Остров Дохлого дракона. Часть третья - Андрей Готлибович Шопперт Страница 22

– Хватит меня пугать, а то ещё и на самом деле не получиться, – остановил мага адмирал, – говори заклинание.

Маг стал читать нараспев одно из своих стихов на тарабарском языке. Ивашка с первого раза смог едва первую строчку повторить.

– А нельзя чтобы ты его читал, – прервал гном Астадамуса, когда тот начал повторять заклинание.

– Можно. Но тогда не мой разум, а твой окажется в новом теле, – захихикал квартирант.

– Ну, хорошо, – сдался Ивашка, – давай учить.

С переменным успехом это занятие отняло времени у моряка до самого утра. Астадамус не давал ему покоя, пока эта тарабарщина не стала у Ивашки от зубов отскакивать, и он не смог её повторить с любого места, да ещё и под бубнение мага.

Ивашка всё-таки успел в этот день даже поспать часок. Пока лагерь просыпался, гномы готовили завтрак и готовились подобраться к башне поближе, адмиралу удалось урвать немного времени и после бессонной ночи забыться крепким сном.

Разбудил его Толстун:

– Хорош спать, завтрак остынет. Я специально для тебя огромную чашку крепкого кофе сделал, и хлеб под огнём поджарил.

Выпив горячий бодрящий напиток, Ивашка почувствовал себя отдохнувшим и готовым к действиям.

Через час добрались до подножия Чёрной башни. Вблизи она просто подавляла своим величием. Ивашка даже не решился её задеть. Гладкая чёрная поверхность напоминала стекло, и ещё холодом веяло от неё несмотря на то, что день уже разгорался, солнце во всю уже светило и чёрная поверхность башни должна была давно нагреться.

Гномы из отряда арбалетчиков вообще к ней близко подходить не стали, остановились за сотню метров. Ивашка вернулся к ним, так и не решившись, притронуться к башне.

– Разбивайте тут лагерь, – скомандовал он, – будьте готовы, если вдруг появятся тролли, дать им отпор. Мы с Толстуном и эльфом войдём внутрь, так что какое-то время вам придётся полагаться на самих себя.

Гномы занудили встревожено, не очень, то им улыбалось оставаться одним, без магов, у этой проклятой башни, да ещё и в глубоко тылу у троллей.

– Мы будем не долго, – крикнул Ивашка, стараясь пересилить поднявшийся шум, – сегодня же к вечеру выйдем назад. Занимайте оборону. Я думаю тролли сюда и не сунуться.

Арбалетчики ещё для порядка поворчали, но команду выполнили, разбив новый лагерь в непосредственной близи от башни.

Ивашка меж тем собрал вокруг себя Толстуна и эльфа и стал под диктовку Астадамуса разучивать с ними заклинание для проникновения в чёрную громаду, неприступно взметнувшуюся в пыльное небо.

– А двери нет что ли, – расстроился Толстун.

– Нет, только сквозь стену.

Заклинание оказалось и вправду не сложное, выучили быстро. Чуть больше времени заняла подготовка. Все оделись на всякий случай в комбинезоны из змеиной шкуры, вооружились кинжалами и мечами, каждый взял в руки по одному из волшебных талисманов. Ивашка взял себе осколок жезла Земли, а Толстуну с Золтом отдал по одному из камней Агавы. Наконец все сборы были закончены и втроём они встали, почти касаясь стены и, взявшись за руки, стали читать заклинание. Едва последние слова слетели с их губ, как стена впереди стала мерцать и светлеть, пока не образовался полупрозрачный арочный проход. Ивашка собрался с духом и первым шагнул в него. Ощущение было такое, будто по горло идёшь в воде. Дышать не мешает, но особо не разгонишься, вода сопротивляется, так же и здесь. Гном с трудом пробился сквозь вязкую среду и по инерции, когда сопротивление кончилось, влетел внутрь большого еле освещённого помещения и, не удержавшись, запнулся обо что-то невидимое в темноте и упал на холодный грязный пол. Следом за ним влетели и повалились прямо на Ивашку Толстун и эльф. Бранясь шепотом, как-то голос сам не поднимался в этом месте, маги поднялись на ноги. Глаза быстро привыкли к малому количеству света, и оказалось, что не так уж и темно. Вполне можно ориентироваться. И грязь на полу оказалась совсем не грязью – это был помёт летучих мышей, тот самый недостающий компонент к магическому порошку. Присутствие летучих мышей ощущалось сразу. Писк под потолком, шорох прижатых крыльев, горящие бусинки глаз.

Пока Толстун и Золт оглядывали помещение, в которое они попали, Ивашка стал готовиться к превращению кусочка хлеба в живое существо. Первым делом он собрал с пола щепоть мелкого помёта и смешал с имеющимися у него до этого веществами, необходимыми для превращения: корнем мандрагоры, лягушачьей икрой, высушенным цветком папоротника и драконьей скорлупой. Всё было заранее истолчено в ступе, и теперь гном, перетерев между пальцами высохший за века помёт летучих тварей, только аккуратно всё перемешал, и колдовское зелье было готово.

Теперь он взял приготовленный ещё с вечера кусок свежего хлеба и, содрав корку, скатал из мякиша шарик, из него стал лепить прообраз человека. Астадамус говорил, что люди похожи на эльфов, только у них розовая кожа, чёрные волосы, карие глаза и уши круглые. Уродцы какие-то. Лучше бы древний маг выбрал себе тело гнома, ну или тело, на худой конец, эльфа. А то эти люди, и к тому же он будет один такой. Все на него будут пальцем тыкать. Хотя Ивашка слышал, на Медузе от смешения племён всякие уродцы рождаются, даже похожие на этих людей. Может Астадамус там себе и найдет жену.

То, что Ивашка слепил, могло сойти и за гнома, и за эльфа, и за гоблина. Две ноги, две руки, мячик головы, дырочки под глаза и рот. Лучше не получалось, всё-таки не художник, да и материал не тот. Хлеб далеко не глина.

Пора было начинать превращение маленькой фигурки в большое живое тело. Ивашка окликнул квартиранта:

– Астадамус, пора, представляй, кого ты хочешь слепить, и я начинаю читать заклинание. Времени мало.

– Я готов, – сразу отозвался маг.

– Хорошо, я начинаю.

Ивашка, как прочитал у Хулкура в книге, посыпал на фигурку магического порошка и, вытянув над ней руки, стал наизусть читать заклинание. Тот час же в его мозгу, занятом Астадамусом, возник образ человека. Ивашка сильно волновался, всё-таки язык был чужим, а заклинание длинным, к тому же вид этого человека сильно смущал, на самом деле урод какой-то. Нет ни бороды, ни кисточек на ушах. Тем не менее, опыт