Лиза Смедман - Атака мертвецов Страница 20

Квили подбросила Лунный Клинок в воздух:

— Окруженный воинством неумерших. Сотнями. А может, тысячами.

Глаза Каватины широко раскрылись, когда она поняла, о чем идет речь.

— Акрополь?

— Да.

— Почему такими малыми силами? Шести Хранительниц вряд ли хватит для того, чтобы…

— И шести Ночных Теней. Ровно дюжина. Лучшее, что у нас есть.

Каватина глубоко вздохнула:

— Этого мало для военной кампании.

— Не для кампании. — Квили поймала меч, вскинула его обеими руками над головой и закружилась в воздухе, словно подвешенная на невидимой нити. — Убийство. Отсюда и… — она вращалась все быстрее, пока изогнутое лезвие не образовало в воздухе расплывчатый овал, — Ночные Тени.

— Убийство? — Слово было так же противно устам Каватины, как кусок болезнетворного камня. Оно предполагало яд, удавку вокруг шеи. Рыцарь Темной Песни предпочитала сражаться с врагами честно. Лицом к лицу, с клинком в руке.

— Считай это охотой, — сказала Квили. Она опустила одну руку и остановилась, предоставив Лунному Клинку вращаться вокруг поднятой руки. — Ты должна убить верховную жрицу. Отрубишь ей голову… — продолжала она, пока меч свистел возле ее лица, — и храм падет.

Теперь оружие вращалось вокруг ее шеи. Квили поймала рукоять, заставив клинок разом остановиться. Кромка изогнутого клинка застыла у самого ее горла, до ужаса напоминая серп, занесенный над пучком колосьев.

Еще ужаснее была тонкая струйка крови, стекающая по запястью Квили.

Этого не должно было случиться.

Каватина знала это доподлинно: ее мать была Танцовщицей С Мечом. Жетель Ксаранн гордилась тем, что никогда — ни разу — не была ранена клинком, с которым танцевала. Квили была куда искуснее ее, верховная жрица своей веры. И все же она, похоже, не заметила ошибки, которая могла стоить ей руки.

Теперь, когда Лунный Клинок замер, Каватина могла разглядеть место, где два обломка были вновь сплавлены воедино, и посеребренную надпись, прерывающуюся там: «Если сердце твое исполнено света и цель твоя верна, я н… подведу тебя».

Лунный Клинок едва не подвел Каватину. Лишь с помощью Халисстры смогла она одолеть Селветарма. И теперь ей подумалось: когда придет пора Квили обратить его против Ллос, кто придет ей на помощь?

— …Выступите через две ночи, с восходом луны, — говорила Квили. — Наша новая боевая наставница расскажет все, что тебе нужно знать.

Вздрогнув, Каватина поняла, что верховная жрица уже отпустила ее. Квили продолжала танцевать, глядя вдаль и чуть склонив голову, словно прислушиваясь к тихому голосу — нашептыванию меча. Каватине тоже страстно хотелось услышать его.

Внезапно Квили бросила взгляд на Каватину:

— Что-то не так?

— Все в порядке, — поспешно откликнулась Рыцарь Темной Песни. — Через две ночи, с восходом луны. Я буду готова.

Мастер Сельджар, скрестив ноги, восседал на приподнятом каменном помосте, покрытом циновкой для медитаций. Вокруг его головы вращались две дюжины хрустальных шаров размером не крупнее гальки. Большинство из них были прозрачными и содержали уменьшенные изображения мест или лиц, за которыми наблюдал Мастер Провидения, но один К'арлайнд знал это, мог обнаруживать ложь, произнесенную в присутствии его владельца.

Даже слушая Миверру, мастер Сельджар постоянно обращался взглядом к своим кристаллам. Бледно-зеленый магический огонь струился от его лба и плыл к шарам, угасая за миг до того, как коснуться их.

Глаза мастера были светло-желтыми; ходили слухи, что десятилетия назад он заменил свои собственные глаза орлиными. Волосы его тоже имели желтоватый оттенок. Под стать им был и пивафви с вышитыми черным бесчисленными глазами — символом его колледжа. Одеяние было магическим, и казалось, что направление взгляда каждого вышитого глаза постоянно меняется.

К'арлайнд пристроился сбоку от помоста мастера. Миверра же стояла прямо перед ним, глаза ее были едва на одном уровне с помостом. Если встреча с мастером и взволновала ее, то виду она не показывала.

— Я узнала, мастер Сельджар, что маги Сшамата наблюдают странное явление всякий раз, как пытаются применить заклинание прорицания. Наши жрицы также замечают некие странности, когда поют песнь провидения.

— Магический огонь, — добавил К'арлайнд. — В точности как у наших магов. Понимаете, почему я подумал, что вам стоит выслушать то, что собирается сказать леди Миверра.

Миверра повернулась к нему:

— Не совсем так, К'арлайнд. Похоже, эффект магического огня присущ лишь Сшамату.

К'арлайнд попытался скрыть изумление:

— Но вы говорили…

— Я этого не говорила. — Губы ее насмешливо дрогнули. — Это было твое предположение. Но то, что я должна сегодня сообщить, не менее достойно времени мастера Сельджара.

Мастер Сельджар метнул взгляд на К'арлайнда и вновь обратился к своим шарам.

— Продолжайте, — предложил он жрице.

— Что-то усиливает фаэрцресс, которым окружено большинство наших поселений в Подземье. В местах, соседствующих с фаэрцресс, в самое последнее время становится все труднее провидеть, а также…

— Телепортироваться? — предположил К'арлайнд, внезапно поняв, к чему на самом деле были ее расспросы насчет освобождения гримлоков.

— Да. Но как ни странно, лишь для дроу. Всех прочих рас это, похоже, не коснулось. Фаэрцресс по-прежнему мешает им, но не более обычного.

— Под «дроу» вы подразумеваете и полудроу? — поинтересовался мастер Сельджар.

К'арлайнд мысленно кивнул: Сельджар явно подумал о своем сыне.

— И полудроу тоже.

— Вы сказали «в самое последнее время», — заметил мастер Сельджар. — Я понимаю это так, что где-то это продолжается уже некоторое время?

— Первые сообщения об этом явлении пришли издалека, с северо-востока, в десяти днях пути, сразу после Великой Жатвы, — ответила Миверра. — Из района к югу от Лунного моря, где наши жрицы работают вот уже несколько лет, выводя уцелевших из Маэримидры к свету.

Название было известно К'арлайнду. Маэримидра была городом дроу, как и Чед Насад, захваченным и уничтоженным во время Молчания Ллос. Он слышал, что то немногое, что уцелело от города, послужило приютом полчищам неумерших. В живых там осталось даже меньше, чем в Чед Насаде.

Руки мастера Сельджара были сложены на груди, и той рукой, что была прикрыта рукавом пивафви, он быстро задал К'арлайнду вопрос:

— Лунное море? Поверхность? К'арлайнд повернулся к Миверре:

— Простите мое невежество, леди Миверра, но является ли Лунное море частью Верхнего Мира?