Фрейя. Ведущая волков - Аля Файпари Страница 21

Я в последний раз оглядела каждого члена своей семьи и глубоко вдохнула, готовясь к неизбежному.

– Уходите, – твердо сказала я. Они должны были слышать, с каким громким треском разбивается мое сердце.

Уязвимость и непонимание отразились в глазах волков.

Я встала, слегка пошатнувшись, но смогла удержаться на ногах. Я пыталась быть сильной перед ними. И мысленно просила их найти эту силу в себе.

Стая растерянно попятились. Одна лишь Легенда упрямо стояла на месте.

– Уходите! – Я повысила голос и взмахнула связанными руками в сторону леса, вынуждая себя смотреть им прямо в глаза. В горле встал ком, но я проглотила очередной всхлип.

Волки неуверенно отбежали дальше. Они колебались, и это разрывало меня на части. В боли, отразившейся в глазах Легенды, можно было утонуть, когда она сделала шаг назад.

– Иди же! – Из моей груди вырвался отчаянный, рычащий крик, и волчица отпрянула. Приглушенно заскулив, она сгорбилась и понуро потрусила за остальными.

Я смотрела ей вслед, пока белесая фигура не превратилась в едва различимый силуэт со стертым контуром. Она напоследок обернулась и встретилась со мной взглядом. Ее развевающаяся светлая шерсть сияла в свете луны.

– Прощай, – и ветер унес мой сдавленный шепот.

Мгновение, и волки растворились в ночи.

Я рухнула на колени и невидяще уставилась перед собой. Отчаянный стон прорезал тишину, и я, не сдерживаясь, выпустила боль. В этом яростном крике смешалась вся ненависть к судьбе и весь груз потерь.

Тут еще недавно чистое черное небо заволокло тучами. Полил мелкий дождь, смывая слезы, беспрестанно текущие по моему лицу. Будто Боги оплакивали потерю вместе со мной. Но я больше не верила им, не верила в них.

Я заглянула внутрь себя и не увидела ничего, кроме пугающей пустоты. Сил бороться не осталось.

Внезапно перед глазами возник нечеткий образ матери.

«Ты должна, Фрейя».

«Не могу».

Родное лицо исчезло так же быстро, как появилось, и злость овладела мною. Ее смерть была несправедливой. Вся жизнь была несправедлива.

Мне на плечо опустилась теплая ладонь, но я сбросила ее и медленно поднялась на нетвердые ноги. Не сказав ни слова, развернулась и побрела к всадникам.

Николас двинулся следом.

Я споткнулась не менее дюжины раз, прежде чем наконец добралась до коня, и самостоятельно вскарабкалась в седло, приветствуя волны боли, что расходились по спине. Ник легко залез следом, но перед тем, как пришпорить лошадь, достал из мешка меховую накидку и укрыл меня.

Члены отряда молча наблюдали за нами с шокированным выражением лица. Во взгляде вождя неприязнь уступила место интересу. Близнецы и Фабиан смотрели с благоговением и легким страхом, но когда я злобно повернулась к ним, то они одновременно отвернулись.

Я вновь перевела взгляд на чащу, в которой скрылись волки, и гнев утих, сменившись горечью. Я не знала, что ждет впереди меня, но они, по крайней мере, будут в безопасности. Казалось, что и моя душа ушла вместе с ними.

Я больше не чувствовала себя живой. Как и в ту ночь, когда думала, что лишилась всего. Вот только волки тогда указали мне на искру, теплившуюся внутри, и разожгли яркий свет. А сейчас я стремительно опускалась на темное дно, и напоминанием этого служило намертво сомкнувшееся вокруг предплечья холодное железо рабского браслета.

Часть оставшегося пути прошла в тишине, которая нарушалась лишь хлюпаньем грязи под копытами лошадей и тихой песнью дождя. Вскоре он прекратился, и мокрые раздраженные всадники с облегчением перевели дух.

Воздух пах сыростью. Туман стелился по земле, окутывал ноги животных сказочным свечением от пробивающихся между облаков лунных лучей. Сгорбившись, я с закрытыми глазами раскачивалась в седле, изредка поддерживаемая сильными руками Ника. Исходящий от него жар и увесистая меховая накидка дарили тепло, хотя внутри зиял пугающий холод. Мужчина держался гораздо ближе, чем в начале пути, а толщина накидки сокращала и то небольшое расстояние, которое образовалось, неприятно задевая раны при трении. Стоило только приоткрыть веки, как мир начинал вращаться. Когда мое тело завалилось вбок в очередной раз, над ухом раздалось тихое «Облокотись на меня».

И я откинулась назад. Сопротивляться не было сил. Николас немного поерзал, устраиваясь поудобнее, и моя голова оказалась на его широком плече. Сквозь мутную пелену я увидела суровое лицо с устремленным вперед нахмуренным взглядом. Выбившиеся из пучка на голове мокрые локоны липли к его вискам. Я отрешенно наблюдала за тем, как упавшая с волос капля медленно скатилась по скуле мужчины и спустилась вниз, до подбородка, а затем исчезла во тьме вслед за остальными. Почувствовав, что я смотрю на него, Николас покосился на меня и нахмурился еще сильнее. Я устало вздохнула и вновь прикрыла глаза.

– Привал! – громко объявил вождь.

Всадники спешились и повели лошадей к журчащему неподалеку ручью. До нас долетало их недовольное ворчание, когда животные поскальзывались на мокрой почве, утягивая за собой мужчин.

Находясь в каком-то полубессознательном состоянии, я зябко поежилась, когда спине вдруг стало холодно, и тут же зашлась кашлем. Чьи-то руки подхватили меня за талию и сняли с лошади, заставив застонать от прокатившейся по спине боли.

– Отведи коня к воде, – бросил кому-то Николас, затем подхватил меня и усадил на ствол упавшего неподалеку дерева. Я тут же встала и сделала нетвердый шаг в сторону. – В чем дело? – строго спросил он.

– Мне надо, – многозначительно ответила я, слегка покачиваясь.

Он неуверенно взглянул на меня, явно сомневаясь в моей способности разобраться со всем самостоятельно, но нехотя уступил.

– Попробуешь сбежать… – добавил он угрожающе.

– Знаю, – буркнула я и направилась было к кустам, однако меня снова остановили.

Во тьме сверкнуло лезвие. Я не успела даже отпрянуть, как веревки с моих кистей безвольно упали на землю.

– На этот раз без глупостей, – мрачно добавил Николас и отошел к сброшенным в кучу седельным сумкам.

Двигать руками оказалось тяжело. Каждое движение сопровождалось ноющей болью, а из-за головокружения я несколько раз едва удержалась от падения.

Прежде чем вернуться обратно в лагерь, я долго всматривалась в сторону леса, прислушиваясь к раздававшейся позади возне мужчин, что готовились к ночи.

Мысли о побеге больше не искушали меня. Я вяло спорила сама с собой, убеждая, что, раз однажды выжила в лесу с лихорадкой, смогу справиться снова. Пусть даже с такими страшными ранами и целым отрядом на хвосте. Но я даже не стала пытаться, ощущая смертельную усталость от