Циклоп - Генри Лайон Олди Страница 20

— Марк станет знаменитым мастером! — заявила Катрина, вставая. — Надо отрезать ему ноги на два пальца ниже колен. Посылайте в город за лекарем! Через три дня мы снова принесем Марка сюда.

К вечеру Марк стал безногим калекой.

Второй поход в грот прошел буднично. Жаровню Катрина разжигать не стала. Марка опять уложили на пол, и сивилла уселась рядом. Спустя час Марка отнесли обратно в госпиталь. Поправлялся он на удивление быстро. Когда Марк уже сидел на кровати, Катрина где-то раздобыла инструменты резчика и всучила их калеке, вместе с дюжиной ясеневых чурбачков.

— Давай! — велела она.

Поначалу из-под резца вышла полная ерунда. Но в скором времени чурбачки начали превращаться в людей и животных. Статуэтки были украшены дивными узорами, местами столь тонкими, что не сразу и разглядишь. Марк попросил принести ему медной проволоки — дерево надоело безногому — и продолжил работу. К концу месяца Катрина привела в госпиталь ювелира Йохана Ларнета, хорошо известного в Тер-Тесете. Взглянув на труды мальчика, Йохан стал наведываться в госпиталь каждый день. Приносил инструменты и заготовки, подолгу сидел с Марком, объясняя и показывая; молча наблюдал, как калека работает с металлом или полирует самоцветы. Когда Марк окончательно выздоровел, ювелир приехал на повозке и забрал его с собой.

— Волшебные пальцы! — сказал Йохан, обычно скупой на похвалу. — И глаз острее моего. За такого помощника никаких денег не жалко…

Марк был первым. За ним последовали другие. Предвидя вопросы сестер, Катрина пообещала научить сивилл прозревать условия размена, и слово сдержала. Жизнь вновь обрела смысл.

6.

…костер догорел. Лишь горсть угольков просвечивала сквозь сизый пепел. Пригревшись под теплым одеялом, Эльза соскальзывала в сон. Воспоминания сидели рядом, вздыхая. Отобрав у сивилл священный дым, насмешница-судьба подарила им взамен Янтарный грот. Что сестры потеряли? Что приобрели? Эльзе не довелось вдохнуть священного дыма, ей не с чем было сравнивать. Она знала лишь грезы янтаря, определяющие размен. В каком-то смысле сивиллы продолжали видеть будущее: будущее людей, пожелавших стать изменниками. В обитель потянулись здоровые горожане, умоляя даровать им силу, ловкость, верный глаз или плодоносное чрево. Разумеется, за достойное вознаграждение. То, что кроме денег, заказчикам — вернее, их детям, потому что грот не менял взрослых — придется расстаться с куском собственной плоти, никого не смущало. «Овчинка стоит выделки!» — полагали они, и были по-своему правы.

До сегодняшнего дня.

На грани сна и яви Эльзе пришло в голову, что она тоже прошла своеобразный размен. Лишившись девственности, укротила капризный Дар. Она — изменница, как и все ее сестры. Помогать больным, что обречены стать калеками, начать новую жизнь — занятие достойное. Но калечить здоровых, пусть по их же просьбе? Извращать человеческую природу в угоду жажде наживы? Что это — милосердие или святотатство?

Возможно, обитель постигла жестокая, но заслуженная кара?

Спи, шепнула гора. Сквозь отверстия в своде пещеры тихо падали снежинки. Кружились в токах теплого воздуха, поднимающихся снизу; таяли на лету, не коснувшись лица спящей женщины.

Глава третья

Волк из Сегентарры

1.

Снег хрустел под ногами. Молоток колотил в дверь. Дверь гудела колоколом. Никто не отзывался. Эхо подхватывало звук ударов и, как зверь — добычу, тащило прочь, через пустыри. Ветер гнался за эхом, свистя по-разбойничьи.

— Никого нет, — сказал толстый.

— Постучи еще, — предложил тощий. — А вдруг?

— Глупости. Пошли, обойдем башню.

Тощий и толстый потащились в обход башни Красотки. Оба мерзли, кутаясь в плащи. Тощий накинул капюшон, отороченный лисьим мехом. Толстый, развязав шнурок, опустил вниз уши лохматой шапки. Уши болтались, придавая толстому сходство с унылым, престарелым ослом. Шерстяные чулки обоих быстро промокли. Толстяк чихнул и с раздражением покосился на спутника.

— Это все ты, — сказал он. — Ты меня уговорил.

— Я, — согласился тощий. — Я и мертвого уговорю.

— А я, дурак, послушался…

Толстяк подумал и добавил:

— Мертвого я и сам уговорю.

Ноги до колен проваливались в сырой, ноздреватый снег. Каждый шаг — движение маятника, отмеряющего время. Делящего жизнь на «до» и «после». Со дня смерти Красотки прошла неделя. До гибели короля Фернандеса, положившей конец Янтарной обители и начало — волне погромов, оставалось три дня. Сейчас же его величество, знать не зная про яд, укрытый во рту любимого шута, предавался разврату в обществе трех фавориток. Мужская сила короля была предметом зависти всего дворянства. В услугах придворного мага, способного сделать мягкое твердым, он не нуждался. Поэтому маг Амброз, прозванный за глаза Держидеревом, в данный момент был совершенно свободен — в том числе свободен прогуливаться по морозцу у башни Инес ди Сальваре, спрятав лицо в капюшон. Легкий на ногу, с мальчишеской живостью нрава, он тайком ухмылялся, поглядывая на толстяка Вазака. Одышка, дурная кровь, колыхание телес. Говорящая свинья. Вот что бывает, когда пышки. И пончики. И булочки с корицей.

— Зачем ты позвал меня? — хрюкнул Вазак.

— В свидетели, — откликнулся невозмутимый Амброз. — Если что, ты подтвердишь.

— Если что?

— Давным-давно никто из нас не видел Красотку. Все сношения с ней, — Амброз хихикнул, словно недоросль, впервые сказавший похабщину, и с удовольствием повторил: — Все сношения с ней производились через Циклопа. Ты не предполагал, что Красотка мертва?

— Ну, предполагал.

— И я. И многие другие. Но только Симон явился проверить это лично.

— Откуда ты знаешь?

— Ласточка на хвосте принесла. Старый упрямец пришел сюда, в буран и метель. На следующий день его видели в городе. Вместе с Циклопом. Что из этого следует?

— Из этого следует, что я должен был остаться дома.

— Циклоп покинул башню. После визита Симона. Живой и, как мне доложили, здоровый. Будь он виновен в смерти Красотки, или будь он ее тюремщиком — Симон прикончил бы его. Значит, Инес жива, и сама может о себе позаботиться. Или мертва, но по естественной причине. И тогда заботиться о ней ни к чему. Я хочу знать правду.

Споткнувшись, Вазак расхохотался:

— Боишься, что некому будет настраивать твои амулеты?

— Красотка, — спокойно ответил Амброз, — была чудесной настройщицей. Я восхищался ее талантом. Если в последние годы работу делал Циклоп… Я — придворный маг его величества, друг мой. Я рассчитываю пребывать в этом качестве долго и счастливо. Что для этого надо?

— Обладать силой, — предположил Вазак.

— Мало.

— Быть интриганом?

— Теплее. Но интриг недостаточно.

— Потакать королю?

— Надо знать все о таких, как я. Знать доподлинно. И использовать в