Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить Страница 24

Я бессильно опустился на татами, выронив из рук меч, и глухо произнёс:

— Так проходит земная и иная слава!

— Дурак, идиот, мерзавец, параноик, похотливая скотина! — Милли, наконец, очнулась, бросилась к поверженному мужчине, обняла его, всхлипывая, страшно напряглась и … исчезла вместе со своим любовником!

Я устало, безнадёжно и криво улыбнулся и произнёс поистине великую историческую фразу:

— Насильно мил не будешь!

ГЛАВА 8

Я скорее предпочёл бы вовсе ничего не делать, чем выразить себя слабо.

Я сидел в ночном клубе, не торопясь, цедил пиво и с огромным удовольствием поедал ароматные королевские креветки. Они были очень хороши: большие, в меру упругие и солёные, пропитанные ярко выраженным чесночным и укропным духом. Я не большой поклонник блюд, приготовленных из традиционных морепродуктов, то есть рыбы, но страшно и страстно обожаю креветок, мидий, осьминогов, устриц, трепангов, кальмаров и всяких других морских гадов, и нечто им подобное. Кажется, все они являются моллюсками. Но суть ни в этом! Отнюдь ни в этом! Самое главное, что пиво в клубе было, как всегда, замечательное: свежее, в меру пенистое и хорошо насыщенное газом.

Попал я в данное заведение совершенно случайно. Вообще-то, я ранее неоднократно захаживал в клуб по субботам и воскресеньям, с интересом слушал выступления каких-то музыкальных групп, широко известных в малых кругах, не торопясь выпивал две-три кружки пива, после чего, довольный и умиротворённый, подпитанный и подчас переполненный положительной энергией, полученной от молодёжной аудитории, возвращался домой, где мирно, сладко и быстро засыпал на своём любимом диване. Почему-то этот клуб давал мне только и именно положительные эмоции, несмотря на то, что собирались в нём очень разные аудитории, песни и музыка исполнялись в самых разнообразных стилях: рок, рэгги, панк, блюз, рэп и так далее.

А вот сегодня, в среду, в тихий рабочий день, шёл я мимо заведения поздним вечером, прогуливаясь на сон грядущий и обдумывая планы на оставшиеся два рабочих дня, и вдруг увидел объявление на входной двери: «А. А. Блок. Человек, потерявшийся на распутье времён. Дискуссия организована литературным обществом «Крылья». Вход строго по приглашениям». Я от неожиданности удивлённо открыл рот, растерялся, зазевался и, обо что-то сильно споткнувшись, чуть не полетел на асфальт, но, благодаря своим новым способностям и навыкам, сумел сконцентрироваться, вовремя восстановить равновесие и буквально чудом предотвратить наступление неприятных последствий.

Блок А. А. Ничего себе! Оказывается, ещё остались в этом суетном, невежественном и прагматичном мире некие чудаки и чудачки, которые интересуются творчеством Блока! Интересно, интересно! Но почему такое мероприятие проходит в ночном клубе, а, например, не в библиотеке или в музее? Собственно, чёрт его знает. Время такое странное, что от всех всего можно ожидать!

Я некоторое время нерешительно потоптался около порога заведения, раздумывая, стоит ли его пересекать, а потом всё-таки вошёл в клуб. Ко мне сразу же подошла весьма симпатичная девушка, облачённая в длинное чёрное платье, и спросила:

— Вы по приглашению?

— Да нет, я зашёл совершенно случайно. Стало интересно.

— Сожалею, но сегодня вечер, так сказать, только для своих. Извините, посторонним вход воспрещён.

— Ну, какой же я посторонний? Во-первых, я завсегдатай этого чудного заведения, а во-вторых, творчество Александра Александровича Блока всегда мне нравилось и вызывало только положительные эмоции. Не то, чтобы я являюсь его ярым поклонником, но некоторые стихи Блока я считаю гениальными!

— О, вы осведомлены о том, как поэта звали? — усмехнулась девушка. — Для нашего времени одно это уже неплохо.

— Я даже знаю, когда, почему и в каком возрасте Блок умер, представляете! — широко улыбнулся я.

— И когда же, и почему?

— В 1921 году. Болезнь сердца на фоне острого психического расстройства, последующего за долгой депрессией. Вы не поверите, но я даже читал историю его болезни.

— Вот это да! — удивилась девушка. — А кто вы по профессии?

— В основном невролог, но кроме этого психиатр и психолог.

— Ничего себе! — снова искренне удивилась девушка. — Ну, ладно, проходите, пожалуйста, только потихонечку. Садитесь в уголок, там имеется свободный столик.

— Спасибо, милая моя.

— Однако, как решительно и смело!?

— Я такой!

— Ну, ну…

Я последовал рекомендациям прекрасной дамы, оглядел зал и стал с интересом слушать выступающих. Это были люди самых разных возрастов и, очевидно, профессий и родов занятий. Преобладали дамы сорока — пятидесяти лет. Я увидел несколько довольно юных особ женского пола, трёх явно экзальтированных юношей, четырёх мужчин неопределённого возраста, а также пяток уже почти глубоких старичков и старушек. На столах у всех горели свечи, было очень уютно, довольно романтично и покойно. В данный момент шло обсуждение статьи Блока под названием — «Интеллигенция и революция» и поэмы «Двенадцать».

— Что будете заказывать? — тихо спросил меня незаметно подошедший к столику официант.

— Всё как всегда.

— Извините, я вас давненько не видел. Что с вами произошло?

— В смысле?

— Я имею в виду вашу внешность. Хотя вы и отрастили усы и бороду, но видно, что вы очень сильно помолодели. Потрясающе! Да, пластические хирурги сейчас творят чудеса! Удивительно!

— Да, что есть, то есть, — неопределённо ответил я.

Я действительно предусмотрительно отрастил усы и бороду, которые, как известно, старят любого человека. Внешность моя после того, как над моим организмом поработала Милли, кардинально изменилась в лучшую сторону, чего не заметить было невозможно. На осторожные или бесцеремонные вопросы знакомых и друзей по этому поводу я отшучивался и ссылался на молодую любовницу, здоровый образ жизни и некоего гениального пластического хирурга. Ах, Милли, Милли, где ты сейчас, любовь моя, орлица моей души, парящая в неведомых далях!?

От печальных раздумий меня отвлекло оживление, возникшее в зале, которое вернуло меня к действительности. На сцену поднялся высокий, худой юноша с взлохмаченными волосами и горящим, слегка безумным взглядом. Он был одет в чёрный фрак с красной бабочкой на шее. Дамы, особенно те, которые приближались к бальзаковскому возрасту или его уже миновали, заулыбались, страстно зашептались, раздались довольно громкие аплодисменты.

— Пусть меня простит уважаемый и, к сожалению, покойный Александр Александрович, но прочь революционную тему, которая некоторое время, увы, преобладала в его творчестве. Прочь никому не нужные и чуждые социальные мотивы! Их в наше смутное время предостаточно! Надоело! Чёрт с ними! Да здравствует его величество символизм! Позвольте почитать «Стихи о прекрасной Даме!».