Валерий Большаков - Варварский берег Страница 24

И всё ярко так, живо. Кино и немцы, как Паха говорит.

…По трапу, ведущему на шканцы, спиной вперед поднимался бербер в громадном тюрбане, делавшем его похожим на чупа-чупс, довольно-таки искусно владевший саблей.

Во всяком случае, своего противника, Винченцо, «чупа-чупс» уделал и развернулся – яростный, в белой разорванной рубахе, забрызганной кровью, оскаленный и с горящими глазами: кто на меня?!

Смерть своего человека Олег никогда и никому не спускал. Палаши скрестились.

– Сдохни! – рявкнул Олегов визави.

Сухов отбил яростный наскок, подпрыгнул, уберегая ноги от секущего удара. Что-то дрогнуло в горящих глазах напротив. Может, узрел чего бербер?

В следующее мгновение палаш просадил ему печень, провернулся в ужасной ране и вышел вон с дымящимся лезвием…

Сухов поморщился. Может, у него тоже открылись… эти… паранормальные способности? А что?

Приснился же ему как-то штурм Чечен-Ицы, как там его Ташкаль от тольтеков отбивался? А месяц спустя, уже в этом времени, он и повстречал индейца из сна.

Фыркнув насмешливо, Олегар де Монтиньи бодро поднялся и сделал зарядку, после чего устроил водные процедуры и переоделся.

Очень вовремя – в усадьбу герцога де Вивонна пожаловали новые гости: Прекрасная Испанка и граф д’Эбервиль собственной персоной.

Олег поневоле залюбовался Флорой – молодой, яркой, прехорошенькой, а девушка, увидав Сухова, взвизгнула от радости, мгновенно теряя всю чопорность почти замужней дамы, и бросилась ему навстречу.

– Ты жив! Жив! – восклицала она. – Я так и знала!

В полушаге от Олега Флора замерла, не решаясь броситься на шею, что после обручения было непозволительно, но ее сияющие глаза выразили всё несказанное и несовершенное.

Сухов галантно поцеловал девушке руку, шепнув:

– Ты прелесть!

Флора расцвела и с прежним оживлением стала делиться новостями:

– Его светлость дал нам знать, что вы прибыли, и мы с утра – сюда!

– Кто ходит в гости по утрам, – улыбнулся Олег, – тот поступает мудро.

– Ага! Герцог говорил, что вы сегодня отправляетесь в Версаль. Это правда? И мы тоже!

Тут к ним приблизился, посмеиваясь, де Вивонн, представляя графа, молодого мужчину лет тридцати, сухопарого, с лицом простым и располагающим к себе.

– Позвольте познакомить вас, шевалье, с Роже Гранделем, графом д’Эбервилем. Граф, это шевалье Олегар де Монтиньи.

Олег пожал сухую, жесткую руку Гранделя.

Он терпеть не мог вялых ладошек всяких вельмож, похожих на сырые котлеты, но у графа рукопожатие было что надо. Бонус графу.

– Ну что, господа? – громко сказал герцог. – Позавтракаем – и в путь!

Отправились в двух каретах.

В одной ехали граф, Флора и ее дуэнья Анакаона, а в другой – Олег, Понч, Яр и его светлость.

Паха и Жека составили эскорт – и Сухов завидовал обоим.

Хоть повозки и могли похвастаться новомодными рессорами, смягчавшими тряску, дорога была просто ужасной – яма на яме.

Чтобы сократить путь, двинулись через Париж. Покружили по улицам, выбрались к предместьям, а там и Версаль.

Новый королевский дворец еще не был достроен и не представлял собой того великолепного зрелища, которое будет являть лет через двадцать.

Но черты будущего уже просматривались – в аллеях, фонтанах, роскошных фасадах.

Остаток пути проделали пешком.

Флоре всё было в новинку, она восторгалась на каждом шагу с пленяющим простодушием, присущим девице из провинции.

Олег заметил, как смотрит на свою избранницу Роже Грандель, и ощутил целую гамму эмоций, в том числе ревность – и удовлетворение.

Судя по всему, граф без ума от Флоры.

Сухову стало как-то спокойнее на душе – отдал девушку в хорошие руки. И сразу – грусть…

– Навестим сестрицу! – бодро предложил герцог.

Его светлость шагал по аллее, раскланиваясь с дамами и небрежно касаясь шляпы при встрече с придворными бездельниками.

В этом году сестрица де Вивонна, маркиза де Монтеспан, окончательно вытеснила из сердца короля его прошлую любовь, Луизу-Франсуазу де Ла Бом Ле Блан, герцогиню де Лавальер и де Вожур.

Хорошенькая де Лавальер действительно любила французского монарха, черствого себялюбца, но была слишком тиха, покорна и набожна, а вот пышненькая Франсуаза Атенаис де Рошешуар де Мортемар, маркиза де Монтеспан, голубоглазая блондинка, отличалась взбалмошностью.

Она брала обаянием и колким остроумием Мортемаров. Доставалось всем – Атенаис могла высмеять или заклеймить любого, кроме короля.

И один лишь Сухов ведал про то, что век «самодуры» продлится недолго – скоро маркизу разнесет так, что его величество совершенно охладеет к этой жирной тетке.

А жирная тетка от отчаяния не придумает ничего лучшего, чем вляпаться в дело о ядах.

Впрочем, маркиза и ныне бдительно стережет королевскую обитель, высматривая конкуренток и устраивая тем несчастные случаи.

Для тайных мокрых дел она держала при себе итальянца Азраэля, худющего и бледного, как вампир, холоднокровного, как рептилия, но рабски преданного де Монтеспан.

Надо полагать, Людовик не был особенно увлечен маркизой, просто любой самодержец – это чрезвычайно одинокий человек. Король испытывал голод по обычным для всех человеческим слабостям и капризам и утолял их с подачи де Монтеспан.

А уж та привередничала напропалую, устраивая скандалы даже его величеству, требуя роскоши, роскоши и еще раз роскоши.

Придворные ядовито шептались: «Золото на золоте: сверху кудрявое золото, затем вышитое золотом, золотом тканное золото!»

Людовик предоставил маркизе двухэтажные апартаменты рядом со своими покоями в новом крыле дворца, возле парадной лестницы Послов.

Туда-то Луи Виктор на пару с Олегом и поднялся, попадая в роскошную галерею с мраморными бюстами и колоннами.

Долго искать маркизу не пришлось – в окружении свиты она сама шла навстречу. Сухову маркиза не глянулась – чересчур много складок, а талию не найти.

И что в этой толстухе достойно воспевания?

– О, братец! – воскликнула Атенаис. – Наконец-то ты решился покинуть свои вонючие галеры! Тебя будто самого приковали к веслу!

– Соскучился по твоему ехидству, сестра, – ухмыльнулся герцог. – Кстати, я не один. Позволь представить моего спасителя, шевалье де Монтиньи, корсара его величества. Если бы не он, меня бы уже давно доели рыбы!

– Спасибо вам, шевалье, – улыбнулась де Монтеспан. – Луи – страшный зануда, но я к нему привыкла с детства!

– У шевалье есть корабль, есть команда и есть желание послужить на благо Франции во Флоте Леванта. Не хватает самой малости…