Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали спасает мир Страница 23

«Ты не думаешь, Джим, – обвинил я свое отражение в волнистом зеркале.

– Должна быть какая-то причина для этой дыры в стене. И эта причина какой-то детектор. Вопрос в том, что он обнаруживает? – Я отвернулся прочь от своего отражения. – Давай, давай, не уклоняйся. Если не можешь ответить так, поставь все на голову. Что вообще можно обнаружить?»

Так пошло лучше. Я вытащил лист бумаги и стал делать список всего, что может быть замечено и измерено, начиная прямо с частоты. Свет, тепло, радиоволны и т.п., затем перешел к вибрациям и шуму, радарным отражениям, ко всему и вся, не пытаясь применить все эти вещи к человеческому телу. Еще рано. Я займусь этим, когда сделаю список как можно подробнее. Исписав весь лист, я победоносно пожал себе руку и перечитал его, применительно к человеку.

Ничего. Я вновь впал в уныние, швырнул список, потом снова взялся за него. Я вспомнил нечто услышанное или имевшее отношение к услышанному мной о Земле от профессора Койцу. Ну да! Койцу сказал: «Уничтожена атомными бомбами».

Радиоактивность. Атомный век еще в будущем, единственной радиоактивностью на этой планете является природный фон. Проверка не заняла много времени. Я – создание будущего, обитатель Галактики, со средой жесткой радиации. Мое тело в два раза радиоактивнее фона, замеренного в комнате, в два раза радиоактивнее тел моих приятелей по выпивке. Я специально спустился вниз проверить их. Теперь, зная, чего опасаться, я придумал способ перехитрить их. Вывернув свои старые мозги наизнанку, я быстро разработал план и задолго до рассвета был готов к атаке. Все устройства, спрятанные на мне, были из пластика, неразличимого детектором металла, если они его используют. Все, сделанное из металла, было помещено в пластиковую трубку шириной не толще моего пальца и длиной не больше метра, которую я свернул и положил в карман. В самый темный предрассветный час я выскользнул наружу и стал красться по сырым улицам в поисках своей жертвы.

Я нашел ее достаточно быстро, французского часового, охраняющего один из входов в ближайшие доки. Короткая драка, немного газа, бесчувственное тело и темная подворотня. Через две минуты я появился с противоположного конца в его мундире, неся точно на французский манер его ружье на плече. В его ствол была вложена трубка с моими приборами. Пусть попробуют найти их своим детектором. Время я рассчитал точно, и когда с первыми лучами солнца ночной караул возвращался в Лондон, я маршировал в последнем ряду. Я пройду незамеченный среди врагов. Прекрасная возможность оставить их в дураках. Не будут же они осматривать своих собственных солдат. Но в дураках оказался я.

Когда мы маршировали в дальнем конце моста, я заметил интересную вещь, которую не мог видеть в телескоп из своего окна.

Каждый солдат, завернув за угол караульной, на мгновение останавливался и под холодным взглядом сержанта засовывал палец в отверстие ствола.

Глава 12

– ..! – сказал я, споткнувшись о неровный настил моста. Не знаю, что означает это слово, но французские солдаты употребляли его чаще всех остальных и оно, видимо, подходило к случаю. При этом я толкнул соседнего солдата, и мой мушкет больно стукнул его по голове. Он завопил от боли и оттолкнул меня. Я отлетел назад, ударился ногами о низкие перила и полетел в воду.

Отлично выполнено. Там было быстрое течение, и я ушел под воду, зажав между коленями ружье, чтобы не потерять его. После этого я вынырнул всего один раз, молотя руками по воде и пронзительно крича. Солдаты столпились на мосту, крича и указывая, и когда я убедился, что произвел требуемый эффект, я позволил своему намокшему платью утащить меня под воду. Кислородная маска была у меня во внутреннем кармане, и мне понадобилась всего лишь секунда, чтобы вытащить ее и натянуть. Затем я освободил ее от воды, сильно выдохнув и вдохнув чистого кислорода. После этого нужно было просто медленно и лениво плыть поперек реки. Прилив уходил, так что прежде, чем я пристану к берегу, течение унесет меня вниз на достаточное расстояние. Итак, я избежал разоблачения, остался жить, чтобы вновь собрать свои силы и бороться, и был совершенно подавлен провалом своей попытки пробраться за стену. Да и вода была не особенно теплая. На протяжении долгого времени меня толкали вперед мысли о горящем огне в моем камине и кружке, горячего рома. В конце концов я увидел впереди в воде темный силуэт, который постепенно превратился в корпус маленького корабля, привязанного к доку, – мне были видны его сваи. Я остановился над килем, извлек из ствола трубку и, засунув ружье в рукав камзола для веса, спустил все это на дно реки. Сделав несколько глубоких выдохов, я снял и спрятал кислородную маску и, по возможности тихо, выплыл на поверхность рядом с судном.

Я выплыл только для того, чтобы увидеть фалды и заплатанные штаны сидящего на перилах надо мной французского солдата. Он трудолюбиво надраивал иссиня-черный ствол необыкновенно зловещего вида пушки. Она выглядела значительно более совершенной, чем все орудия XIX столетия, которые я видел, потому, несомненно, что она вовсе и не принадлежала этому периоду.

Руководствуясь совсем не праздным интересом, я изучил орудия, применявшиеся в только что оставленную мной эпоху, и поэтому сейчас узнал в этом орудии 75-миллиметровую пушку. Идеальное орудие для установки на легком деревянном суденышке – из нее можно стрелять, не разнося судно на кусочки. К тому же она может аккуратно разнести в клочья любой деревянный корабль задолго до входа в радиус действия его заряжающихся с дула пушек, не говоря уж об уничтожении полевых армий. Всего несколько сот таких орудий, перенесенных в прошлое, могли бы изменить историю. Что они и сделали. Солдат обернулся и плюнул в воду, я снова опустился под воду и скрылся среди свай.

Ниже по течению, вне видимости с французского корабля, была лодочная пристань. Там я и вынырнул. Поблизости никого не было. Мокрый, дрожащий, подавленный, я выбрался из воды и заспешил к темному коридору улицы. Там кто-то стоял, я протрусил мимо, но потом решил остановиться, потому что этот человек ткнул мне в бок ствол громадного пистолета.

– Идите вперед. – сказал он. – Я отведу вас в уютное место, где вы сможете переодеться в сухую одежду.

Только он сказал не «одежду», а «одеждою». У моего пленителя определенно был французский акцент.

Мне оставалось только выполнить указание, подкрепленное тычками его примитивного оружия. Примитивное или нет, оно так или иначе могло проделать во мне отличную дырку. Дальний конец улицы был начисто перегорожен стоявшей там каретой. Ее дверца была распахнута.

– Залезайте, – сказал мой пленитель, – я вслед за вами. Я видел, как несчастный солдат упал с моста и утонул: и подумал, что, если он выплывет? А вдруг он хороший пловец и может переплыть реку? Куда тогда его принесет течение? Вот задача-то, но я успешно ее решил.