Леонард Карпентер - Конан – гладиатор Страница 2

Внезапно забыв о двух местных обольстительницах, увивавшихся подле него, Конан наполовину приподнялся со скамьи и протянул руку. Он хотел всего лишь привлечь внимание акробатки, предложить ей освежиться напитками и развлечься беседой, но его намерения истолковали превратно.

— А ну-ка убери лапищи, переросток! Вздумал мешать шествию, дубина стоеросовая?

Хлесткий шлепок по тыльной стороне кисти заставил Конана отдернуть руку. Он обернулся и тут только впервые, как следует разглядел третьего члена команды — коренастого широколицего карлика в сером одеянии с просторными рукавами и остроконечной черной шапочке. Он двигался с присущей карликам быстротой и смазал Конана по руке концом серебряной флейты — той самой, на которой перед этим искусно играл, аккомпанируя стишкам зазывалы. Музыкант шмыгнул мимо Конана, блеснув быстрыми ясными глазами, и киммериец отметил про себя, что черты лица у него были правильные и не лишенные обаяния.

— Слушай, парень, ты не слишком учтив,— сказал Конан, поднимаясь на ноги и выпутываясь из объятий девиц. — Я всего лишь собирался пригласить даму задержаться для небольшой беседы, ну, может, разделить кружечку хорошего сидра. Мне, кстати, весьма по душе ваши несомненные таланты и праздничные костюмы. Особенно что касается красавицы, которая...

— Хватит болтовни, деревенщина! — перебил, оборачиваясь, силач-предводитель. — У нас дело есть, в отличие от тебя!

— Вот это верно,— сказала прекрасная акробатка.

Впрочем, в ее насурьмленных глазах читался некоторый интерес, и она не думала смеяться над Конаном.

— Мы должны пройти по целой деревне, а потом все приготовить для завтрашнего выступления на ярмарке, и...

— В общем, дел выше крыши, — вновь перебил силач. — Так что некогда нам рассиживаться в какой-то дыре и наслаждаться лошадиной мочой в обществе невоспитанного олуха. Отвали, тебе говорят!

Посмотрев на кубок в руке Конана, он сморщил нос, словно от неприятного запаха, а потом встал против киммерийца и что было силы напряг одетый мышцами торс.

Конан, в общем, видел, что здоровяк больше разыгрывал из себя этакого самоуверенного задиру. Но не только разыгрывал. Было в его напускном презрении и нечто прочувствованное, глубоко личное.

— А что, если я тебя просто возьму и выкину отсюда, бычий загривок? — поинтересовался киммериец. — Может, тогда у красавицы найдется время и место немного поболтать с ее поклонниками?..

И он, глядя через намасленное плечо великана, подмигнул акробатке, с сомнением взиравшей на воинственные выходки мужчин.

— Ну, а если вы все же решите вести себя как приличные люди, я с удовольствием прогуляюсь вместе с вами, да и помогу, чем могу...

— Хватит трепотни! — раздраженно рявкнул силач.

Расталкивая людей, он шагнул вперед и толкнул Конана в грудь ладонью. Толчок заставил киммерийца покачнуться назад, часть пива выплеснулась из бокала прямо за корсаж Грутельде.

— Сядь, чужеземец, и не высовывайся, пока я тебе руки-ноги узлами не завязал!

— Значит, подраться желаешь, — констатировал Конан.

Он вручил Грутельде свой бокал и, не спуская глаз с великана, несколько раз глубоко вдохнул, а потом встал в борцовскую стойку: развел руки и стал перекатываться на носках.

— Что? Схватка в таверне? — захохотал его противник. — Ну, как хочешь! Я, Рогант Сильный, принимаю твой вызов! — И циркач начал было принимать стойку вроде Конановой, но вдруг поднял ладонь: — Эй, только избавься сперва от своей живорезки! Не ровен час, будешь падать, напорешься...

Его палец указывал на небольшой кинжал на поясе у Конана. Если по совести, этот нож с лезвием не больше ладони длиной и оружием-то назвать было трудно — так, мясо да хлеб за столом резать, и все. Тем не менее, Конан сказал:

— Сниму, если хочешь.

Отвязав ножны от пояса, киммериец повернулся вручить его хихикающим подвыпившим девицам, волею судьбы оказавшимся его секундантками. Пускай Тарла его подержит: она, в отличие от Грутельды, навряд ли пустит ножичек в ход... скажем так, от излишнего девического волнения...

Он уже разворачивался навстречу противнику, когда на его шею безо всякого предупреждения легла железная лапа — и рванула вниз! Он неловко шагнул, силясь удержать равновесие, и взмахнул рукой, но рука тотчас попала в искусный борцовский захват. Рогант швырнул Конана в сторону, киммериец налетел на стол, перекатился через него и обрушился на пол.

— Бросок! Бросок! Почтеннейшая публика, прошу милостивого внимания, — бросок должен быть засчитан! — сквозь звон в ушах расслышал Конан голос коротышки. — Одно падение уже есть, а всего их может быть три, если, конечно, ни один не сумеет прижать другого к полу. Делайте ставки, почтенные! Я, Бардольф, отвечаю за их сохранность! — Проворный карлик уже обходил посетителей таверны, принимая деньги и что-то записывая на вощеной дощечке. — И помните, друзья мои, что Роганту до сих пор сопутствовала слава непобедимого!

Конан поднялся с пола и, свирепея, направился к циркачу. Тот красовался, поворачиваясь то туда, то сюда и хвастаясь мышцами.

— По-твоему, негодяй, это была честная схватка? — рявкнул киммериец во всю мощь голоса.— На сей раз ты меня не застанешь врасплох!

Посетители вскакивали со своих мест, образуя вокруг борцов живое кольцо. Гневная отповедь Конана была встречена громкими криками, как сочувственными, так и насмешливыми, причем последних было существенно больше. Народ лез снаружи сквозь дверь, привлеченный ярким цирковым шествием и, паче того, шумом, доносившимся изнутри. Драки, как и вообще какие-либо развлечения, помогающие развеять скуку однообразных будней, в Таджаре приключались нечасто. Конан же вообще был чужаком, которого не многие успели узнать, и за которого еще меньше склонны было заступиться. Так что собравшаяся толпа в основном жаждала его крови.

— Ну, давай, давай, северянин! — подзадоривал Рогант. — Давно на полу не лежал? Еще два падения, малыш, и я тебя отпущу. Да не бойся, я же обещал не особенно тебя мордовать...

Рогант еще паясничал и насмехался, когда Конан устремился в атаку. Его руки мелькнули со смертоубийственной быстротой и сомкнулись в захвате, сковавшем плечи и шею Роганта. Беда только, пальцы Конана начали соскальзывать по намасленной коже. Поэтому циркачу удалось вывернуться и с силой ткнуть киммерийца плечом в живот. Тот, впрочем, не упал, лишь отскочил на несколько шагов назад... Но тут что-то врезалось ему сзади под колени, и Конан вновь оказался плашмя на полу!

Перед глазами от удара вспыхнули звезды, и Конан с мгновенным запозданием сообразил, что «уронил» его не кто иной, как Бардольф. Карлик уже спешил прочь — собирать новые ставки у заинтересованных зрителей. Вскакивая, киммериец нисколько не сомневался в том, что Бардольф попался ему под ноги отнюдь не случайно.