Смертник из рода Валевских. Книга 5 - Василий Михайлович Маханенко Страница 23

— Гильдия до тебя всё равно доберётся, — произнесла девушка с нескрываемой ненавистью, после чего рухнула на пол. Тело начала дёргаться, изо рта пошла пена, глаза закатились — всё выглядело так, словно она использовала один из своих ядов, о которых упоминала Алия.

Наивная…

Что такое «Лечение» тринадцатого уровня с возможностью полной замены крови и без потери жизненной силы лекаря? Это возможность вытащить человека с того света, даже если человек всеми силами старается к этому самому свету приблизиться. Убийца выгнулась дугой и продолжала дёргаться в такой неестественной позе. Наконец, её перевернуло и изо рта полилась зелёная слизь. Действительно яд! Дрожь в теле прекратилась и какое-то время девушка лежала на полу, пождав под себя ноги.

— Если ты решила, что сможет уйти во тьму, использовав яд, то я тебя расстрою — пока я этого не разрешу, никуда ты не уйдёшь. Ты будешь жить ровно столько, сколько нужно мне.

— Ублюдок! Ты всё равно труп! Ночная гильдия всегда выполняет свои заказы!

Удар локтем по стене активировал следующую капсулу с ядом. Сколько же их всего? Я повторил лечение, потом ещё раз, и ещё. Пять раз убийца пыталась покончить с собой, но каждый раз я возвращал её обратно. Несмотря на то, что моя способность целиком вылечивала девушку, каждый раз она становилась всё слабей и слабей. Как ни крути, общая интоксикация организма штука вредная, нужно время, чтобы прийти в себя. Решив, что допускать шестой попытки нельзя, я развернул только пришедшую в себя убийцу на спину, уселся сверху и вместо лезвий активировал шипы, пронзив оба плеча. Сейчас убийца находилась внутри моего купола, и я не собирался давать ей даже малейшего шанса воспользоваться этим положением.

Убрав катары, я достал обычный нож.

— Думаю, нужно тебя сразу предупредить. Как палач я не очень. Не люблю я это дело. Я калечу людей, делаю неправильные надрезы, причиняю слишком много боли, отчего сердце не выдерживает. Однако у меня есть оправдание — моя неуклюжесть компенсируется моим лечением. Что бы я сейчас не сделал, у меня будет возможность вернуть всё к изначальному состоянию и повторить ещё раз. Потом ещё раз. И ещё. Делать так до тех пор, пока мой подопытный не сломается. Все ломаются рано или поздно. Рекорд — десять смертей. Ровно столько сумел выдержать тот, кто желал убить меня до тебя. Давай договоримся? Сможешь выдержать десять смертей, так и быть… Убью тебя ещё десять раз. Потому что единственная возможность уйти отсюда живой и здоровой — это рассказать мне всё о заказчике. Чтобы не быть голословным, предлагаю начать Вдруг ты в своей вселенской наивности полагаешь, что я не смогу этого сделать.

Мне не очень хочется описывать следующие несколько минут. Чтобы полностью устранить преимущество убийцы в силе и ловкости, я просто перерезал ей мышцы на руках и ногах, а потом… А потом делал то, что учил меня Густав. Я разделывал животного. Заживо. Девушка молчала ровно минуту, потом начала орать так, что я едва не сжалился. Нет! Нельзя проявлять слабость — мне нужна информация и ради неё я готов заниматься даже таким непристойным делом. Одно я сказал искренне — мне никогда не доводилось пытать людей, поэтому я действительно действовал слишком неаккуратно. Порезы были слишком глубокими, на полу образовалась огромная лужа крови и всего через пару минут убийца умолкла, решив отправиться на покой.

Наивная. Хотя, как мне кажется, я это сегодня уже говорил.

На то, чтобы восстановить тело и запустить его в работу, потребовался целый флакон маны! Слишком много потребовалось синего ресурса на восстановление крови. Девушка дёрнулась и судорожно задышала — тело было в полном порядке, но мозг помнил, что ему только что пришлось пережить. Комната вновь наполнилась диким криком, но он довольно быстро утих. Убийца осознала, что её тело полностью восстановлено.

— С добрым утром, — я улыбнулся. Выглядел этот оскал на перемазанном кровью лице жутко, но ничего более доброго я придумать не смог. — Поздравляю, ты пережила первую смерть. Осталось… Всего-лишь бесконечность. Глядишь, я так и работать научусь. Продолжим? Или всё же попытаемся поговорить? Кто нанял ночную гильдию убить меня?

— Твоя жена, — с ненавистью выплюнула девушка. — Император. Сосед по поместью. Да ты сам! Какая разница, что я скажу, если ты всё равно проверить не сможешь?

— Какое разумное замечание, — согласился я и, активировав тёмную ауру, отправляя убийцу в безумное состояние, приложил руку к плечу. — Алия, каким образом можно подтвердить, что человек говорит правду? Нотариус? Супер, можешь достать его? Да, я понимаю, что время уже позднее, но что поделать, если у меня такой собеседник? Представляешь, наотрез отказывается идти на контакт. Слушай, а можешь ещё Злого Инженера позвать? Не получается у меня нормально показания выбивать — слишком я неаккуратен. Спросишь? Спасибо! Я пока ещё один круг запущу!

Когда я убрал ауру, в глазах той, кто ещё несколько минут назад казался лишённой любых эмоций, появился страх. Искренний, глубокий, такой, какой нельзя подделать. Убийца засучила ногами, пытаясь уползти, но сказывалось отсутствие у моего «Лечения» камня поддержки «Восстановление сил». Без него тело становилось полностью целым, но вот общее самочувствие при этом оставались таким, словно человек пробежал несколько десятков километров. Вроде не смертельно, но и приятного ничего нет.

Алия подсказала единственно надёжный способ удостовериться в правдивости слов — использовать «Истину». Для этого убийца должна будет написать свои показания на бумаге, а камень подтвердит, правду ли она написала, или нет. Промышляли таким не только главы торговых гильдий, но и три-четыре нотариуса в столице. Даже хорошо, что его пригласят в гости. Для того, чтобы отправить Элеонору в Кострищ, мне нужно выписать ей доверенность на право управлять городом от моего имени. При этом вначале нотариус заверит мою личность, а потом выпишет бумагу со своей печатью. Чем больше живу в этом мире, тем больше понимаю, насколько он пропитан бюрократизмом. Как же просто было в моём бывшем баронстве. Ни проблем, ни забот.

— Стой! — прокричала девушка, когда я наклонился над ней, чтобы перерезать мышцы. — Какие гарантии, что ты исполнишь своё слово? Что ты отпустишь меня живой и невредимой?

— Слово графа, — остановился я. —