Коварный уклонист - Харитон Байконурович Мамбурин Страница 22

Мы втроем переехали в один из городских домов, принадлежавших Типпсу. Он всё рвался подарить его Крюгеру, но тот успешно открещивался от этой чести, предпочтя взять с полуэльфа натурой: безлимитным доступом к радиосвязи. Жадина с радостью на это пошёл, от чего у нас настало почти полное счастье.

«Почти» — потому что для бегунков выяснить, кто именно отчекрыжил голову Колле, а значит, и сжёг «Золотую змею», было дело пустяковым. Горожане, наперебой рассказывающие о ужасных бледных тварях, таящихся в ночи, еще и раздули наши с разноглазым заслуги. Последствия не заставили себя ждать.

Встречай я один толпу вооруженных моряков, раззадоривающих себя криками и руганью, то всё бы кончилось как обычно. Кровь, смерть, риск, бегство. Хотя не исключено, что драпать я бы пустился, только пустив «Змею» на дно. Крюгер поступил гораздо умнее — он натравил на жаждущих мести бегунков Типпса. Со стороны было довольно смешно наблюдать, как брызжущий яростью колобок наседает на растерянно бормочущих здоровенных амбалов, вооруженных до зубов, только вот ситуация была не смешной. Губернатора преступники, можно сказать, любили, прекрасно понимая, как его апатичное правление здорово помогает комфорту негодяев, от чего полуэльфу совершенно ничего не стоило быть очень внимательно выслушанным. А уж донести свою точку зрения, что оборзевший Колла своей наглостью поставил под удар и всё общество бегунков и самого барона, Датворту никаких усилий не составило. Тем более, что в пухлой руке аристократа была целая пачка уведомлений о прибытии комиссий разного толка, от чего через неделю в Крейвенхольме начнется совсем другая жизнь. Временно, но…

Нас оставили в покое. Пусть скрипя зубами, пусть бурча угрозы и обещая поквитаться, но оставили. Бегункам нужно было отдохнуть, пополнить запасы, успеть уйти до прибытия официалов. Типпсу нужно было подчистить концы. Городу нужно было освежиться. Мне нужно было следить за плохо ведущей себя Стеллой, ну а Крюгер продолжал насиловать радиостанцию. Один Волди страдал фигней и бегал по соседским кошкам.

Жизнь Крейвенхольма продолжилась, только уже без графов, гомункулов и Коллы.

…зато с нами четырьмя. Интересно, может быть, это равноценный обмен?

Глава 7

— Я больше не могу…, - жалобно простонали мне с пола.

— А ты постарайся, — прохладно заметил я, поигрывая тонкой гибкой хворостиной, уже отметившейся на округлой крепкой попе полугоблинше в два прошлых «не могу», — Тебе нужно вернуть физическую форму как можно быстрее.

— Ты меня бьешь! — всхлипнула Стелла в ответ, выполняя еще одно отжимание на дрожащих от напряжения руках.

— А ты что думала…, - удивился я, — Что если у тебя чердак набок завалился, то окружающие должны это понять и простить? Смириться? Окружить заботой? Так это и было — мы тебя связали, кормили, поили, даже выгуливали. Думаешь, мне это понравилось? Задницу тебе подтирать? Или что ты все эти щелбаны и прочие тычки своим поведением не заработала?

— Н…н-нет, — еще одно отжимание было выполнено, правда потом девушка пала грудью на пол, запаленно дыша.

— Тогда прекрати морочить мне голову и выполняй, что я говорю. Еще два раза и отдыхать!

Зеленокожий чемодан без ручки. Отпустить нельзя, слишком много знает. Убивать жалко. Да и как женщина меня это создание более чем устраивает — страстная, темпераментная, без комплексов. Почти гоблинша. Но проблемная. Дисциплины ноль, опыта ноль, способностей в магии, если не принимать во внимание метода, продемонстрированного мне Крюгером, ноль. Дрючить её нужно, дрючить безжалостно, прививая через боль и ноющие мышцы хоть немного понимания этого мира, но содрать розовые очки с подростка, пусть даже давно и оформившегося телом и возрастом в взрослую девку, очень сложно.

Дверь еле слышно скрипнула, открываясь и демонстрируя мне полусонную физиономию Михаила Басха.

— Такая рань, а ты уже девку мучаешь? — деланно удивился он, — Заканчивайте, мы через час отбываем.

— Чем раньше отожмется еще разик, тем больше отдохнет, — невозмутимо ответил я. Крюгер, негодующе пошевелив большими фальшивыми усами, исчез, закрыв дверь, предварительно пожелав валяющейся на полу девушке усердия.

— Ты на него не смотри с такой благодарностью, — хмыкнул я, начиная собирать наши немногочисленные пожитки, — Он тебя прирежет, не моргнув глазом, если что. А я ему ничего не сделаю, так как резать он тебя будет, имея к этому основания. Поняла? Отжимайся!

Волди сочувственно мяукнул. Предатель бело-рыжий.

Что делать, если в город пребывает целая орда различных следователей, ревизоров и прочих аудиторов, полных непреклонной решимости выяснить, куда делся граф Клагстон? А также что он ел, говорил, с кем спал, как обращался со слугами… и так далее, тому подобное? На взгляд Басха это был идеальный момент, чтобы свернуть свою противоправную и незаконную деятельность, отправившись в небольшое путешествие подальше. Пока песочат Типпса, опрашивают горожан, прочесывают берега в обе стороны от Крейвенхольма, мы займемся другими делами. Тем более, что одно очень насущное дело у Крюгера было — разноглазому очень нужны были деньги. Много денег.

Они у него были. Правда, был еще момент с перевозом ценностей в новую штаб-квартиру зародыша эсхатской революции, чем мы и планировали заняться.

Городок Виго зародился на месте хутора, основанного возле популярного волока между океаном и довольно большой судоходной рекой Альярмой, уходившей вглубь континента на пару тысяч километров. Здесь также процветал рыбный промысел, добыча морских животных и, разумеется, постоянно крутились бегунки в больших количествах. С точки зрения Крюгера Виго был идеален — хаотичный, каждый день новые лица, море народу полубандитской специальности из бурлаков, дома сделанные из глины, птичьего дерьма и палок. Здесь можно было купить что угодно из запрещенного, а любой представитель эсхатской власти, не проявивший достаточный уровень понимания, вполне мог нечаянно упасть на нож раз тридцать к ряду. Не выходя из здания вокзала.

Чудесное место.

— Ну и какого лешего ты устроил схрон около места, где любой персонаж с мешком сразу становится объектом интереса у всех вокруг? — ворчал я, пытаясь идти так, чтобы сапоги в жидком говне, бывшим тут вместо дороги, не утопали выше щиколотки.

— Именно потому, что здесь приглядываются к мешкам и кошелькам, мой друг! — бодро шлепал впереди революционер, — А у нас объёмы иного характера!

Завёл нас этот авантюрист в гостиницу на отшибе, атаковавшую мои органы чувств при входе ароматом отборнейшей тухлятины, блевотины и прокисшего пива. Про вид интерьера оставалось лишь молчать, так как цензурные слова с языка бы просто испарились. Моё возмущение было столь велико, что первым делом, войдя,