Узник тумана - Мария Павловна Лунёва Страница 20

Как будто оно способно меня спасти.

Но как только я добралась до белоснежных камней – обломков стен, то поняла, что придётся карабкаться вверх и быстро. Ноги болели после ночи, проведённой на холодной земле. Рук я просто не чувствовала. Только дикое желание дышать и сохранить свою душу заставляло меня двигаться.

Мне бы смириться с судьбой… Но бросить весло я не смогла.

Жить хотелось как никогда до этого.

Зарычав, словно раненый зверь, я лихорадочно соображала, что делать. Оторвав от линялого старенького протёртого подола платья полосу ткани, привязала, как смогла весло к руке.

Это было ужасно неудобно, но я карабкалась по руинам с ним.

Поставив ногу на очередной уступ, подтянулась вверх. Потом ещё выше. Цепляясь на выемки, я забиралась на крышу. Очередной рывок и моя стопа соскользнула. Не удержавшись, я поехала вниз.

Паника. Я вообще перестала соображать, что делаю.

Голова словно отключилась. Ухватившись рукой за прогнившую деревянную балку, остановила падение. Пальцы обожгло болью. Ударившись подбородком об выступ, клацнула зубами, прикусывая язык.

Перед глазами расплылись красные круги. Дезориентированная, я даже вдох не могла сделать. Словно забыла, как дышать.

Но время, оно уходило.

Рвано выдохнув, зажмурилась и спустя пару мгновений снова полезла наверх.

Куда? Сама не понимала.

И главное, зачем?

Кто меня здесь искать будет?

Была одна надежда, что мёртвые потеряют меня из виду.

Обернувшись, я заметила, как неупокоенные медленно вылезают из воды.

Их оказалось куда больше, чем мне думалось.

Глава 19

С трудом забравшись на верхние перекладины, на которых некогда держалась обрушившаяся крыша, озиралась.

Голые деревья с почерневшими, покрытыми зелёными водорослями и мхом стволами. Скрюченные, изогнутые под нелепыми углами ветви опускались до самой воды. Подо мной покоились частично вросшие в илистую вязкую землю белые камни-блоки.

Я никогда не слышала, чтобы кто-то хотя бы вскользь упоминал старый разрушенный храм.

Чтобы хоть одна живая душа видела его.

Неужели никто ни разу не прибивался к этому берегу, остров-то приметный. Большой.

Дымно-синий туман скрывал от меня часть суши. Что там – я не понимала. Но сердце кололо предчувствие.

Нет!

Скорее отчётливое понимание, что мне всё здесь не ново.

Древний храм пугал до дрожи. До одури. Закрывая глаза, я будто слышала песнопения и стоны агонии. Треск костров. Крики воронья.

Меня прошибало до костей.

Осторожно сев на широкую балку, сжала весло.

Мёртвые, монотонно мыча, выкарабкивались на берег. Тяжело перебирая ногами, они, сгорбившись, бродили вокруг разрушенного храма. Натыкались друг на друга, скалились и расходились. Некоторые пребывали в таком жутком состоянии, что можно было умереть от страха, просто глядя на эти скелеты, увешенные гниющей плотью.

Вонь вокруг стояла такая, что дышать пришлось через ворот платья.

С содроганием озираясь по сторонам, замечала в воде всё новых неупокоенных. Их словно тянуло на этот островок. Молочный туман расступился, и я увидела то, что заставило меня замереть.

Алтарь.

Тот самый, к которому я уже подплывала несколько дней назад.

Белый камень, зажатый мёртвыми деревьями, располагался чуть поодаль, словно во внутреннем дворе некогда существовавшего храма. Мне открывался вид на его заднюю сторону. Плоский камень полностью порос зелёным мхом, из которого торчали обломки костей.

Его аура давила так, что душа готова была сама покинуть тело. В нём таилась смерть.

Сглотнув, я подняла трясущуюся руку и запустила её в волосы, слабо дёргая их.

Не так я представляла свой конец.

Совсем не так.

Один из мертвяков, натолкнувшись на мою лодку, принюхался и захрипел. К нему подошёл ещё один жуткого вида неупокоенный. Стискивая во влажной ладони рукоять весла, я наблюдала, как они шарят по округе, словно пытаются уловить мой след.

Найти и уничтожить. Разорвать, только за то, что во мне теплится жизнь. Что ими управляло – никто не знал. Словно марионетки тумана.

На рваный подол серого платья падали крупные капли слёз. Я даже не пыталась сдержать их – только старалась заглушать всхлипывания.

Оборачиваясь на алтарь, я всё ждала какого-то подвоха. И стоило этой мысли сформироваться в моей голове, как в густой сизой мгле появились тёмные.

Чёрные грязные тени, покачиваясь на ветру, плыли прямо на этот островок. Зажмурившись, я склонила голову, не зная, что хуже: быть разорванной мёртвыми или выпитой их грязными душами.

Всхлипывая и сжимая весло, боялась даже думать. Я хотела обратно в храм. Пусть накажут, пусть высекут, но я буду жить. Дышать, чувствовать…

Спину обдал лютый холод.

Замерев, боялась обернуться.

По камням поползла изморозь, тихо подбираясь ко мне. Мурашки, щекоча, пробежались вдоль позвоночника, заставляя волоски на руках привстать. Чужое ледяное дыхание обожгло шею. Меня затрясло. Я ощущала себя в объятьях смерти.

Слёзы градом катились по щекам. Они застревали в ресницах слепя.

Шли минуты, а я медленно сходила с ума, не в силах сделать даже глубокого вдоха.

За спиной были тени.

Я знала это. Ощущала их всем телом, но не могла заставить себя обернуться и взглянуть на них.

Просто не могла!

На моё плечо упала прядка волос – седая. Трясущейся рукой я прикоснулась к ней и дёрнула. Стало больно.

Это мой локон.

Всхлипнув, подавилась удушающими рыданиями.

– Лассе! – собственный голос меня удивил.

Я звала того, кто обещал мне помощь и защиту. Как же так? Он ведь говорил, что сегодняшний день все изменит. Что больше не будет всего этого ужаса.

Я даже от берега отплывать не хотела.

Это туман!

Это он загнал меня в эту ловушку. Будто знал. Чувствовал.

– Лассе, пожалуйста, спаси меня!

Ответом мне было громкое рычание снизу.

Мёртвые нашли моё укрытие. Как дикие звери, они лезли друг на друга, пытаясь дотянуться до меня. Давление на спину уменьшилось, и над моей головой вспорхнула чёрная душа. Замерев, она выпустила тёмные нити, походившие на тонких змей, что извивались в воздухе. Взметнувшись, они потянулись ко мне.

Обезумев, я взмахнула веслом, отгоняя их, а после в отчаянной попытке спастись, выпустила свой свет. Пространство озарила яркая вспышка. Тяжело дыша, я отдавала всё, что у меня есть. Грязная душа колыхнулась и стремительно отскочила.

Над деревьями послышался шёпот.

Мелькнула одна белоснежная тень, за ней – другая. Третья. Сияющие всё прибывали. Истратив всё свои силы, я застонала и обмякла. Что-то склизкое коснулось моей ноги. Отшатнувшись, я уставилась вниз. Неупокоенные забирались ко мне, наваливаясь кучей на стены и карабкаясь по телам друг друга.

Сжав