Дворец - Наталья Викторовна Бутырская Страница 21

средства для чиновников, которые по наущению «Небесного урожая» или «Звездных врат» должны были наброситься на нас. Мы сажали на ключевые места своих ставленников. Да, лиса ускорила события. Мы с отцом поняли, что как раз сейчас нужно рисковать. Либо мы получим всё и сразу, либо наш план будет отброшен по меньшей мере на пять лет, пока страна восстановится. Поэтому мы не могли сбежать, как остальные. Слишком много сил и денег было вложено в эту затею.

— Превеликие Небеса! — прошептала Ван Мэй.

— После внезапного переворота мы не знали, что и подумать. Это была значительная промашка: мы настолько погрузились в торговлю, переговоры и войну с домами, что упустили из вида политическую обстановку. Об Академии я знал немного, в основном, из писем брата, а после его ухода я и вовсе не вспоминал о ней. До сих пор жалею, что брат не решился прийти ко мне и рассказать о Кун Веймине, возможно, всё прошло бы совершенно иначе, в том числе и для вас. Потому когда из дворца посыпались приглашения, мы затаились. С новым императором у нас не было никаких договоренностей. Более того, он мог затаить злобу на «Золотое небо», так как мы служили Чжи Гун-ди. Весь Киньян знал о тесной связи «Золотого неба» и дворца. И лишь когда я увидел письмо, в котором называлось прежнее имя нового императора, я уговорил отца сходить на встречу. Мой брат во многом наивен и не так хорошо разбирается в людях, но он никогда бы не подружился с подлецами.

Все снова замолчали. Мастер Ши судорожно перебирал заметки о «Золотом небе» и конкретно о Мэйху, которого прежде звали Байсо. Ши знал, что Байсо был усыновлен Джин Фу, что показал неплохие задатки, что спустя два года Джин Фу был объявлен главой «Золотого неба», но в записях не было ни слова о брате Байсо. Более того, Ши Хэй не разузнал, из какого города привезли мальчика, из какого рода, кем были его родители. А теперь, оказывается, у Байсо был брат, и тот учился в Академии вместе с Теданем, Ван Мэй и четой Цянь, а потом почему-то покинул Син Шидай. И судя по всему, его не выкинули из-за плохой учебы, он ушел сам.

Господина Ши прошиб холодный пот, и винные пары мгновенно выветрились из его головы. Какой же он историк после такой ошибки? Никчемный, бесполезный, жалкий и пустоголовый. Наверное, надо броситься императору в ноги, повиниться и попросить назначить другого мастером предшествующих знаний. Да, Ши Хэй не сумел добраться до архивов Академии. Да, он не участвовал в самих событиях. Да, ни один синшидаец и, уж тем более, член семьи Джин не согласился встретиться с ним. Но разве это оправдание для хорошего летописца?

Тедань вылил остатки вина в чашу, выпил, махнул рукой и сказал:

— Ты лучше расскажи, как вы это провернули. Вряд ли всякие «Врата» и «Урожаи» сдались без боя. Представляешь, Мэй, у нас была своя война, у них — своя.

Ши Хэй вытащил последние три листа, наскоро заправил тушечницу и приготовился записывать. Он мало что нашел по торговым войнам: в официальных архивах сведений почти не было, проигравшие дома перебрались в соседние страны, а к семье Джин обычный мелкий чиновник подобраться не мог. «Может быть, — мелькнула мысль у господина Ши, — император потому и устроил этот прием. Чтобы Мэйху рассказал, как все было, а я, как историк, записал его слова».

— Если я все время буду говорить, когда же тогда пить? — ухмыльнулся молодой Джин.

По ручью уже спешил поднос с двумя кувшинами вина, девушка по фамилии Ли осторожно переставила его на пол и наполнила всем чаши. Уко снова отказалась, как и Мэй.

— Что ж, другое дело, — сказал Мэйху. — Если рассказывать подробно, описывать встречи, называть имена, описывать стычки, то и целой ночи не хватит. Я до сих пор с ужасом вспоминаю то время. Дошло до того, что я мечтал о скорейшем приходе лисы, лишь бы всё это закончилось. Но и такого азарта я уже больше никогда не испытывал. Только представьте, что ваш план, рассчитанный на десять-пятнадцать лет, нужно осуществить даже не за два-три года, а вот прямо сейчас, потому что дальше нужно выполнять обязательства, взятые перед императором. Чжи Гун-ди выдал нам таблички с императорской печатью, которая освобождала торговый дом «Золотое небо» от любых поползновений со стороны чиновников. Но официальное распоряжение отправлять не спешил. По нашей просьбе! Так как многие чиновники были прикормлены разными торговыми домами, и стоило только им получить этот документ, как наши противники узнали бы о готовящейся войне. Да-да, у торговцев войны ведутся не менее безжалостно, чем у императоров.

Впопыхах Ши Хэй слишком сильно взмахнул кистью, и брызги туши попали на полы дорогого халата Мэйху. Торговец безразлично глянул на испорченное одеяние и продолжил.

— Сначала мы оповестили наших будущих подопечных, то есть мелкие торговые дома, о договоре с императором. Мы с отцом тогда за три дня нанесли более двадцати визитов. Фу говорил с главами домов, я — с наследниками. Некоторые струсили и захотели отказаться, так как не готовы были приступить прямо сейчас, опасались прихода лисы да и просто привыкли много говорить и не привыкли много делать. Потому они и оставались незначительными домами, что боялись рисковать. Но часть трусов все же присоединились к нам под давлением наследников. Я тогда каждому из них сказал примерно то, что вы слышали раньше. Богатство и успех — это не каприз удачи, не рука Небес и не родственные связи с дворцом. Чтобы стать кем-то большим, нужно много работать и не бояться рисковать. Мелкие торговцы привыкли вкалывать с утра до ночи, они сами ездят с караванами, сами стоят в лавке и разговаривают с покупателями, сами ходят по богатым поместьям и договариваются о поставках. Единственное, чего им не хватало — так это умения рискнуть. Они делали все, как их отцы и деды, боялись внести хоть что-то новое, ведь «сейчас-то на жизнь хватает, а если я перну не как мой отец, так может и вовсе разорюсь», — передразнил кого-то Мэйху. — А наследники — они моложе, они хотели стать богаче, чем их отцы, и готовы были совершать ради этого безумные поступки. Я приходил к ним в самых дорогих нарядах, увешанный драгоценностями как невеста на свадьбе, от меня пахло дорогими иноземными маслами, я небрежно крутил в руках золотые побрякушки и раздаривал их без раздумий.

Мэйху вскочил на ноги, возвел руки к небу