Павел Корнев - Кровные узы Страница 2

И ему доводилось, о да! В какую только глухомань не заводит служба в инквизиции!

– Летом здесь лучше, – всё же счёл нужным отметить я.

Арчи кивнул и оспаривать моё утверждение не стал.

– Нисколько не сомневаюсь, – только и произнёс он в ответ.

Я попытался отыскать на открытом лице высоченного широкоплечего парня хотя бы тень саркастической ухмылки, но тот казался совершенно серьёзным. Таланта лицедейства ему было не занимать.

Копыта лошадей чавкали по раскисшей дороге, грязь летела на покосившиеся заборы и замызганные стены домов. Столицу княжества со всех сторон окружали деревянные хибары, выстроенные безо всякого порядка. Гавкали цепные псы, шелестел по черепице косой холодный дождь, хлопали на ветру ставни, журчали в канавах мутные ручьи.

Арчи с невозмутимым видом поглядывал по сторонам и что-то тихонько насвистывал себе под нос.

Захотелось отвесить ему подзатыльник.

Стражники на воротах останавливать нас не стали, только проводили пристальными взглядами. Подковы зацокали по брусчатке, тогда Арчибальд придержал лошадь и повернулся ко мне.

– И куда теперь, Кейн?

– Прямо, – коротко ответил я.

Арчи приподнял с лица край обвисшего капюшона и впервые за последнее время позволил себе проявить хоть какие-то эмоции.

– Сразу во дворец? – удивился он.

Выстроенный на холме княжеский замок нависал над городом зловещей громадой. Обветшалым и мрачным он выглядел при любой погоде – неважно, светило солнце или шёл дождь. А промозглым вечером зрелище нам открылось и вовсе безрадостное. Частые зубцы мощных стен, чёрные прорехи бойниц, не слишком высокие и ровные угловые башни. Сплошь мокрый камень и серые тени.

Я посмотрел на своё родовое гнездо и криво ухмыльнулся.

– Нет, не в замок.

Спутник косо глянул на меня и негромко проронил:

– Загадками говоришь.

Ответа он не дождался. Узкая улочка вывернула на засыпанную палой листвой площадь, и я выбрался из седла у коновязи втиснутой между двумя соседними зданиями таверны «Печеное яблоко». Было в той три этажа, и островерхая крыша с кирпичными дымовыми трубами уверенно возвышалась над округой.

– Вот наш замок на сегодня, – усмехнулся я, затянул на бревне поводья и первым вошёл в зал, полутёмный и весьма задымлённый. А только откинул с головы капюшон, чтобы оглядеться, и сразу невесть откуда появился дородный хозяин.

– Поднимайтесь наверх, милорд, – указал он на боковую лестницу, отправив мальчишку позаботиться о наших лошадях.

Арчибальд посмотрел по сторонам и предложил:

– Можем перекусить прямо здесь.

Посетителей в таверне и в самом деле было немного, но хозяин и слушать ничего не стал.

– Поднимайтесь наверх! – повторил он. – Поднимайтесь!

Я похлопал здоровяка по спине и первым направился к лестнице. Арчибальд потопал следом и недовольно проворчал:

– Не нравится мне это.

– Расслабься! – только и рассмеялся я, бросая мокрый плащ прямо на пол.

Круглый стол посреди небольшой залы окружали удобные на вид кресла, в люстре под потолком горели свечи, а в камине потрескивали поленья, было тепло и уютно. Но Арчи успокоиться не пожелал.

Сначала он распахнул одну дверь – за ней оказался длинный тёмный коридор, затем проверил две других, те вели в свободные комнаты.

– Удивляюсь я тебе, Кейн, – проворчал после этого здоровяк. – Ты же знаешь, что стоит на кону!

– Знаю, – подтвердил я, ослабляя шнуровку колета. – Я знаю, ты знаешь. А больше не знает никто.

– Святая простота!

Я пожал плечами и расстегнул оружейный ремень с коротким мечом и кинжалом.

– Видишь ли, Арчибальд, – усмехнулся я, отложив их на плащ, – «Печёное яблоко» принадлежит кому-то из родни Кевина Свори, а мы здесь по его приглашению.

Кевин Свори стал регентом после неожиданной смерти Бенедикта, поскольку беременная вдова брата не могла претендовать на престол и кто-то должен был позаботиться о правах ещё не родившегося наследника. Старый рыцарь подходил на эту роль просто идеально. Впрочем, подозреваю, глава княжеской стражи был обязан избранию вовсе не своей принципиальности, болезненной щепетильности и авторитету, а преклонным годам.

Вся грызня за власть ещё впереди.

– Ты так доверяешь старику? – спросил здоровяк, скинул с плеча дорожный мешок и расстегнул фибулу плаща.

– Доверяю, – кивнул я. – К тому же если Кевин решит нас прижать, из города не сбежать в любом случае.

– Успокоил! – фыркнул здоровяк, кинул плащ на свободное кресло и протянул к камину озябшие ладони.

Мне холодно не было. Последнее время все мои ощущения сводились к жару и жажде. В груди словно развели костёр, и потушить его не могли ни вода, ни пиво.

И хоть верное средство было прекрасно известно, прибегать к нему я не собирался. Хотя бы из чистого упрямства. Слишком много крови пролил, пытаясь избежать подобного исхода, чтобы в результате взять и пойти на попятную.

Голова закружилась, едва-едва зажившую рану в боку прострелила острая боль, и я ухватился за высокую спинку кресла, чтобы устоять на ногах.

Из общего зала поднялась разносчица – полноватая и не слишком красивая, но для меня она словно сияла внутренним светом, алым и ярким как артериальная кровь.

Глаза уловили биение жилки на шее, и я поспешил зажмуриться, да так и простоял с закрытыми глазами, пока девица не выставила с подноса на стол две глиняных кружки с подогретым красным вином и не ушла вниз.

– Ты в порядке? – забеспокоился Арчи.

– Устал, – ответил я, потирая шею.

Здоровяк взял одну из кружек и выжидающе посмотрел на меня.

– Ну?

Я пригубил подогретого со специями вина, подержал его во рту и лишь после этого проглотил. На языке осталось приятное послевкусие лесных ягод.

– Можешь пить, отравы нет.

Арчибальд сделал несколько глотков, вытер губы тыльной стороной ладони и зачем-то уточнил:

– Уверен?

– Поздно уже, – хмыкнул я, усаживаясь за стол. – Но да – я уверен.

Во всяческих ядах и дурманах я разбирался просто превосходно. Опыт, чтоб его…

В груди жгло всё сильнее; я вытряхнул на стол из кошеля брусок чёртова корня и принялся строгать деревяшку заточенным до бритвенной остроты ножом.

– О, нет! – простонал Арчи. – Можешь хоть немного не дымить?

– Могу, – кивнул я. – А ты готов принять последствия?

Арчи к такому готов не был и потому молча отвернулся, а я аккуратно собрал стружку на широкий клинок, перешёл к камину и принялся нагревать нож над огнём. Вскоре начал куриться лёгкий дымок, и я нетерпеливо втянул его в себя. Дурманящий запах защекотал нос, из глаз потекли слёзы, в голове зашумело, а тело словно одеревенело, но уже на втором вдохе меня отпустило, и чем дальше глотал дурман, тем быстрее уходила ноющая боль.