Джон Норман - Изгой Гора Страница 21

тяготились нищетой, на которую их обрекала эта профессия, но в целом считалось, что

это самые счастливые люди на планете. Они гордились что поют и в хижинах бедняков и в роскошных дворцах. Их приглашали всюду и они пели везде, хотя в одном месте

они получали в награду кусок хлеба, а в другом – горсть золота. Правда, золото поэта быстро переходило к женщинам, которые всегда вились роем вокруг этих беззаботных созданий. И снова у поэта не оставалось ничего, кроме песен.

Нельзя сказать, что поэты на Горе жили зажиточно, но они и не голодали,

им не приходилось сжигать одежду своей касты. Многие поэты путешествовали из города в город. Бедность надежно защищала их от грабителей, а счастье – от хищников.

– Каста поэтов – это не так плохо, – сказал я.

– Конечно, – ответила она, – но в Тарне они вне закона.

– О!

– И все же, – продолжала она со счастливой улыбкой, – Андреас, из города в пустыне Тора, проник в Тарну. По его словам, искать песни, – она рассмеялась, – но я думаю, что он пришел, чтобы заглядывать под серебряные маски наших женщин, – она в избытке чувств захлопала в ладоши. – И я первой заметила и позвала его, когда увидела лиру, спрятанную под его серой одеждой и поняла, что он – певец. Я пошла за ним и убедилась, что он в городе больше 10 часов.

– Ну и что? – спросил я, так как уже слышал упоминание о 10 часах.

– Это значит, что те, кто провел в Тарне больше десяти часов, заковываются в цепи и отправляются в поле возделывать землю, пока не умрут.

– Почему же об этом не предупреждают при входе в город?

– Но это глупо. Как же тогда мы будем пополнять число наших рабов.

– Теперь ясно, – сказал я, осознав причины гостеприимства Тарны.

– Я носила серебряную маску, – продолжала девушка, – и моим долгом было доложить властям об этом пришельце. Но я этого не сделала. Мне было очень интересно – ведь я никогда не видела мужчин из других городов. Я пошла за ним, а когда мы остались одни, то окликнула его и рассказала об участи, которая его ждет.

– И что же он сделал?

Она смущенно опустила голову.

– Он снял с меня маску и поцеловал. Я даже не успела позвать на помощь.

Я улыбнулся.

– Я ведь никогда до этого не была в руках мужчины, – сказала она, – мужчины тарны не касаются женщин.

Вероятно выражение моего лица удивило ее и она поспешила дать объяснения.

– Вопросами связей мужчин и женщин занимается каста Врачей под наблюдением Высшего Совета Тарны.

– Ясно, – сказал я, хотя мне ничего не стало ясно.

– И все же, – продолжала она, – хотя я была женщиной Тарны и носила серебряную маску, его объятия не были для меня неприятны. – Она взглянула

на меня с легкой печалью, – я знаю, что поступила не лучше его, уподобилась животному, не умеющему сдерживать свои инстинкты. И заслуживаю суровой кары.

– Ты сама веришь в это? – спросила я.

– Да, – сказала она, – но все равно, лучше всю жизнь носить камиск и пережить его поцелуй, чем прожить ее под серебряной маской, не испытав этого сладостного ощущения. – Плечи ее опустились и мне захотелось обнять ее, приласкать и утешить. – Я падшая женщина и предала все, что почитается в Тарне превыше всего.

– А что сделали с ним?

– Я спрятала его и помогла выбраться из города, – она вздохнула, – он звал меня с собой, но я не могла.

– Что же ты сделала?

– Когда он был в безопасности, я выполнила свой долг – явилась в Высший Совет

Тарны и призналась во всем. Совет решил лишить меня серебряной маски, надеть камиск и ошейник и отправить на Большие Фермы на работы.

Она заплакала.

– Тебе не нужно было являться в Высший Совет.

– Почему? Разве я не виновна?

– Ты ни в чем не виновата.

– Разве любовь не преступление?

– Только у вас в Тарне.

Она рассмеялась.

– Ты совсем, как Андреас.

– А не может ли твой Андреас, не дождавшись тебя, вернуться в город, чтобы тебя найти?

– Нет. Он думает, что я больше не люблю его, – она опустила голову, – он уйдет и найдет себе другую женщину, более красивую, чем женщина из Тарны.

– Ты веришь в это?

– Да. Он не вернется в город, так как знает, что за его поступок он будет сослан на шахты, – она вздрогнула, – а может, его отправят в Дом Развлечений.

– Значит, ты думаешь, что он побоится появиться в Тарне.

– Да, он не войдет в город. Он не дурак.

– Что? – воскликнул молодой жизнерадостный голос. – Что может знать девчонка, вроде тебя, о дураках из касты Поэтов?

Линна вскочила на ноги.

Два копья втолкнули в дверь какого-то человека в ярме и в колодках. От их толчка он пролетел через всю комнату и только стена остановила его.

Человек с трудом поднялся и сел.

Это был здоровый, хорошо сложенный парень, с добрыми голубыми глазами и шевелюрой, напоминающей гриву черного тарна.

Он сел на опилки и улыбнулся нам. Улыбка его была радостно-бесстыдной. Он повертел шеей в ярме и щелкнул пальцами.

– Ну, Линна, – сказал он, – я пришел за тобой.

– Андреас! – крикнула она и бросилась к нему.

ГЛАВА 13. В ДОМЕ РАЗВЛЕЧЕНИЙ ТАРНЫ

Солнце ударило мне в глаза. Белый раскаленный песок жег ноги, я щурился от

рези в глазах. Солнце уже раскалило мое ярмо и я чувствовал его жар на своих плечах.

В спину уперлось копье и я побрел вперед, нетвердо держась на ногах под тяжестью ярма и утопая по колено в горячем песке. По обе стороны от меня тащились такие же несчастные, закованные в колодки. Одни стонали, другие плакали, третьи грязно ругались. Их, как и меня, тоже гнали вперед. Гнали, как зверей. Тот, что был слева от меня, молчал. Это был Андреас из города Тор.

Но вот копье перестало упираться мне в спину.

Пение труб.

Я услышал голос Андреаса рядом с собой.

– Странно, – сказал он, – обычно татрикс не посещает Дом Развлечений.

Я подумал, что же сейчас привело ее сюда.

Все пленники упали на колени. Кроме меня и Андреаса.

– Почему ты стоишь?

– Ты полагаешь, что только воины оберегают свою честь?

Внезапно страшный удар обрушился на него сзади и Андреас со стоном повалился на песок.

На меня тоже посыпались удары – по спине, по плечам, но я каким-то чудом устоял на ногах. И тогда удар кнута обжег мне ноги. Он, как змея, обвил их и затем последовал резкий рывок. Я тяжело упал.

Уже лежа, я осмотрелся.

Все пленники стояли на коленях на песчаной арене.

Арена была овальной формы с длиной по небольшой оси примерно в сотню ярдов. Ее окружала стена высотой 12 футов. Стена была разделена на сектора, каждый из которых был окрашен в разный цвет – золотой, пурпурный, желтый, голубой, красный и оранжевый. Песок арены, сверкающий разноцветными искрами, усиливал впечатление от этого буйства красок. Со стен свешивались гигантские разноцветные знамена.