Ник Харрис - Конан и цепь оборотня Страница 2

Конан в это время отбивался от всей стаи. Неуловимым демоном смерти кружил он в степи, а меч в его руке походил на смерч. И даже волки — ловкие, свирепые твари — не могли сравниться с ним в быстроте.

Скоро все было кончено. На окровавленной траве повсюду валялись волчьи трупы. Хепат стонал, пытаясь перевязать руку. По ноге Конана струилась кровь, но синие глаза сверкали торжеством. Они победили! Вдвоем справились со свирепой стаей!

Стреноженные лошади в страхе ржали где-то неподалеку. Верблюд молчал, видимо, затаившись в степи.

Конан тщательно промыл раны — Хепата и свою. Затем наложил на сломанную руку гнома шину из ножен его фамильного кинжала и туго забинтовал обрывками одежды, пришедшей в полную негодность из-за острых волчьих зубов.

Потом перевязал ногу и, слегка прихрамывая, отправился на поиски коней и верблюда. Хепат остался наедине с болью. Она поднималась из глубин, пульсировала, раздирала плоть, заставляла скрипеть зубами и до крови закусывать губу. В мире осталось только страдание… Хепат громко стонал. Может, спрятаться в прошлом?..

Кажется, совсем недавно жил он в обширных пещерах царства Вармина. Красота подземных залов, украшенных разноцветными сталактитами, вкраплениями кварца и малахита не уставала радовать трудолюбивых гномов. Горы дарили им неслыханные сокровища: алмазы величиной с кулак, сверкающие даже после предварительной огранки; огромные, как зубы дракона, источающие кровавый свет рубины; радующие веселым зеленым светом изумруды, горящие, как глаза дикой пещерной кошки…

Все это разграбили, растащили мерзкие волосатые создания с лицами на груди и длинными, свисающими ниже колен руками… В неравной битве с ними погиб клан Вармина.

Хепат стиснул зубы. Нет, прошлое тоже не радовало. Уж лучше наполненное болью настоящее. В нем всегда есть хоть слабая, но надежда на счастливое будущее. Вот, найдет его друг то место, откопает заветный горшок с алмазами!.. Купит неприступный замок или роскошный дворец!..

Конан привел испуганных лошадей и невозмутимо жующего верблюда.

— Вот старая ленивая скотина! Похоже, она совсем не испугалась!

Верблюд высокомерно оглядел место битвы и, сохраняя достоинство, неспешно лег, чтобы Хепат мог забраться ему на спину.

Конан навьючил лошадей и, поморщившись от боли в прокушенной ноге, вскочил в седло. Ласковое утреннее солнце согревало тело и душу. Из-за горизонта поднимались далекие синие горы. Пора было трогаться в дальнейший путь.

Предгорья великих Карпашских гор, куда держали путь Конан с Хепатом, встретили путешественников, как сварливая жена загулявшего мужа. Погода испортилась. Хмурое небо назойливо сыпало мелким дождем. Густой туман змеей полз меж холмов. У Хепата болела рука, у Конана дергало ногу. Настроение у обоих было отвратительным.

— Конан, а ты оглядывался после того, как мы тронулись? — проскрипел гном, превозмогая боль.

— К чему это? — хмуро спросил киммериец.

— А к тому, что все трупы волков исчезли вскоре после того, как мы отъехали! — заорал Хепат, ставший после схватки с волками чрезвычайно раздражительным.

Конан поморщился. Не то от боли в распухшей ноге, не то от крика гнома и его глупых слов.

— Да, пропали! — не унимался Хепат, которому требовался собеседник, чтобы отвлечься от страданий.

— Ну, отъехали мы — их не стало видно, они же лежали! — ответил Конан, чтобы хоть что-то сказать.

— Ты что, меня дураком считаешь?! — разговор не помогал, боль по-прежнему была нестерпимой. — Они именно исчезли, как исчезает вода, впитываясь в песок!

— Да не ори! — наконец, рявкнул Конан, — меня тоже боль донимает… Надо заехать в ближайшее селение и найти лекаря! Что-то не то с нашими ранами! Может, я их плохо промыл?..

Ближайшее селение оказалось небольшой деревней с низкими глинобитными домиками, крытыми полусгнившей соломой. Посреди возвышалось вековое, раскидистое дерево. Больше в деревне не было ничего примечательного.

На пороге крайнего домика курил трубку худой старик, по виду ровесник если не самого Нергала, то, по крайней мере, его внуков. Согбенный годами и болезнями, он напоминал злобного лешего. Но глаза из-под мохнатых седых бровей глядели на удивление зорко и ясно.

— Вам нужен знахарь? — как сухая лесина, проскрипел старик, всмотревшись в искаженные страданиями лица путников.

Конан кивнул, и «леший» указал неразгибающейся до конца рукой на домик, выглядевший новее и лучше других. Друзья поблагодарили скрывшегося в табачном дыму старика и направились к указанному дому.

Собака, спавшая у входа, даже не открыла глаз и вообще не подала виду, что заметила путников. Хепат, которого Конан снимал с верблюда, громко стонал и ругался, но псина и ухом не повела. Возможно, она была старая и глухая, или вообще отдала душу своему собачьему богу. Хромая мимо собаки, Конан испытывал огромное желание пнуть ее здоровой ногой, чтобы она известила, наконец, хозяина о приходе гостей. Но, как выяснилось, лекарь их уже ждал.

— Вас направил старый мельник? Мазь скоро будет готова…

Действительно, знахарь помешивал в котелке некое варево, распространяющее аромат, способный поднять мертвого.

«Если и сейчас не проснется его собака, — подумал Конан, стараясь не дышать слишком глубоко, — значит, она давно околела…»

Старый мельник по виду смахивал на лешего, а знахарь мог бы сойти за домового. Маленького роста, немногим выше Хепата, сухой и подвижный, с лицом, будто выструганным из корявого полена, он ни минуты не оставался на месте. Даже помешивая зелье, перебирал ногами, будто в танце, не в силах долго находиться в одной позе. Конан нахмурился. Что-то неестественное было в этой деревне и ее жителях…

Скоро вонь стала невыносимой, и «домовой», потянув носом, будто только теперь почувствовал запах, объявил:

— Мазь готова. Она поможет и от нарывов, и от отека, и от… — он не договорил и принялся что-то невнятно бормотать.

Конан размотал тряпки на руке гнома. Знахарь с интересом вурдалака, рассматривающего будущую жертву на предмет полнокровия, вглядывался в рану.

— Волки?

— Именно, — хмуро ответил Конан, разбинтовывая ногу.

— Сколько волков было в стае? — старик бросил на киммерийца быстрый взгляд.

— Двенадцать.

— Вы не заметили ничего странного? — знахарь ловко накладывал вонючую мазь на рану Хепата.

— Вроде бы нет… — Конан невольно почесал затылок.

Но тут прорвало гнома. Морщась от боли и отвратительного запаха, он рассказал, что трупы волков исчезли вскоре после битвы.