Грэм Макнилл - Молотодержец Страница 24

— Да, отец.

— Это непросто. Человек любит власть не меньше, чем прекрасную женщину, но нужно уметь вовремя отказаться от нее. Ничто не вечно под луной, и ужасен тот, кто пытается существовать дольше отпущенного ему срока. Он слабеет и бросает тень на память о былой славе.

— Куда мы? — спросила Равенна, которую Зигмар вел через лес на звуки бегущей воды.

Он улыбнулся при виде охватившего девушку нервного возбуждения. Она страшилась того, что оказалась с завязанными глазами так далеко от Рейкдорфа, но также радовалась возможности быть с Зигмаром в это чудное весеннее утро.

— Еще чуть-чуть, — ободрил девушку Зигмар. — Осталось только спуститься. Осторожно, не споткнись.

День выдался ясным, солнце еще только приближалось к зениту, лес звенел от птичьих голосов. Среди деревьев гулял легкий ветерок, тихонько журчала вода по камням.

С приходом весны Равенна приободрилась. Она опять улыбалась. Когда девушки возвращались с полей, Зигмар снова слышал ее смех, который, будто солнечный луч, согревал его сердце.

С той ночи, когда Зигмар рассказал Равенне о своей грандиозной мечте, он начал как-то немного по-другому думать о девушке: вспоминал волосы цвета ночи и покачивание бедер. Да, он мечтал о великих свершениях во имя своего народа, но при этом был мужчиной, а Равенна воспламеняла его кровь.

Они виделись настолько часто, насколько позволяли дела, но обоим было недостаточно этих встреч, но лишь сейчас, когда весеннее солнце отогрело землю, они нашли время вместе исчезнуть на целый день.

Лесными тропами они углубились в леса, ехали верхом по широким полянам и по изрытым колеями дорогам. Наконец Зигмар свернул, они спешились и привязали лошадей к низким ветвям молодого деревца. Из переметной сумы Зигмар достал кожаный узел и завернутый в тряпицу сверток и перекинул их через плечо. Потом взял Равенну за руку и повел вперед.

— Скажи же, Зигмар, — попросила Равенна, — где мы?

— Мы в лесу примерно в пяти милях западнее Рейкдорфа, — ответил юноша и за руку повел ее по тропинке, сбегавшей к реке.

Глаза девушки были завязаны, поэтому Зигмар мог открыто любоваться ею, наслаждаясь изгибом шеи и гладкостью кожи, такой светлой на фоне платья цвета охры.

Ладони у нее были грубые, а пальцы — мозолистые, но от тепла ее рук Зигмара охватило восторженное возбуждение.

— В пяти милях? — осторожно ступая, воскликнула Равенна. — Так далеко!

Хотя они не покинули земель своего племени, углубляться в леса было опасно.

— Разве это далеко? — удивился он. — Совсем близко! Скоро я отвезу тебя полюбоваться на южные равнины. А потом мы поедем на север и увидим океан. Вот тогда ты сможешь сказать, что это далеко.

— Ты и сам не видел тех мест, — заметила девушка.

— Правда, — согласился Зигмар, — но непременно увижу.

— Ах да, — отвечала Равенна. — Ты же хочешь построить Империю.

— Точно. Ну вот… мы пришли.

— Я чувствую лучи солнца на лице. Мы на поляне?

— Сейчас увидишь. Уже можно снять повязку.

Он встал позади девушки и развязал полоску ткани. Она моргнула, привыкая к свету, но через миг лицо ее просияло.

Они вышли к излучине реки. Берег зарос шелковистой травой. Перескакивая через гладкие валуны, вросшие в отмель, белыми барашками пенились кристально чистые воды. Поверхность реки искрилась солнечными бликами, и было видно, как носятся серебристые рыбки.

— Здесь так красиво! — выдохнула Равенна, схватила его за руку и потянула к берегу.

Зигмар улыбался, упиваясь удовольствием девушки. Он бросил свертки на траву и с радостью позволил увлечь себя вперед. Стоя на самом берегу, Равенна глубоко вздохнула и закрыла глаза, впитывая ароматы дикого леса.

Но Зигмар не замечал окружающих их красот, любуясь лишь девушкой.

— Благодарю тебя за то, что привел меня сюда, — улыбнулась она. — Как ты узнал об этом месте?

— Это река Скейн. Здесь нам встретился Черный Клык.

— Громадный вепрь?

Зигмар кивнул и показал на один из валунов у противоположного берега:

— Да, он самый. Он вышел из леса вон там, и, помню, Вольфгарт чуть не свалился замертво от страха.

— Вольфгарт? Испугался? — рассмеялась Равенна, нервно поглядывая на дальний берег реки. — Вепрь все еще жив?

— Не знаю, — отозвался Зигмар. — Надеюсь, что да.

— Надеешься? Говорят, это настоящий монстр, который убил целый отряд охотников.

— Было дело, — согласился Зигмар. — Но это благородный зверь, и, думаю, мы с ним чем-то схожи.

— Не хочу тебе льстить, но все же ты на хряка не очень похож, — рассмеялась девушка, разуваясь и усаживаясь на берегу.

Равенна, болтая ногами в студеной воде, подняла лицо к солнцу.

— Ну, я не в том смысле, — сказал Зигмар. — Хотя тебе доводилось видеть меня с похмелья.

— Тогда о чем ты?

Зигмар сел рядом с ней. Вода была прохладна, и, погрузив ступни в быстрый поток, он ощутил приятное покалывание.

— Я знаю, это звучит самонадеянно, но я почувствовал наше сходство, — объяснил Зигмар. — Черный Клык так огромен, крупнее зверя я не встречал. Ноги словно стволы деревьев, а грудь шире, чем у самой крупной лошади из королевских конюшен. Он просто уникален.

— Да, — согласилась Равенна. — Это действительно звучит самонадеянно.

— И все-таки это не так, потому что я единственный, кто мечтает о лучшем, а не смиряется с тем, что есть. Короли довольны судьбой: ссорятся друг с другом, сражаются с орками и тварями, когда те нападают.

— А ты не таков?

— Нет. Но я привел тебя сюда не для того, чтобы говорить о сражениях и смерти.

— Да? — Равенна брызнула на Зигмара водой. — Так для чего же?

Зигмар встал и принес свертки, которые заблаговременно извлек из переметной сумы. Он положил кожаный тюк подле себя, а сверток вручил Равенне.

— Что это? — спросила девушка.

— Открой — и узнаешь.

Равенна принялась нетерпеливо разворачивать ткань. И изумленно ахнула, когда увидела свернутый плащ изумрудного цвета, вышитый завитками спиралей. Серебряная нить переплеталась с золотой, а воротник был обшит мехом горностая.

У ворота красовалась конусообразная золотая булавка, широкий конец которой украшала ляпис-лазурь. Посредине была выкована змея, пожирающая собственный хвост. Тонкое тело змеи украшало изображение двухвостой кометы. Искусство мастера, который изготовил эту вещицу, было выше любых похвал.

— Я… я даже не знаю, что сказать, — выдавила ошеломленная Равенна. — Это прекрасно!

— Эофорт сказал, что пожирающая хвост змея символизирует возрождение и обновление, — говорил Зигмар, пока Равенна вертела булавку в руках, раскрыв рот от изумления. — Начало нового… два соединяются в одно…