Марк Сиддонс - Избранница ночи Страница 20

— Я знаю, кто ты,— невыразительным, но четким и ровным голосом сказал он.— От Текмессы.

«Ничего себе! — удивилась про себя Соня.— Когда это она успела?.. А!.. Наверное, пока я болталась с этими пройдохами, старуха сообщила своему племянничку…»

— Она совершенно права,— продолжал человек.— Хватит тебе заниматься мелким мошенничеством, твое предназначение гораздо выше. Меня зовут Гуинхей, как ты, наверное, знаешь, и я должен научить тебя воинскому искусству.

«Какой-то он из себя невидный,— разочарованно подумала Соня,— худой, руки слабые… Да у такого одним ударом можно выбить меч. Вряд ли под его руководством можно обучиться чему-то стоящему».

— Мне известно, что ты хорошо стреляешь и метаешь нож,— невозмутимо продолжал Гуинхей,— но мы еще посмотрим, так ли это на самом деле. В любом случае ты не пожалеешь, что пришла сюда.

Он хлопнул в ладоши, и откуда-то из зарослей вышел еще более худощавый человек и почтительно встал чуть поодаль от него, ожидая приказаний.

— Дай два меча!

Человек безмолвно исчез и тут же вернулся, неся два меча: длинный и короткий. Первый он, повинуясь кивку Гуинхея, протянул Соне, второй старик взял у него сам:

— Нападай! — приказал он девушке.

Та, взяв меч в правую руку, растерянно посмотрела на старикашку: он с ума, наверное, спятил! Его меч был почти в два раза короче Сониного, да и сам он едва ли доставал девушке до плеча. Она усмехнулась и покачала головой:

— Я не могу сражаться в таких неравных условиях. Я приехала сюда обучиться воинскому искусству, а не рубить на куски стариков, не сделавших мне ничего плохого!

— Вот как? — рассмеялся Гуинхей дробным смехом.— Неплохо, очень даже неплохо!

Он сделал два легких и быстрых шага вперед, и Соня еле успела подставить свой клинок под его стремительное движение. Она не услышала звона металла, потому что старикашка неуловимым движением убрал свой меч от столкновения с ее оружием, и тут же почувствовала прикосновение лезвия к своему правому плечу. Девушка скосила глаз: лямка одежды была перерезана пополам. Непостижимо! Кровь бросилась Соне в голову. Она отскочила назад и в свою очередь сделала выпад. Гуинхей легко развернулся боком к движению ее клинка, и меч просвистел не дальше толщины пальца от его груди.

— Хорошо! — похвалил ее Гуинхей.— Но все-таки ты достаточно неуклюжа. Впрочем, это поправимо. Работать надо, девушка, упорно работать!

Соня, разозлившись не на шутку, нанесла очередной удар, но старик вновь с легкостью ушел от клинка, и она почувствовала еще один укол, теперь на левом плече. Безрукавка, более не держащаяся на ее плечах, соскользнула к бедрам, сковав движения девушки. Она подхватила ее левой рукой, чтобы не запутаться ногами и не упасть, и тут же почувствовала, как острие клинка уперлось в ее грудь.

— Я выиграл,— засмеялся старик.— Думаю, теперь ты понимаешь, как серьезно тебе придется учиться.— Черные глаза старика словно сверлили ее насквозь.

— Возьми у нее меч и отведи в келью. Заодно все покажешь,— кивнул Гуинхей стоявшему рядом с ним человеку.— Да,— вновь повернулся он к Соне,— здесь у нас нет разделения на мужчин и женщин, на простых и знатных. Все вы мои ученики, и ни рода, ни племени у вас нет. Ни у кого. Запомни, твой номер девятый, и это все, что будут о тебе знать остальные. Идите!

Девушка, ошеломленная и притихшая, проследовала за седьмым — так представился ей худощавый человек. Они прошли тропинкой, мощенной вытертыми каменными плитами, в глубь зарослей, где глазам Сони открылась широкая зеленая лужайка, густая трава с первого взгляда напоминала плотный шерстяной ковер. У правого края лужайки круглый водоем окаймляли каменные блоки, а слева, за деревьями, возвышалась крепостная стена. За лужайкой виднелся длинный одноэтажный дом с крытой террасой. Седьмой провел Соню к одной из множества дверей, выходивших на террасу, и, открыв ее, лаконично произнес:

— Твое жилище…

Потекли дни, до отказа наполненные занятиями под руководством Гуинхея. Вместе с Соней в монастыре находилось еще несколько человек, но сколько — она точно не знала. Все были одеты в одинаковые хламиды, которые она увидела в первый день на старике, и на первый взгляд казались неотличимыми друг от друга, несмотря на то, что мужчины — а Соня оказалась здесь единственной женщиной — пришли сюда с разных мест. Времени на то, чтобы хотя бы переброситься с ними парой слов, не говоря уже о более серьезном разговоре, не было. Старик заставлял своих учеников бесконечно повторять движения то с длинным, то с коротким мечом, лазать по вбитым в землю тонким шестам, сражаться длинными бамбуковыми палками, бегать по вьющейся вдоль стен монастыря песчаной дорожке так долго, что сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди, и когда наконец вечерние сумерки окутывали крепость, ученики как подкошенные валились на соломенные циновки в своих кельях и мгновенно засыпали. Похоже, не все выдерживали такие испытания, и Соня замечала, что некоторые из ее сотоварищей исчезали из монастыря. Девушка, сжав зубы, терпеливо выносила тяготы обучения и выполняла все требования Гуинхея, потому что ее желание отомстить за гибель своих родных было сильнее боли и усталости.

— Неплохо,— похвалил ее Гуинхей через некоторое время, когда девушке удалось несколько раз подряд отбить его удары и не получить ни одной царапины.— У тебя несомненный талант! Еще пару-тройку лун, и ты будешь лучшей из тех, кого я когда-либо обучал.

Старик каждые три-четыре дня проверял таким образом всех своих учеников, а затем они беседовали, наслаждаясь густым напитком, настоянном на травах, придававшим удивительную силу мышцам и необыкновенную ясность голове. Соня благодаря этим беседам узнала об обычаях и нравах племен, обитавших по обе стороны моря Вилайет, недалеко от берегов которого расположился монастырь. Гуинхей вспомнил еще одно море — Море Грез, древнее море, исчезнувшее еще в те незапамятные времена, когда землю населяли гиганты, навеки ушедшие в небытие, когда древние и таинственные зверобоги были гораздо сильнее, чем сейчас, и все подчинялось их владычеству.

— Аквилонцы первыми забыли настоящих богов и придумали золотых идолов, которым поклоняются вот уже несколько столетий,— рассказывал Гуинхей.— Вся грязь нашего мира, разбой и убийства, разврат и похоть идет именно от них. Многие народы поддались влиянию аквилонцев, но гирканцы все-таки сумели сохранить истинную веру, и недалек тот миг, когда мы поднимемся и окончательно восстановим первоначальный порядок. Сама Мать-Земля выступит с нами против них и накажет за отступничество, и ты будешь одной из тех, кто будет в первых рядах. Я чувствую твое предназначение и сделаю все, чтобы ты могла соответствовать велению богов.