Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить Страница 22

— Ясно…

— Ну и прекрасно. Так что, ты готов к празднику?

— Постой. Извини за неожиданное отступление, — задумчиво произнёс я. — А что там с Академиком?

— Умирает. Увы… Лежит, обколотый и накаченный обезболивающими средствами.

— У меня к тебе имеется одна просьба.

— Нет!

— Милли!

— Нет!

— Ну, в честь Посвящения меня в Воины Первой Ступени! — робко сказал я. — Прошу тебя!

— Потребуются определённые затраты энергии, — поморщилась Милли. — А она, как я тебе уже поведала ранее, не бесконечна. И, вообще, что ты нашёл в этом типе?

— Жалко его, — вздохнул я. — Хороший, умный и добрый мужик. Чувствую, что он нам ещё понадобится в будущем, причём неоднократно.

— Чёрт с тобой, только ради твоего праздника!

— Нашего праздника, милая!

Милли напряглась, закрыла глаза, посидела некоторое время молча, а потом тяжело поднялась и сказала:

— Всё нормально.

— В смысле?

— Лежит твой Академик, лишённый боли и просветлённый, на своей больничной кровати, и улыбается.

— Спасибо!

— Не за что… Так что, мой Герой, ты готов окунуться с головой в пучину чревоугодия и пьянства?

— Последний вопрос…

— О, Боже! Сколько же можно!?

— Последний вопрос!

— Ну!?

— А ты способна вступать в настоящий половой контакт с кем-либо и испытывать при этом оргазм? — живо поинтересовался я. — Если да, то сколько раз ты можешь его ощущать?

— Что!?

— Что слышала!

— Ну, ты и тип! Ну, ты и индивидуум! Ужас! Какой же ты маньяк, идиот, пошляк и циник! — возмутилась девушка.

— А вот с данными утверждениями я категорически не согласен! — вдруг прозвучал резкий и чуть хрипловатый голос, неожиданно раздавшийся за нашими спинами. — Человек задал вполне закономерные и конкретные вопросы. На них придётся отвечать.

Я и Милли одновременно и мгновенно обернулись и воззрились на высокого, крупного и породистого мужчину с орлиным носом и чёрными прищуренными глазами, который сидел на полу в пяти метрах от нас и внимательно и оценивающе рассматривал мой боевой меч, лежащий на краю татами. Одет пришелец был в чёрное просторное кимоно, подвязанное каким-то странным широким поясом совершенно неопределённого цвета. Его густые, иссиня-чёрные и длинные волосы на лбу были схвачены белой ленточкой, а далее они свободно струились по широким плечам.

— Ты как здесь оказался? — удивлённо спросила Милли.

— Странный и крайне глупый вопрос, — нахмурился пришелец.

— Вы кто? — неуверенно спросил я.

— Кто я? — незнакомец поморщился и загрустил. — Кто я!? О, если бы я до конца это знал…

— Не юродствуй! — вскинулась Милли.

— Успокойся, моя принцесса.

— Но, всё-таки, кто вы такой? — настойчиво повторил я свой вопрос, помрачнел и слегка занервничал.

— Милли, крошка моя ненаглядная, душечка моя, объясни этому типу, кто я такой!

Девушка вдруг смутилась, засуетилась и хотела что-то сказать, но я уже всё понял.

— Так, значит вам, — Великая и неподражаемая Госпожа Первого Мира, не чуждо ничто земное!? — я напрягся и посмотрел на свой боевой меч, который в данное время вертел в своих крепких руках пришелец, а потом почти полностью потерял над собой контроль. — Наконец-то я увидел воочию твоего любовника, сучка! Ну, что же, желаю вам счастья и успехов в работе и в личной жизни! Прощай, моя случайная и вечная любовь! Навеки прощай! Где мой клинок для харакири!?

Я решительно подошёл к незнакомцу, некоторое время мы изучали друг друга, он — насмешливо и несколько рассеянно, а я, — злобно и пристально. Потом я, улучшив момент, резко выдернул из его рук свой меч и, кипя и фонтанируя гневом и отчаянием, направился нетвёрдой походкой к выходу из спортзала.

— Постойте, молодой человек, — мужчина резко встал с татами и рявкнул куда-то в пространство. — Мне сию же минуту нужны хороший боевой меч и два секунданта!

— Сей момент! — перед нами одновременно появились мои давние знакомые, — Белл и Фум.

Белл торжественно держал в руках обнажённый, длинный, мощный, широкий и блестящий меч, который являл собой истинное произведение искусства, но явно не был выкован на востоке.

Фум сжимал в своей правой руке ножны от меча, а в левой держал какую-то объёмную и пухлую сумку с символом Красного Креста.

— Ну, зачем же нарушать правила боя! Это не честно! — хищно и презрительно ухмыльнулся я.

— Что? Не понял! — ответил незнакомец.

— Должно быть по одному объективному секунданту с каждой стороны! И ещё стоит пригласить доктора! Этот клоун в валенках и галошах на роль доктора явно не тянет!

— Как ты смеешь! — возмутился Фум.

— Прошу обращаться к Воину Первой Ступени на «вы»! — рявкнул я. — Я тебя, холоп, могу размазать по стенке за секунду!

— Это я холоп?! — истерично закричал Фум.

— Успокойся, — рассмеялся мой будущий противник.

— Так что вы скажете по поводу моего секунданта? — спросил я.

— Резонно, резонно… Да, вы совершенно правы, — скорбно и задумчиво нахмурился пришелец. — Ну, что же… Белл будет моим секундантом, а Фум — доктором. Собственно, необходимые средства у него уже имеются и предусмотрены данной ситуацией. А, кроме того, он действительно доктор. Терапевт по образованию. Не шучу.

— Из этого затрапезного, старого пердуна с тулупом, валенками и галошами такой же доктор, как из меня Страдивари! — возмутился я. — Скрипку мне и оркестр!

— Ах ты сволочь! — возмущённо заорал Фум. — Я сейчас предоставлю тебе гроб, а не скрипку!

— Тихо, расслабься… — сквозь зубы произнёс Белл. — Идиот! Перед тобою действительно Воин Первой Ступени!

— Ах, да…

— Ребята, вы в своём уме!? Это ужас какой-то! Умопомрачение! Что на вас нашло!? — всерьёз обеспокоилась и запаниковала Милли. — Успокойтесь все и немедленно!

— Да, моя нежная ласточка, девочка моя, мы полностью в своём уме, объективно оцениваем и воспринимаем сложившуюся ситуацию! — ласково произнёс пришелец.

— Ах, как трогательно! Моя ласточка, значит?! Девочка!? — я задрожал от злобы, ненависти и отчаяния. — А ну-ка, расскажи-ка мне, насколько хорошо эта ласточка делает тебе минет в обшарпанном сортире?!

— Что!? При чём тут сортир?! У меня, вообще-то, есть дворец, который в тысячу раз больше твоей занюханной квартиры! В нём пять туалетных и ванных комнат с джакузи и золотыми унитазами! — заорала Милли. — Ах, сволочь! Ну, всё, ты истощил последние остатки моего терпения!

— Ну и зачем тебе столько туалетных комнат? Золотые унитазы! Это надо же! Верх безвкусицы и пошлости! Да иди ты куда подальше, фригидная шлюха! Ненавижу!