Ник Эндрюс - Поход обреченных Страница 20

Перекличка постов проводилась едва ли не каждый квадранс. Выставлять дальние дозоры командиры полков не решились — толку от них нет никакого, а риск потерять людей весьма велик.

К небу поднимались сизые столбы дыма. Сидя возле костров, солдаты негромко беседовали о предстоящем походе. Слух о подкреплении из числа магинцев уже разнесся по армии, но отношение к данному известию у фессалийцев было разным. Одни считали, что не дело вмешивать во внутренний конфликт чужаков, другие, наоборот, поддерживали решение правителя. Пусть дикари и приверженцы Волара штурмуют Хусорт. Шествуя по их трупам, будет легче овладеть замком. Но были и те, кто разделал другое мнение…

Они сидели молча, не спорили, грустно смотря на опустевшие, вытоптанные поля. Война приносит стране лишь разорение. Сколько людей за последние четыре года отправились в Царство Мертвых? Тысячи! Земли Трунсома на Полуденной стороне напоминают огромное кладбище. Чем бы ни закончилось столкновение Андаров и Скортов, в проигрыше все равно останется простой народ.

На крутом холме слуги поставили высокий стол — владыка Данвила любил попировать с рыцарями на виду у своих подданных.

Развалившись в роскошном кресле, гаран удовлетворенно созерцал лагерь. Ксатлин уже немало выпил и пребывал в хорошем настроении. Сейчас он ничуть не сомневался в победе над королевой. А может, ее уже и в живых нет? Тогда поход превратится в легкую прогулку! Гаран взглянул на Мондора и ехидно ухмыльнулся. Магинцы с самого начала вели собственную игру, и пока еще неизвестно, кто кого обманет. Если удастся натравить союзников на ингасов, то Хусорт достанется данвилцам без боя. Интересно, кто является же предателем в свите волшебницы? Наверняка один из рыцарей. Мондор знает о каждом шаге ведьмы. Жаль, колдуна нельзя расспросить — все равно ничего не скажет!

— Предлагаю выпить за нашего могущественного владыку! — пьяным голосом воскликнул Тарис. — Скоро ему будет принадлежать вся Фессалия! Так пусть же Скорты правят вечно!

Гаран лениво поднял кубок и сделал несколько больших глотков. Перед глазами поплыли разноцветные круги, голова закружилась. Сегодня он явно перебрал. Тяжело выдохнув, Ксатлин подался вперед, пытаясь встать, но в этот момент неожиданно послышались чьи-то возбужденные крики. Телохранители поймали под уздцы рвущегося коня, сбили с седла всадника и прижали беднягу к земле. Гонец хотел сразу подъехать к столу, не догадываясь, чем ему грозит подобное проявление непочтительности. Хорошо хоть, воины не подняли парня на копья!

Судя по одежде, гонец являлся магинцем.

— Что там за шум? — недовольно спросил правитель.

— Мерзавец пытался прорваться через охрану, — доложил начальник личной стражи Фарнер.

— Волоките его сюда! — приказал рыцарь.

Вскоре перед ним предстал молодой человек со смуглой кожей, черными, как смоль, волосами, и горящим взглядом. Под левым глазом наливалась краснота, из губы текла кровь, кожаная куртка на плече была разорвана. Телохранители разоружили гонца. Два крепких солдата находились в непосредственной близости от магинца — одно неверное движение и парень лишился бы головы.

— Говори, — гаран небрежно махнул рукой.

— Меня послали к советнику Мондору, — дерзко вымолвил молодой человек.

— Что? — в ярости взревел Ксатлин. — Как ты смеешь перечить? Ведете тайные дела? Казню обоих! Данвил и Мидлэйм пока еще моя вотчина, а не Галтрана. Фарнер!

— Остановись! — молниеносно вмешался колдун. — Гонец лишь выполняет приказ. Я уверен, что в доставленном известии нет ничего особенного, — чародей внимательно посмотрел на пленника и мягко продолжил. — Рассказывай все, ничего не утаивая…

— Господин, покушение на королеву Селену и ее сына не удалось, — сообщил юноша. — Валвилские жрецы обнаружили засаду. Отряд альвов окружил варваров и перебил их. Правительница попала в сложную ситуацию, в бою погибло много рыцарей. Ингасы были близки к цели, но к месту схватки подоспели торгрийцы. Королева благополучно вернулась в Хусорт. Теперь она знает о нашем союзе с дикарями.

Наступившую тишину разорвал громкий хохот гарана. Владыка повернулся к слуге, сделал ему жест наполнить кубок. Как только искрящаяся рубиновая жидкость наполнила бокал, Ксатлин совершенно искренне произнес:

— Я хочу выпить за эту удивительную женщину. При жизни Эдрика мы ее не замечали — это была лишь маленькая, тихая, послушная спутница Андара. Кто мог знать, что в столь хрупком теле скрыта такая сила и решительность? Более достойного и опасного противника у меня никогда не было! Череп Селены станет прекрасным трофеем! Я заплачу десять мер золота за голову ведьмы…

Правитель залпом осушил кубок. Рыцари изумленно переглядывались. Неужели он и вправду восхищается этой женщиной? Все знали — данвилец яростно ненавидит вдову Эдрика. Тем не менее, командиры полков поддержали господина. Уже завтра слух о небывалой награде разнесется по армии, а желающих заполучить подобный куш найдется немало.

Воспользовавшись растерянностью фессалийцев, советник освободил гонца. Мондор что-то шепнул парню на ухо и вытолкал прочь. Вскоре поднимая дорожную пыль, и яростно подстегивая лошадь, всадник отправился обратно, в сторону Полудня…

Как это ни удивительно, но Ксатлин протрезвел. Известие о неудаче варваров еще больше подняло ему настроение. Ошибся не только он, но и колдуны Галтрана!

— А ведь я предупреждал, — с усмешкой на устах обратился рыцарь к чародею. — Прикончить Селену непросто, Солар ей явно благоволит.

— Чепуха! — возразил советник, — досадная случайность. Мы немного не рассчитали силы. Кроме того, ситуация принципиально не изменилась — ингасы переправились через План и осадили форты. Через пару дней им будет принадлежать вся Полуночная часть провинции. Ты можешь опоздать к разделу Хусорта. Кроме того, дикари вторглись и в Трунсом, и в Корнирстон…

— Вот пускай, и повоюют, — спокойно заметил гаран. — Армия королевы изрядно потреплет варваров. За каждого убитого фессалийца ингасы заплатят жизнями трех, а то и четырех воинов. Волшебница наверняка призовет на помощь гиганта-фуркипца — в этом случае я не завидую Чинхаку. Чужеземец — блестящий полководец и очень, очень опасен.

— Уж не боишься ли ты его? — ехидно спросил Мондор.

В другой ситуации подобный вопрос вызвал бы у правителя приступ ярости, поскольку владыка Данвила не выносил оскорблений. Даже слабый намек на трусость мог стоить наглецу головы. Но в беседах с магинцами рыцарь научился сдерживать эмоции — гнев тут не поможет.