Алексей Волков - Гусар бессмертия Страница 24

Он не делал пока ничего, лишь продолжал удерживать женщину на руках, но вот она соскользнула, оказалась в объятиях, а дальше губы встретились, и земля поплыла из-под ног…

Кондзеровский неторопливо сгреб небольшую кучку ассигнаций. Играли по маленькой, как полагается не азартным игрокам, готовым поставить на кон решительно все, а серьезным людям, которым просто нечем заняться, пока более молодые отбивают по паркету такт и кружат в танце девиц и замужних дам. Так, не игра, а больше пристойное возрасту провождение времени. Но свечи в очередной раз догорали, музыканты потихоньку начинали фальшивить от усталости, а число танцующих уменьшилось до нескольких наиболее выносливых пар.

Приближалось утро, а с ним привычные служебные заботы. Помещики вольны в своих действиях, офицеров же ждал полк, и подполковник первым, как полагается его чину, вспомнил об этом.

Что ж, не каждую неделю удается развлечься. Человеку военному надо использовать каждую возможность для отдыха, однако пренебрегать при этом царской службой не след.

– Благодарю за компанию, господа, – кивнул подполковник, поднимаясь со своего места.

Он заглянул в зал. Среди уцелевших пар выделялась знакомая черная форма. Остальные гусары обнаружились в буфете. Уже порядком утомленные вином и танцами, тем не менее мужественно продолжающие время от времени прикладываться к бокалам.

Появление Кондзеровского было встречено дружным приветственным ревом. Сразу несколько рук протянули подполковнику наполненные бокалы. Ветеран выбрал благородных размеров посудину, залпом осушил ее и молодцевато расправил седые усы.

– Хорошо!

Что было встречено новыми восторженными криками.

– Смотрю, господа, гости устали, – прокомментировал ситуацию Кондзеровский.

Большинство помещиков уже наверняка видели сны, причем даже не первые. Как и их дочери и жены. Это жители столичных городов привыкли вставать за полдень, а ложиться под утро. В деревнях поневоле просыпаешься с солнцем. И теперь привычка подниматься с рассветом заставляла хотя бы прилечь пораньше. Пусть это «раньше» сопровождается начинающимся посветлением небес.

– Пора нам собираться. Пока доедем…

Веселье явно угасало, и против возвращения никто особо не возражал. Если что, всегда можно догулять в эскадронах. Хотя куда тут догуливать? Хоть бы подремать немного по дороге…

– Где Орлов? – Наметанный глаз командира заметил отсутствие одного из подчиненных.

– Давно не видели.

– Вы куда-нибудь кроме рюмки вообще смотрели? – осведомился Кондзеровский под невольные смешки гусаров.

– Может, уснул? – предположил кто-то.

Предположение тут же опровергли. Сильно пьяным Орлов явно не был, с чего ему покидать благородное собрание?

– Тогда где же он?

– О чем спорите, господа? Я здесь, – у входа действительно стоял Александр собственной персоной.

Они с Полиной сумели вернуться только что, благодаря всеобщей усталости и разброду, совершенно незаметно. Полина светилась от счастья, да и гусар имел несколько рассеянный вид, но мало ли кто как выглядит в конце праздника?

– Мы думали, ты совсем пропал, Орлов!

– Так уж и пропал! На мгновение выйти нельзя! – Для поручика в самом деле промелькнуло мгновение.

Чем хороши большие праздники – проследить ни за кем нельзя. Разве что делать это специально. Но специально следить было некому. Полина в одном из коридоров последний раз благодарно припала к кавалеру и сразу направилась в свою комнату, а тот демонстративно появился на людях, дабы каждый мог потом сказать, мол, все гусары были постоянно, на виду то развлекая в танцах дам, то проводя время в буфете.

– Что-то в горле совсем пересохло, – перевел разговор на актуальную тему Орлов и в подтверждение своих слов залпом выпил здоровенный бокал шампанского. – Еще!

– Браво, Орлов! – Ему было тотчас же налито, и Александр вновь осушил бокал одним глотком.

– Что это я все пью один? – заметил поручик.

Музыка в зале окончательно стихла. Девицы и дамы отправились спать, и лишь немногие мужчины заглянули в буфет выпить перед сном последний стакан вина.

– На дорожку! – провозгласил Кондзеровский, обводя взглядом офицеров. – Надо ехать, господа.

Служба, что ж тут поделать?

Обратный путь не отличался весельем. Гусары, пользуясь случаем, дремали прямо в седлах. Подобному искусству учишься быстро, после первых же длительных маршей. Лишь Орлов мечтательно представлял, как побыстрее управится с делами и еще успеет перехватить Полину, которая после обеда собиралась возвращаться домой. Не так уж далеко от эскадронного лагеря проходит дорога. Пара часов скачки – и все.

На решение не сумел повлиять даже командир. Сразу после прибытия, пока офицеры не разошлись поспать хотя б оставшийся часок до подъема, он оповестил:

– Вечером гуляем! – И под дружные выкрики субалтернов потряс в воздухе ассигнациями.

Считавший своей семьею полк, Кондзеровский все выигранные деньги всегда назначал на пропой, какую-то часть из них выделяя на водку простым гусарам. Они – как младшие братья. Служба – святое, но во внеслужебное время почему бы не выпить и им? А уж офицерам – само собой.

Мелкие армейские радости… Но у Орлова появилось армейское счастье, и даже перспектива побыть среди товарищей на дружеской пирушке в свете этого отступила на второй план.

Чуток поспать, а там – уход за лошадьми, обычные утренние занятия, обед и в путь. Пока не объявлен поход, можно позволить себе мелкие поблажки. Или не гусары?

Гость прибыл к Лопухину на второй день после бала. Чуть полноватый, солидный, с крупным мясистым лицом и небольшими залысинами. Такие люди сначала кажутся природными добряками, однако высокомерный вид и холодный, пронзающий собеседника взгляд мгновенно меняют впечатление.

Впрочем, когда хотел, гость умел быть обворожительным и милым человеком. Даже к прислуге он обратился без строгости, и дворовые князя подумали: «Какой добрый барин! Даром что немец, но и по-нашему говорить худо-бедно умеет».

Немцем гость не был. Но так уж принято – если человек с Запада, простой народ не особо пытается разобраться, из какой он, собственно, страны. Немец – и все.

Судя по тому, как склонился в поклоне гордый хозяин, фигурой гость был немаловажной. Раз уж сам князь непритворно оказывает ему такие знаки внимания, то поневоле задумаешься, какое же положение занимает полноватый мужчина. Вроде ни мундира, ни орденов. Только одинокое серебряное кольцо в виде кусающей собственный хвост змеи на безымянном пальце правой руки – по этой части прислуга всегда отличается повышенной наблюдательностью. Они такое заметят – никакого полицмейстера не требуется.