Майкл Муркок - Рунный посох: романы Страница 24

— Но если они победят, — тихо сказал Хокмун, — они расчистят себе дорогу от океана до океана. И дальше для них все будет просто.

— Возможно, действия Мелиадуса этим и объясняются, — согласился Богенталь. — И боюсь, что у него есть все основания рассчитывать на успех.

— Ерунда! — отмахнулся фон Виллах. — Нашим башням это нипочем.

— Башни созданы, чтобы противостоять атакам с суши, — напомнил ему Богенталь. — Мы тогда и думать не думали об орнитоптерах.

— У нас тоже есть воздушная армия, — сказал граф.

— Фламинго — существа из плоти и крови, — ответил Богенталь.

Хокмун поднялся. На нем была черная кожаная одежда Мелиадуса. При каждом его движении кожа скрипела.

— Через несколько недель армии Темной Империи будут у границ Камарга, — сказал он. — Надо что-то делать.

— Прежде всего нам следует внимательно изучить вот это, — сказал Богенталь и похлопал рукой по свернутой в рулон карте, которую держал под мышкой.

— Что ж, посмотрим, — сказал граф.

Богенталь аккуратно разложил карту на столе, прижав края винными кубками, и граф Брасс, фон Виллах, и Хокмун склонились над ней. Это была карта Камарга и окружавших его земель.

— Они двигаются вдоль реки, по восточному берегу, — сказал граф, указывая на Рону. — Из рассказа разведчика следует, что они должны быть здесь, — он указал пальцем на предгорья Цевенн, — примерно через неделю. Необходимо послать туда наблюдателей, чтобы знать о всех перемещениях врага, и к тому времени, когда они достигнут Камарга, мы уже сгруппируем наши основные силы в нужном месте.

— Они могут послать вперед орнитоптеры, — сказал Хокмун. — Что тогда?

— Мы выпустим наших фламинго, и они расправятся с этими летающими железками, — прорычал фон Виллах. — Остальное сделают башни.

— Ваши силы невелики, — возразил фон Виллаху Хокмун, — вы почти целиком будете зависеть от башен, и вся борьба сведется к обороне.

— Именно это нам и надлежит делать, — сказал граф, обращаясь к Хокмуну. — Мы будем ждать их у границы, расположив пехоту между башнями. Используя гелиографы, мы будем управлять башнями и направлять их силу туда, где это будет необходимо.

— Мы хотим лишь остановить их, — с нескрываемым сарказмом произнес Богенталь. — Больше нам ничего не нужно.

Граф взглянул на него и нахмурился.

— Ты совершенно прав, Богенталь. Надо быть последним дураком, чтобы атаковать их. Нас слишком мало, и единственная наша надежда — это башни. Мы должны показать Королю-Императору с его сворой, что Камаргу не страшна вся их мощь и что попытки проникнуть на нашу землю — с суши, с моря, с воздуха — совершенно бессмысленны.

— А что вы на это скажете, Хокмун? — спросил Богенталь. — У вас все-таки уже есть опыт войны с Империей.

Хокмун задумчиво рассматривал карту.

— Я полностью согласен с графом. Сражаться с Империей в открытом бою — безумие. Я узнал это на собственной шкуре. Тем не менее не мешало бы подыскать удобное для нас место сражения. Где самые сильные укрепления Камарга?

Фон Виллах указал на область к юго-востоку от Роны.

— Здесь. Здесь самые мощные башни и удобная местность. Мы можем собрать свои войска на высоком холме, тогда как противнику придется вязнуть в болоте, что создаст для него определенные трудности. — Он пожал плечами. — Но вообще-то я не понимаю, при чем здесь это. Место для атаки будут выбирать они, а не мы.

— Если только кто-нибудь не приведет их туда, куда нам нужно, — сказал Хокмун.

— Как вы себе это представляете? — улыбнулся граф. — И что может заставить их поступить так, а не иначе?

С помощью пары сотен хорошо вооруженных всадников, — ответил Хокмун, — я сделаю это, не ввязываясь с ними в открытый бой, а постоянно нанося удары с флангов, мы сможем, если, конечно, повезет, направить их туда, куда надо. Так ваши собаки пасут стадо. Одновременно мы будем наблюдать за ними и сообщать вам об их передвижениях.

Граф пригладил усы и с уважением посмотрел на Хокмуна.

— Мне нравится ваше предложение. Наверное, с возрастом я становлюсь слишком осторожным. Но будь я помоложе, я бы тоже придумал что-нибудь подобное. План может сработать, дорогой герцог, но для этого на нашей стороне должна быть удача.

Фон Виллах откашлялся.

— Да — удача и терпение. Вы представляете, за что беретесь, Дориан? Вам все время придется быть начеку, не будет времени даже для сна. Это будет очень тяжело. Хватит ли у вас сил? И выдержат ли солдаты? Нельзя забывать и об этих летающих машинах…

— Нам надо будет только следить за их разведчиками, — ответил Хокмун, — и мы сможем наносить удары и уходить быстрее, чем они успеют поднять в воздух основные силы. К тому же ваши люди лучше знают местность и укрытия.

Богенталь поджал губы.

— Вот еще что — их транспортные баржи. Их войска продвигаются так быстро, потому что им подвозят по реке провиант, лошадей, военную технику, орнитоптеры, вот если бы заставить их отойти от реки…

Хокмун на минуту задумался, а потом, широко улыбаясь, сказал:

— Ну, это не так уж трудно сделать. Вот смотрите…

На следующий день Хокмун и Исольда отправились на прогулку по болотам. Они проводили много времени вместе, и герцог сильно привязался к девушке, хотя со стороны казалось, что он уделяет ей не так уж много внимания. Исольда, хотя и рада была просто находиться рядом с ним, была все же слегка уязвлена его холодностью. Ей не приходило в голову, что Хокмун умышленно скрывает свои чувства, а сам он ни на секунду не забывал, что в любой момент может превратиться в безмозглое существо. Он все время помнил, что энергия Черного Камня может вырваться из созданных графом оков, и тогда лорды Гранбретании смогут дать Камню жизнь, и Камень выест его мозг.

И поэтому он не говорил Исольде, что любит ее, что эта любовь пробудила его ото сна, и что лишь поэтому граф сохранил ему жизнь. Исольда же была слишком застенчива, чтобы сказать ему о своих чувствах.

Они скакали по болотным тропам, закутавшись в плащи и подставляя лица ветру, мимо трясин и озер, распугивая куропаток и уток, с шумом взлетающих в небо, встречая табуны диких лошадей и тревожа белых быков. Они мчались по длинным пустынным пляжам под недремлющим оком башен. Наконец они остановились и словно обращаясь к морю, заговорили, пытаясь перекричать пение мистраля.

— Богенталь сказал мне, что вы завтра уезжаете, — прокричала она.

Ветер на секунду стих, и внезапно наступила тишина.

— Да. Завтра, — ответил он, посмотрев на нее, и отвернулся. — Завтра. Но я скоро вернусь.