Терри Донован - Долина дикарей Страница 23

— Долина ветров, — сообщил полуобнаженный юноша.

Пейзаж Долины ветров, открывшийся перед ними, захватывал дух. Казалось, здесь поработали гиганты с развитым чувством прекрасного, настолько все вокруг радовало глаз. Зеленые холмы были нарезаны террасами, спускавшимися к долине, в середине которой извивалась узкая река, блестевшая так, словно в ней текло серебро, а не вода. Селение располагалось на двух его берегах и соединялось тремя мостами. Крыши были черными и двускатными, а в одном месте торчала высокая башня.

— Идемте же скорее! — позвал юноша, и его спутники закричали и запрыгали, будто стая обезьян, нашедших забродившие тыквы.

Люди внизу заметили юношей, возвращавшихся в сопровождении странных черноволосых незнакомцев — огромного воина-гиганта с мечом и девушку с кожей цвета снега.

Раздался звук горна, страшно синевшего и срывающегося, как будто у того, кто в него дул, были большие проблемы с дыханием, а может быть, просто имелось одно большое неумение играть в горн.

Тропинка сначала шла вдоль склона, потом стала спускаться по террасам, между которыми переходила в крутые лестницы с высокими ступенями. Юноши спешили. На террасах, по которым они проходили, людей не было. Но земля была ухоженной.

Перед селением уже собралась порядочная толпа. Женщины в длинных синих платьях с белыми, причудливо навернутыми белыми тюрбанами на головах, полуголые, а то и вовсе голые маленькие дети, старухи в черных широких штанах, черных жакетах и черных шляпах с круглыми полями, украшенными красной бахромой, а еще старики, отличавшиеся от старух только непокрытыми головами. Все худые и низкорослые.

Мужчин и подростков среди встречавшей толпы почему-то не было. Все глазели на необыкновенных пришельцев, особенно на Конана — с опаской и недоверием. Никто из селян даже и не представлял себе, что человек может быть таким огромным. Да и человек ли вообще перед ними?

Вперед вышел маленький, совершенно лысый старик, больше похожий на мумию, чем на живое существо из плоти и крови. Однако голос его сильно отличался от внешности, был зычным как у глашатая.

— Мы рады приветствовать гостей в нашем доме! — сказал он. — Наш дом — ваш дом. Пользуйтесь всем, чем захотите. Мы так давно не видели гостей, что наши сердца готовы выскочить и плясать под солнцем, только чтобы приветствовать вас! Нашей радости нет предела! А ваши светлые лица наполняют нас весельем!

Сзади раздались вопли и улюлюканье. Конан обернулся. А вот и мужчины! Они возвращались в сопровождении подростков обоего пола, потрясая мотыгами, вилами, граблями и другими орудиями земледельцев. Не иначе, как они пытались сказать непрошеным гостям, что у них тоже есть своя гордость и что не нужно их недооценивать: гостеприимство доходит до определенных пределов, но пусть гости не думают, что им позволено все!

— А вот и наши люди вернулись! — сказал старейшина. — Пора готовиться к празднику.

Он повернулся к голому малышу, мальчишке лет трех, у которого была выбрита передняя половина головы, а на затылке торчала тонкая косичка с вплетенными красной и желтой тесемками, и сказал ему:

— Беги, сообщи дозорному, пусть трубит еще раз!

— Тлуби! Тлуби! — закричал мальчишка и бросился прочь по улице.

Первым из возвращавшейся толпы подошел мужчина с очень характерным лицом, глядя на которое можно были сломать себе шею, потому что лицо мужчина все время поворачивал налево, а длинный нос, тем не менее, смотрел вправо.

Несмотря на эту особенность, косоликий явно пользовался немалым авторитетом и хорошо сознавал это. Он подошел к юноше, который одолжил Гизелле накидку, и сильно хлопнул его по голому плечу. Юноша даже присел. Косоликий спросил:

— Ну что, принесли? Не зря ходили?

— Да покажи ему, Гилван, покажи! — загалдели остальные юноши, принимавшие участие в извлечении Гизеллы и Конана из подземной пещеры.

Гилван снял мешок с плеч, поставил его на землю и развязал узел.

— Вот. — Он сунул в мешок ладонь и вытащил наружу горсть черной жирной земли. — Сладкая, как мед! Попробуйте! Все попробуйте! — Он поискал глазами гостей. — И ты попробуй, принцесса, — обратился он к Гизелле, и как только полуголые и голые малыши услышали о принцессе, они принялись громко хохотать, безошибочно определив, к кому обращался Гилван, и ринулись к ней сквозь толпу, чтобы подергать за края накидки.

Гизелле едва хватало сил, чтобы детишки не стянули с нее единственную одежду. Старухи и женщины тоже развеселились. Не так откровенно, как малыши, но было видно, что мысль о том, что перед ними принцесса, страшно их забавляет.

Одна из молодых женщин, вот-вот собиравшаяся родить, заметила:

— Да она ведь голая! На ней накидка Гилвана, а под ней ничего нет!

— Голая, голая принцесса! — гнусными голосами завопили дети.

— Та-ак! — громко крикнул косоликий мужчина, и все разом затихли. — Так! Нашей гостье нужна одежда.

— О, конечно, у нас есть настоящее платье принцессы! — сказал старейшина, и малыши снова разразились неудержимым хохотом.

Это все немного смущало Гизеллу. Казалось, они смеются над ней, находят ее ужасно смешной, как будто она переодетый женщиной придворный шут.

Малыши ухватились за нее еще крепче и куда-то потащили. Она не могла сопротивляться.

Ее тащили по улице между домами с двускатными крышами к высокой башне. Улица имела едва заметный уклон вверх и становилась шире по мере приближения к башне. Рядом с башней принцесса заметила какое-то лежащее черное существо с большими ушами, сбоку которого копошились маленькие существа, уменьшенные в десятки раз его копии. Они выглядели весьма странно и пугающе. Завидев принцессу, они кинулись к ней, большое существо тоже вскочило и уставилось маленькими глазками на Гизеллу. Потом раскрыло рот, в котором, как, оказалось, имелись внушительные клыки. Гизелла завопила и принялась вырываться.

— Да это же свинья с поросятами! — воскликнул Конан. — Гизелла, спокойнее! Ты что, никогда не видела поросят?

Гизелла попыталась взять себя в руки, но ее все еще трясло от страха и отвращения. Она теперь поняла, что перед ней за звери. Прежде она видела поросят лишь в приготовленном виде, на серебряных блюдах или, в крайнем случае, на вертеле. И они не были столь грязны, черны и мохнаты.

— Да, да, — нашла в себе силы, вымолвить принцесса.

— Плинцесса глюпая, — сказала девочка в синей юбке и синем переднике, спина у нее оставалась голой.

— Глупая, глупая! — радостно отозвались остальные дети и. с новой силой потащили принцессу.

Жуткая черная свинья нехотя отошла в сторонку от толпы детей. У свиньи явно не имелось агрессивных намерений. Но за детей Гизелла не могла бы поручиться.