Татьяна Зингер - Нас не существует Страница 20

– Так! – До Наташи фраза дошла ни сразу. – Я никакая не дама…

– Да? – единогласно удивились Веня с Киром.

– Не дама сердца, – поправилась Наташа.

Упырь захохотал, придерживая руками дыру в брюхе. Неужели не поверил?

– Вообще-то она права, – смущенно согласился Кир. – Мы совсем недавно встретились.

– Длительность знакомства никак не влияет на возможность зарождения взаимной любви! Поверьте старому ловеласу. Впрочем, Наталья, если этот глупец на вас не претендует, то оставайтесь здесь. Со мной. Я обещаю обеспечить существование не хуже, чем у настоящей императрицы.

Ага, главное слово – «существование». Наташа остервенело затрясла волосами. Пускай уж лучше ей приписывают любовные похождения с Киром, чем предлагают беззаботную жизнь в склепе.

Вдалеке кто-то громогласно чихнул. Наташа искренне понадеялась, что захворавший – зверь, даже тихонько пожелала ему здоровья. С другой стороны, а какая теперь разница? Кто рискнет сунуться к ожившему мертвецу?

– К тому же, – нашлась она, пока Кир грозил Вене кулаком, – насчет так называемой романтики. Ее хватает. Например, в это полнолуние мы пойдем за цветком папоротника.

– Настоящим? – заинтересованно вопросил упырь.

Кир пристыженно признался в собственной забывчивости – мол, как мог-то так: всегда помнил, а тут совсем из головы вылетело, что сейчас самое время. Спасибо Наташе, напомнила. Та, зардевшись, нараспев рассказала упырю о мечте всего детства – увидеть волшебный цветок. После этого откровения общаться с Веней стало легче, будто она впустила его в круг своих хороших знакомых.

Луна скрылась за тучей. Очертания погоста сразу потеряли четкость. Слабые порывы ветра путались в волосах. Накатывала зевота.

Веня живо, не скупясь на подробности, вспоминал о своей жизни.

Наташа не знала, стоит ли ему верить: истории выходили красочными, но крайне нереалистичными. Упырь путался в количестве убитых им колдунов, в числе покоренных девиц и в том, пил ли он когда-либо кровь живого человека.

– Да я постоянно ее пью! – выпятив грудь, утверждал он.

– А мне Кир сказал, будто вы не… – с сомнением вставила Наташа.

Веня перебил ее возмущенным замечанием:

– Вы не доверяете мне? Да какой упырь откажется от горячей людской кровушки?!

– Ты, например, – гаденько усмехнулся разлегшийся на скамье и закинувший руки за голову Кир.

– Глупости… – Веня замялся. – Ладно, в последнее время меня от нее подташнивает – просто нынче народец пошел проспиртованный насквозь. Но раньше – пил!

– Охотно верю, – поддакнула Наташа, борясь с усталостью.

Она уже почти умостила голову на груди друга и начала потихоньку подремывать, как Веня печально вздохнул:

– Романтик, вел бы ты девушку домой. Сомневаюсь, что пробуждение утром с таким чудовищем, как я, порадует ее юную душеньку.

– Не преувеличивайте, – зевая, опровергла Наташа. – Вы очень милый!

– Ах, вы льстите старику. В любом случае, – не сдавался горделиво задравший нос Веня, – днем я сплю и не желаю быть разбуженным пыхтением вашего мерзкого дружка, который усомнился в моем рационе и оттого потерял к своей персоне мое доверие! Уводите наглеца, иначе, красавица, вы рискуете нести его обескровленным!

Наташа поспешила исполнить требование, пусть Кир и убеждал, что ему ничего не грозит. От греха, как говорится, подальше.

На прощание Веня, сморкаясь в грязную тряпицу, клятвенно обещал помнить Наташу вечно. Та горячо убеждала, что непременно вернется. И пятилась, сладко улыбаясь и мечтая поскорее затеряться между деревьями.

Общее ее состояние можно было назвать мерзопакостным. Коленки подкашивались, в правом боку кололо от усталости, глаза слипались. Беседа с другом не клеилась, постоянно прерываясь протяжными зевками Наташи.

– Ничего, половину уже прошли, осталось немного, – раз, наверное, в пятый заверил Кир под монотонное кивание подруги. – Тебя бабушка, наверное, заждалась.

– Ой! – словно очнулась Наташа.

– Ты забыла что-то у Вени? – предположил Кир, отодвигая пушистую ветвь ели и пропуская подругу вперед себя.

– Я кое-что вспомнила… В общем…

Она жутко не любила мяться, хотя и занималась этим постоянно. Попросту не научилась объясняться одним предложением так, чтобы не показаться глупой. Приходилось или молчать, или размусоливать сказанное. Сейчас Наташа предпочла выдержать паузу и подобрать нужные слова.

– Та-а-ш, – взмолился Кир, – говори.

– Бабушка просит телефон твоей семьи, – наконец проблеяла она. Не хватало рюкзака, потому как в моменты неловкости Наташа любила теребить его лямку – так было легче собраться с мыслями.

– И что здесь такого? – В голосе Кира появилось недоумение. – Не упади.

Ему нравилось давать такие советы. Удивительно, но именно после них Наташа обязательно спотыкалась о камень или запутывалась расшнуровавшейся обувью в сплетенных корнях. Вот и теперь: только прозвучала роковая фраза, как она чуть не поцеловалась с землей носом, но вовремя выставила вперед руки и свалилась на четвереньки. Порванные джинсы приобрели несколько дополнительных дырок.

– Ну, она хочет, чтобы твои родственники поговорили с ней. Иначе отказывается отпускать меня гулять с тобой. – Наташа призадумалась, не прозвучала ли фраза грубо. – Нет, ты не подумай… Она против тебя ничего не имеет…

– Да я и не думаю. Вообще, – фыркнул Кир. – Не беспокойся. Тетушка приедет на следующей неделе и обязательно позвонит твоей бабушке.

– Правда?

– Разумеется. Ты номер только оставь.

Говорил друг уверенно, без запинки, и Наташа обрадовалась такой реакции. Не пришлось краснеть из-за недоверия бабушки.

– Обязательно, – с облегчением ответила Наташа.

Наконец-то сквозь деревья показалось шоссе. Его близость предвещала неминуемое завершение очередного приключения. Оставалось только доползти до уютной кроватки, забраться под одеяло и не вылезать оттуда до полудня.

– Слушай, Таш, – с недоверием заговорил Кир, – а почему бабушка отпустила тебя сегодня?

– Она и не отпустила…

И Наташа, запинаясь и отчаянно жестикулируя, рассказала о помощи домового в придуманном им же побеге. Кир выслушал сбивчивый монолог, ни разу не перебив. Вот еще одно его отличительное – и невероятно радующее Наташу – свойство. Умение слушать. Дима, например, сразу начал бы подтрунивать над речью подруги или возмущаться поведением бабушки.

– Может, завтра никуда не пойдем? – дождавшись окончания, предложил Кир. – Зачем волновать родных?

– Пойдем! – жестко оборвала Наташа. Пальцы сжались в кулаки. Отказаться можно от многого, но от единственной возможности посмотреть на цветущий папоротник – никогда! Это стало бы самым безрассудным поступком за всю ее недолгую жизнь.

– Как скажешь.

Кажется, в его голосе прозвучало облегчение. Наташа на минутку даже размечталась: а вдруг Кир и сам боялся того, что они оставят совместные прогулки до неопределенных времен? А если их встречи нужны были ему не меньше, чем ей? И он тоже считал часы до следующей возможности увидеться…

«Ага, конечно, – в итоге подумала она. – Смирись с тем, что он тебя не посылает к черту исключительно ради приличия».

Как и положено истинной женщине, после такого умозаключения Наташе стало обидно. Она тут же приписала другу отсутствие интереса к своей персоне и назвала его «бездушным чурбаном». Впрочем, она быстро остыла, а Кир так и не узнал, что на него обижались.

У поворота, ведущего к дому Наташи, друзья поспешили проститься.

– Тогда давай встретимся завтра часиков в десять вечера, – напоследок напомнил Кир. – Там же, где и сегодня.

– Может, пораньше?

– Для чего? – заинтересованно спросил он.

– Хочу зайти к русалкам. Мне нужно им кое-что отдать.

– Ты забрала что-то у русалок?!

Вот теперь Кир был встревожен не на шутку – воровать у Тины с Маринкой было самоубийственным поступком.

Наташа подковырнула носком кеда песок.

– Нет, наоборот, хочу подарить им кое-что. Мы только на минутку заглянем, ладно?

– Ладно, – с облегчением выдохнул Кир, не решившийся выпытывать подробности прямо сейчас. – Тогда в восемь.

– Здорово. Спасибо, что возишься со мной.

Она помедлила, а затем подошла вплотную к другу, встала на цыпочки и звонко чмокнула его в щеку. И, раскрасневшись, тут же убежала прочь.

А Кир так и остался стоять словно статуя, прижимая ладонь к пылающей от поцелуя щеке, не успев ответить ничего язвительного.

Глава 14

В ожидании вечера

Утро встретило Наташу неприветливо. Из раскрытого окна в комнату валил жар. Ласковое и ленивое июльское солнце в одночасье перевозбудилось и решило прогреть мир на год вперед. Наташа скинула одеяло. Над головой назойливо жужжала залетная муха.

Глаза упорно не открывались, и в полудреме приходилось клятвенно заверять себя, что «буквально через секундочку я окончательно проснусь». Секундочка явно затягивалась, но тут в комнату бесцеремонно ворвалась бабушка. Она составила прекрасный дуэт с надоедливым насекомым, принявшись зудеть над ухом внучки: