Ничейная магия - Ирина Ростова Страница 23

— Может, еще что-то отбилось? — неуверенно предположила Ийилива, и Мист обдал ток воздуха, когда она слетела с нее, видимо, чтобы обследовать статую.

— Что у него еще могло отбиться? — проворчала Мист. — У него было что-нибудь на тюрбане, интересно? Или на поясе? Или что-то в руках? Вроде, нет …

— Может, у него было три уха? Или рог во лбу.

— Ну, да, особый такой вид джинна, рогатый, — рассеянно подтвердила Мист, обходя статую по кругу.

— Хвост! — торжествующе возвестила Ийилива.

— Что хвост?

— У него нет кончика хвоста! Сама посмотри!

Мист опустилась на корточки позади статуи, разглядывая окончание длинного каменного хвоста: он казался словно обрубленным, сколотым, хотя, наверное, должен был сходить на нет, истончаясь.

— Похоже, ты права. Он еще и охвостье потерял. И где это теперь искать? Оно же, судя по всему, маленькое такое.

— Маленькое. Но мы поищем, — оптимистично подбодрила девушку Ийилива. Все-таки, оно же заметное, мне кажется. Камень серый.

— И плиты пола такие… серые с серым, — поддакнула Мист печально. — Давай искать, что делать-то.

— Пойдем прямо, по-твоему, или налево, как делал ар-Маэрэ?

— Пойдем, сначала, к началу, — рассудила Мист. — Повторим свой путь, шаг за шагом, и будем приглядываться.

Она обошла статую и пошла по срединному проходу, почти уверенно ступая по узкому каменному мостику, попутно оглядев две срединные площадки.

— Пусто и пусто, но посмотрим потом снова, — заключила она. Но на первой площадке они едва не попали впросак, потеряв бдительность. Глубоко убежденные в том, что всех джиннов они уже уничтожили, девушка и сильфида даже не думали приглядываться или прислушиваться к своим ощущениям — они просто ввалились на первую площадку, и до обеих дошло, что что-то не то только в тот момент, когда Мист резко отбросило назад разрядом электричества. То есть, Мист просто стала падать назад, получив словно удар в грудь, но толком не поняла, что это случилось, а вот Ийилива, моментально рванув вперед, вступила в короткий бой. Молнии отчаянно сопротивляющегося джинна били в пространство, не причиняя никому вреда, а сильфида, закрутив его своим потоком, разрушила его полу материальную структуру, как уже сделала со всеми остальными.

Мист продолжала лежать на спине, наполовину на мостике, наполовину на площадке, прижимая руку к боку и смотрела в голубую бездну над собой. Бездна внезапно казалась неимоверно прекрасной и волшебной: ее глубокий голубой цвет зачаровывал и манил, а белые полосы перистых облаков напоминали затейливые мазки кисти в незавершенных узорах.

— Мист? — дохнула на нее озабоченным теплом Ийилива. — Как ты? В тебя попала молния?

— Молния?.. — Мист похлопала себя по боку, там, где лежала рука. — У меня там дырка.

— Где? — взволновалась Ийилива. — Для людей вредно лишние дырки! Кровь? Мист?

Мист отняла руку, приподняла голову и посмотрела на себя: в куртке и рубашке красовалась изрядная дыра, но разряд прошел по скользящей, порвав одежду, словно кто-то отбросил Мист с дороги удара.

Как сделал эр-Эландиль.

— Дыра, — хрипло сказала Мист, почему-то чувствуя себя так, словно сейчас разревется. Эр-Эландиль, она помнила, отбросил ее в Башню, спасая, и сам, наверное, поплатился за это жизнью. Мист истерички всхлипнула.

— Ну, ну же, — неловко пробормотала Ийилива. — Ты не реви! Видишь, как хорошо получилось … в тебе дырок нет, только в куртке. Ты же цела?

— Це…целааа, — завыла Мист, размазывая слезы по щекам. — Как там мои мальчики, — всхлипывала она между рыданиями, вымещая весь свой накопленный страх и неуверенность разом. — Бедные мои мальчики! Кто там на них напал? Почему я с собой их не смогла забрать? Ийи…Ийи…ийиливаа! Ну, как же так?

— Тер-Маэрэ…ну, Мист, ну, Мист… — кружила вокруг нее сильфида, пытаясь теплыми дуновениями обнять и утешить. — Ну, я не умею людей утешать! Ар-Маэрэ говорил, что у меня получается что-то среднее между “не плачь, гадкое чудовище” и “сам виноват”.

Мист еще раз всхлипнула и истерически хихикнула, вытирая слезы рукавом, пытаясь прекратить судорожные вздохи и неумолимые слезы, продолжающие предательски течь.

— Ну, почему же, это очень хорошее утешение. Он просто сам ничего не понимал в утешениях.

— Это ты ничего не понимаешь в утешениях, — не согласилась сильфида, и гордо добавила. — Зато вот, я придумала настоящее утешение! Вот он, хвост-то!

— Ура, — прокомментировала Мист, пытаясь подняться. Грудь болела, словно там зарождался фееричный синячище, и спина от удара о пол чувствовала себя крайне не комфортно. — Сильфида нашла хвост. Хорошая сильфида.

— Как будто кто сомневался!

Мист криво усмехнулась, кособочась, прошла по площадке и подобрала кусок хвоста.

— Закорючка, — прокомментировала она. — Чуть не сдохла из-за каменной какашки.

— Это не какашка. Это хвост, — резонно возразила Ийилива.

— Что б ты понимала в какашках.

— Зато ты, я смотрю, эксперт.

— А то. Как будто кто сомневался, — повторила ее слова Мист, невольно улыбаясь, и зашагала обратно к статуе по узким мостикам и платформам.

— Интересно, как это все сделано? Где физически расположено это странное место? И почему оно до сих пор существует, как держится в этом мире, лишенном магии?

Хвост прирос к статуе мгновенно, показывая, что эта часть приключения была именно так и запланирована отвратительным, гадким ар-Маэрэ, который не мог просто взять и отдать свою книжицу потенциальному наследнику…наследнице. Бесполезную, скорее всего, книжечку. Или нет?..

— Готова? Поехали, — сказала девушка, дождалась ощущения дуновения на плечах, шее и спине, и прикоснулась к джинну, на этот раз — действительно полностью целому.

Мир мигнул, и яркая синева небес и чистый воздух поднебесья сменились на почти полный мрак боковой комнаты в башне и немного спертый воздух.

…не было надменней, не было злее и ужасней их короля, и кровь гнильцова текла в его жилах. Был он в питии не умерен, и в еде, и в развлечениях, и женщин оскорблял он не раз, и стариков, и кровь детей была на руках его. И взмолились слуги, взмолились челядинцы, чтобы минула их кара за злодеяния короля. И сказал тогда осиянный благоволением Эйна: “да будет прощение тем, кто повинился, кто раскаялся, кто вину свою будет искупать, и не будет прощения иным”. И тогда…

Житие святого Амайрила, 6

… стало, что король Треллион занял престол, а имя прежнего рилантара ушло из речей эолен. И был ар-Маэрэ восхваляем и любим двором нового рилантара и народом, и почитаем был так, что стали именовать его священным — ибо святым он не был и именоваться не желал. Взял он себе двух учеников, тер-Маэрэ Аловира и тер-Маэрэ Алгара, и