Александр Мазин - Фаргал. Трон императора Страница 25

Устул, почти такой же выносливый, как предводитель Зеленых, не стал переводить дух. Он быстро огляделся и решил, что делать. Крадучись, подобрался сзади к Медведю, полностью занятому Вышкой, и, присев, быстрым взмахом меча подсек Медведю ноги.

Удар был подлый, но не запрещенный правилами.

Фактически, последний удар в этой схватке. Медведь рухнул на песок, а Хиу-Хи, оставшись в одиночестве, тут же бросил щит.

Черные победили.

Пока Бос, Устул, Вышка и Жеребец принимали почести, раненых и убитых унесли с Арены. Раненых тотчас передали в руки трем лучшим лекарям Великондара. Жизнь гладиатора, хотя и называлась потерянной, ценилась высоко: далеко не каждого можно научить мастерству Арены. А попробуй кто из императоров запретить Игры? И дня ему не усидеть после этого на Кедровом Троне!

Четверо победителей вразброд двинулись к выходу.

Мимо Кэра.

Юноша, с восторгом следивший за схваткой, больше всего восхищался Медведем. Именно Медведь проявил настоящее мужество. Сын вождя справедливо считал: не будь великан ранен, итог схватки мог быть иным. Удар же Устула, искалечивший гладиатора, юноша счел недостойным воина. А когда сын вождя клана Мечей полагает что-то недостойным, он не станет это скрывать. Он не оскорбился, когда кулак Устула швырнул его наземь — то было честно. Но действовать сзади в схватке, где существуют правила? Нет!

Кэр еще слишком мало прожил на Гладиаторском Дворе и, вообще, в Великондаре, чтобы научиться держать язык за зубами.

Он решительно преградил дорогу У стулу.

— Ты не воин! Ты — гиена! — процедил он.

Сокт, вполне довольный собой, был погружен в собственные мысли и даже не расслышал сказанного.

— В чем дело, паренек? — снисходительно бросил он, замедлив шаг.

— Гиена, — медленно, сквозь зубы выговорил Кэр, — нападает сзади! Потому что боится клыков!

Сокт понял не сразу, что имеется в виду. Хотя намек был прозрачен, как фетское стекло. А когда понял, глаза его налились кровью. Сокт сжал кулаки… но, в отличие от юноши, всегда помнил, где и когда можно сводить счеты.

«Много чести для сопляка, — подумал он, — если я, Устул, победитель, расквашу ему физиономию».

И сокт разжал кулаки. Сегодня он — первый. Удар, который Устул полагал доблестным, решил исход схватки!

— Ты, шакаленок! — рявкнул он. — Заткни пасть и прочь с моей дороги!

Оттолкнув Кэра, он зашагал дальше.

— Вернись, трусливый ублюдок!

Слова сами вырвались из горла юноши. Он буквально трясся от ненависти.

Устул стремительно повернулся:

— Что?! Ублюдок?!

И ринулся на Кэра.

Ордаш, в этот момент оказавшийся рядом, хотел встать между ними, но не успел. Зато Кэр успел выдернуть из ножен Ордаша меч. Так быстро, что гладиатор не успел помешать.

— Ты, должно быть, глух! — сказал он, держа меч в локте от отшатнувшегося сокта. — Трусливый ублюдок! Вот что я сказал!

— Эй, эй! Полегче! — воскликнул Ордаш, отступая на шаг.

Ему показалось: парень сошел с ума.

Устул отпрыгнул назад и выхватил меч.

— Вот сейчас ты сдохнешь! — пообещал он, осклабившись.

— Стоять!!!

Кэр даже не подозревал, что у человека может быть голос такой силы. От рева Хар-Руда у него заложило уши. Он даже присел от неожиданности. Весь гнев вылетел из него в один миг. Такое же ощущение было и у сокта.

— Псы! — помощник Управителя свирепо оглядел одного и второго. — Потерявший Жизнь убивает только на Арене! Только на Арене, вы, шакалья дрисня!

— Он, — пробормотал Устул. — Ему на Арену… Ученик…

— Да? — с холодной яростью спросил Хар-Руд.

Потом, обернувшись к Кэру, выхватил у него меч и швырнул Ордашу:

— Держи, дурак!

— А ты, — он холодно оглядел Кэра. — Получишь свою возможность! Через два дня! Послезавтра! Я объявляю вас третьей парой!

— Ха! — Устул свирепо осклабился. — Ты сдохнешь, сопляк! Как я тебе обещал! Поживи! Два дня!

И зашагал прочь.

— Ну? — буркнул помощник Управителя. — Ты доволен?

— Да! — совершенно спокойно ответил юноша. — Да, наставник! Через два дня я его убью!

Кэр и на миг не усомнился, что сделает это. Второй раз в жизни он держал в руке боевой меч. В первый, когда он убил стражника. Сын вождя попросту не понял, что произошло, не прочувствовал. Зато, изготовясь к схватке с Устулом, он исполнился холодной уверенности. Ничего подобного юноша не испытывал, ни охотясь с рогатиной в горах Самери, ни тренируясь с деревянным мечом. Стальной клинок был предназначен для убийства. Брать жизнь — за жизнь своего хозяина. И хотя там, в Самери, Кэр так и не получил собственного меча, все, чему учили сына вождя, было подготовкой к этому мигу, мигу, когда воину Кэру вручат смертоносный тотем клана.

— Очень хорошо! — сказал Хар-Руд. — Ты его убьешь! А теперь пойдем обратно!

— Куда?

— К Арене.

— Но ведь все ушли! — удивился юноша.

— Далеко не все! Ты увидишь!

Помощник Управителя двинулся по коридору, свернул в одну из дверей, и через минуту они снова оказались у выхода на Арену. Но выход был закрыт, а у соседней с ним арки маячил стражник.

Хар-Руд молча поднял руку с золотым браслетом. Стражник убрал копье.

Еще один переход, и они оказались на открытом воздухе: между решеткой и зрительскими рядами.

Один из шести солдат, что прохаживались здесь, поспешил к ним. Хар-Руд вторично продемонстрировал браслет.

Они находились на выложенной мозаичными плитами полосе шириной в шесть-семь шагов. Арена была пуста. Кэр повернулся к скамьям.

— Чего они ждут? — спросил он, оглядывая возбужденные лица.

— Увидишь!

Кэр увидел.

Два стражника выволокли на Арену голого связанного человека. Один из них, мечом, перерубил веревки и толкнул пленника в спину. Тот упал на песок.

Стражники, бегом, покинули Арену.

— Слушайте! — закричал глашатай. — Вот Крол! Крол, прозванный Кровососом! Разбойник, пойманный воинами справедливого царя Фаргала! Крол-Кровосос, убивший шестерых солдат — и множество мирных поселян! Крол, злобный и коварный убийца.

Человек с трудом, неловко, поднялся на ноги. На его изможденном лице застыла гримаса отчаяния.

— Трудно поверить, что такой доходяга убил шестерых, вроде этих волков! — Кэр кивнул в сторону расхаживающих туда-сюда стражников. — Может, отравил?

— Ну этот не убьет и шакала! — отозвался Хар-Руд. — Ты взгляни, какой он худой и сутулый! А загар? Черен до пояса и от колен! Клянусь Ашшу-ром, у него на руках вот такие мозоли от мотыги! Разбойник? Как же! Бедолага-арендатор, проданный за долги!

— Зачем же болтать? — спросил сын вождя.