Гремучий Коктейль 5 - Харитон Байконурович Мамбурин Страница 24

Наши три курицы, как оказалось, относились именно к этой категории девушек. Они, благодаря неким своим ухищрениям, о которых даже принц, далеко не неженка, говорить отказался, всегда обладали покровителями, достаточно сильными, чтобы чувствовать себя в безопасности. И, (в этот момент мне показалось, что Андрей умудрился доплюнуть через трубку до моего уха) в момент поиска следующего покровителя оказались в одном увеселительном заведении с целым принцем. Ну и попытали счастье. Удачно, можно сказать, очень удачно. Пытали они это счастье без оглядки, стыда и совести.

Принц Николай Петрович, второй сын государя русского, очень проникся этими их «ухищрениями». Настолько, что чуть было не поднялся шум, но всё было оперативно подавлено специальными службами. «Распутниц», как и другой сор академии, решили выпнуть в другой город на доучивание, принца поставить в угол, историю забыть.

— Они че, его втроем в постели ублажали? — буркнул я в трубку, наблюдая, как уши моей жены начинают наливаться красным.

— Кейн!! Ну ты еще! Да-да, втроем… — вспылил и сдулся Андрей, — Коля после их отъезда злой бегал, огрызался на всех. Так что, если они его настропалили, а еще и мать поддерживает, то тебе… Надо думать, Кейн. Надо думать.

— Что же, давай подумаем…

///

На следующий день, с утра пораньше, мы с женой под ручку шли по академии как ни в чем не бывало. Свободная рука у меня была занята большой толстой папкой из черной кожи, а вид был максимально важным и внушительным. Сама Кристина тоже держалась как английская леди на приёме у гинеколога с самыми холодными руками в мире. В общем, вид максимальной занятости и недоступности из всех возможных. Даже Мишлен, идущий по пятам за хозяйкой, выглядел важным и отстраненным.

Что хорошего в молодежи — так это то, что захваченные какой-либо идеей, они не обращают внимания на знаки. К нам и сам Константин, о чем-то трепавшийся со своей зазнобой у кампуса решил не подходить, лишь кивнул в знак встречи. А вот те, кто с нетерпением ждал чету Дайхардов, этого самого нетерпения удержать не смогли.

— Ваше сияяяяятельствоо…! — сходу выдохнула Елена Ланская, подлетая к нам с подругами чуть ли не на всех парах, — Как мы рады, что вы к нам заглянули!

На губах развратных мокрощелок язвились издевательские усмешки такой ширины, что штукатурка почти лопалась. Почему развратных? Ну, заиканья и рычание Андрея интерпретировать было проще, чем погладить кота. Да и как иначе троица боярских дочерей-изгоев смогла бы заинтересовать самого принца, да еще настолько, что тот голову потерял, когда их у него «забрали»?

— Студентка Ланская, учащиеся Суворова и Каменских, — кивнул я девушкам, слегка улыбаясь, — Чем обязан?

Улыбки тут же подувяли, взгляды стали растерянным. Такой реакции от меня явно не ждали.

— Вы… — Ланская сложила руки под грудью, гордо задрав голову, — Кажется вы, князь, что-то обещали, если я к вам снова обращусь!

— Обещал, — благостно улыбнулся я, — Но обстоятельства изменились. Увы. Кстати, у вас троих теперь новые прически? Должен сказать, что вам идёт!

Парики, не прически. Несмотря на очевидную дороговизну, прикрывающую то, что этим девкам оставила Аркендорф после дуэли, все три набора раскрашенных волос у засланок были совершенно одинаковы по длине и фактуре.

— Дорогой, ты смущаешь девушек, — одёрнула меня за руку супруга, — Не пялься.

— Как интересно, — сбоку раздался хрипловатый голос, определенно принадлежащий подростку, — И что же в моей стране есть такого, что может заставить русского Истинного князя отказаться от его слова?

Принц Николай выглядел куда старше своих пятнадцати лет. От отца ему и его братьям досталась мощная стать, так что выглядели все три брата уже взрослыми. Про принцесс, а я слышал о целых двух, предпочитали в свете не говорить, потому что мощной рамой, страшной мордой и тяжелым нравом батя щедро поделился и с девочками…

Проще говоря, Николай был крепким, сильным и злым амбалом. Для его возраста, конечно.

— Доброе утро, ваше императорское высочество, — повернулся я к среднему принцу, подмечая многочисленную компанию, в которой он явился к бедным скромным нам, — Рад вас видеть в нашем скромном учебном заведении.

— Нашем? — принц почти игриво пихнул локтем в бок стоящего рядом с ним и пожирающего меня взглядом Молотова, — Слышал? Ладно, опустим. Так что с моим вопросом, князь?

Смотрел он зло, напряженно, нетерпеливо. Могучая кучка из пятерых парней за его спинами пялилась на нас с Кристиной как акулы на плывущую корову.

Молодёжь.

— Прямая просьба члена императорской фамилии, Его Превосходительства, принца Андрея Петровича, занять должность инструктора по использованию силовых доспехов, ваше императорское высочество! — отчеканил я, глядя Николаю в глаза, — Именно по этой причине я взял на себя смелость именовать Ратную Академию Санкт-Петербурга «нашей». С сего дня я более не являюсь студентом, а приступаю к исполнению обязанностей в деле высшей государственной важности.

Получи, фашист, гранату.

В полной потрясенной тишине пришлось добавить:

— … а так, как преподаватель не имеет права требовать сатисфакции от студента и тем более — не общаться с ним, я вынужден отложить своё предупреждение до тех пор, пока занимаю этот пост.

Коротко, просто, ясно, доступно. В папке у меня, кроме назначений и прочих гадостей, которые я должен был сунуть на подпись директору, были еще и максимальные полномочия, которые из себя мог выдавить старший принц, вовсе не желающий, чтобы его средний брат на пустом месте (трех давалках и мамкиных подзуживаниях) открыл фронт войны с Истинным князем. Следовательно, назначение было, в том числе, и военного характера, с присвоением звания и прочей ересью. Железобетонная защита от мелких нападок.

Принц был не дурак. Даже обычные дворянские дети в пятнадцать лет из себя представляют уже хорошо дрессированных и образованных людей, а Петр Третий за своими следил более чем строго. Второй по наследованию? Паши как вол, отдыхай как знаешь.

Он даже лицо удержал, в отличие от Матвейки Молотова и трех лярв, раскрывших рты.

— Что же, ответ принимается, — выдавил из себя парень, заводя руки за спину, — Действительно, уважительная причина. Самая уважительная из всех возможных. Более не собираюсь вас задерживать, преподаватель.

— Весьма благодарен, до скорых встреч, — кивнул я хмурому принцу, повышая его в собственных глазах от избалованного развязного кобеля до типа, которому просто нормальная баба нужна, а не три стриженных вертихвостки, научившиеся давать всюду, куда