Валерий Большаков - Варварский берег Страница 22

– Жизнь дается трижды, ваша светлость, – отвесил поклон Олег.

Герцог задумался и просиял, поняв скрытую мысль.

– Воистину, благородство не в рождении, а в деяниях! – провозгласил он. – Вас остригли, шевалье? Ну что ж, надо радоваться тому, что гнусное клеймо не попортило лица. А волосы отрастут!

– Вы правы, ваша светлость. Это самое… Позвольте вам представить моих старых друзей – мы встретились в плену и вместе совершили побег. Эжен!

Евгений неуклюже поклонился.

– Поль!

Павел, хоть и не сразу, тоже изобразил поклон, догадавшись, что Поль – это он и есть.

– Ярицлейв! Александр!

– Очень приятно, – светски улыбнулся герцог. – Позвольте узнать, куда вы держите путь, шевалье?

– В Париж, ваша светлость! Хочу представиться его величеству, дабы получить из рук короля офицерский патент – и послужить Франции на поприще борьбы с берберскими пиратами.

– О, выходит, вам прямая дорога во Флот Леванта!

– Да, – просто ответил Сухов. – А корабль у меня уже есть.

– Замечательно! – воскликнул де Вивонн. – Тогда вперед, и запомните: вы и ваши друзья – мои гости. А дорожка в Версаль мною протоптана – я лично провожу вас к моей сестрице, маркизе де Монтеспан. Уж ей-то известны все подходы к его величеству! Ха-ха-ха!

– Маркиза – фаворитка короля! – прошептал Пончик Комову на ухо.

– Здорово! – впечатлился Евгений. – А ты еще сомневался, стоит ли вмешиваться! Видишь, как полезно бывает вовремя подсобить?

Дом герцога де Вивонна располагался в Руасси.

Окруженный садом двухэтажный особняк с высокой острой крышей только на первый взгляд походил на обычное загородное имение.

Стоило присмотреться, и глаз отмечал узкие стрельчатые оконца первого этажа, полубашенки в углах, неприметные рвы с ажурными мостиками. Дом был неплохо укреплен и мог выдержать штурм или осаду.

Обстановка родового гнезда выглядела богато, хотя и носила оттенок легкой заброшенности – было заметно, что хозяин появляется тут редко, пропадая в Марселе и Тулоне.

Десятки слуг тут же забегали: барин приехал!

Олег терпеть не мог останавливаться у кого-то, предпочитая или становиться на постой, или вовсе ночевать на свежем воздухе, но огорчать его светлость ему хотелось еще меньше.

Луи Виктор мог стать для Сухова проводником в Версаль, лучшего и желать не надо!

Герцог выделил гостям всё левое крыло, и Олег первым делом велел слугам нагреть воды, да побольше.

В русской-то усадьбе можно было и баньку истопить, но европейцы непривычны к мытью – считалось, что от водных процедур все хвори.

А запах… Ну что – запах? На всякую вонь есть свой парфюм.

Кое-как отмывшись, не пожалев зеленого испанского мыла, Сухов переоделся в чистое и залег спать – вымотался в дороге.

Его друзья последовали его примеру, и вскоре слуги, бродившие по коридорам левого крыла, начали ступать на цыпочках, чтобы – не дай бог! – не разбудить хозяйских гостей.

«Завтра в Версаль…» – было последней мыслью Олега, перед тем как он заснул.

Глава 12,

которая уводит на Варварский берег

Алжир, Атласские горы, Крепость ифритов

Елена Сухова, в девичестве Мелиссина, оказалась завзятой водилой.

Большую часть жизни не разумевшая даже, что «самобеглые коляски» вообще могут существовать, по крайней мере не в сказках, она быстро утратила страх перед автомобилями, ласково называя их машинками.

И гоняла с упоением, выбирая спортивные модели, вроде «порше».

Но здесь, в Алжире, стране небогатой, не могущей похвастаться шикарными автострадами, Елена поневоле пересела за руль «тойоты», простенького внедорожника.

Именно что не навороченного «крузака», а истинного джипа, надежного железного коня для геологов, археологов и прочих «первопроходимцев».

Зато уж носиться на нем можно было уверенно, не боясь поцарапать гигантский хромированный бампер и прочие прибамбасы.

Держась за предохранительную дугу, Сухова привстала, наблюдая за стайками туристов, бродивших между колонн Тимгада – римского Тамугаса, берберами переиначенного в Тамугади.

Европейцы на Елену оглядывались – женщина была одета по-туарегски.

В легких шароварах, в длинной рубахе-гандуре, стянутой в поясе, и с платком-покрывалом на голове, свернутом в виде шлема, Мелиссина ничем не отличалась от гордого кочевника, жителя пустыни.

Из тени арки возник Махмуд, ученый-алжирец, ведущий раскопки рядом с римскими термами.

К экспедиции Акимова он относился с обидным снисхождением, принимая хронофизиков за полоумных «тарелочников».

– Мадам Элен! – воскликнул он, приставляя ладонь козырьком ко лбу. – Вы в Кусантину?

– Нет, я в крепость!

– Помедленнее, мадам, помедленнее!

Елена расхохоталась, плюхаясь на сиденье.

Мотор радостно взревел, словно предвкушая быструю езду, и «тойота» покатила на юг.

Легкая улыбка на губах Суховой увяла – тревога за Олега не пропадала, она то слабела, то усиливалась, но не отпускала насовсем.

И страх, этот постоянный, жилы вытягивавший страх!

Да, Олег – человек сильный, убить его нелегко, но все мы внезапно смертны. А самое ужасное – это пропасть лет, пролегшая между ними.

Ах, будь он хоть на краю света, одолеть тысячи миль – не вопрос. Но вот что делать, как быть, если до твоего любимого – века?

И Наташка грустит. Где ее любимый папулечка?

И как ребенку объяснишь, что папулечка угодил в чужое время? Тут и взрослый-то теряется, понять, представить себе не может.

Алёна вздохнула, выворачивая руль. В лицо дунул горячий ветер. Тамугас выстроен в горах, на перекрестке важных дорог.

При римлянах здесь было куда влажнее, нежели сейчас. Тут и хлеб родил, и коровки паслись, а нынче в этих местах прошла граница с великой Сахарой.

Пески наступают, покрывая зеленые пастбища, приносят зной и пыль.

Колеса прошелестели по бурой, выгоревшей траве и зашуршали по рыжим барханам. Поворот – и Крепость ифритов возникла сразу и вся целиком.

Невысокие, щербатые стены.

Ряд толстых, обточенных ветром колонн.

Парочка чудом сохранившихся арок.

Дальняя, ворота Иштар, была наполовину засыпана песком, а та, что поближе, звалась воротами Танит.

Выглядели врата монументально – метров семь в высоту. Две телеги свободно разъедутся под аркой.

Врата были сплошь истыканы, облеплены, уставлены блестящими стойками и стеллажами приборов, образуя как бы вторую арку – в стиле хай-тек.

К стеллажам тянулись змеившиеся кабели, в сторонке монотонно тарахтел дизель-генератор.