Майкл Муркок - Рунный посох: романы Страница 27

— Время уходит. Мы должны быть у плотины раньше, чем люди Мелиадуса. Видимо, придется рискнуть.

Он подозвал одного из воинов и что-то сказал ему, потом дал указания двум солдатам, вооруженным огненными копьями, и велел остальным седлать коней.

Чуть погодя из пещеры выехал одинокий всадник и начал медленно спускаться по отлогому каменистому склону.

Хокмун видел, наблюдая из пещеры, как скользнули по медной поверхности орнитоптера солнечные лучи, когда тот, шумно хлопая крыльями, начал снижаться. Хокмун рассчитывал на любопытство пилота. Он сделал знак рукой, и два солдата подняли свои длинные громоздкие копья, стволы которых уже начали накаляться. Огненные копья были неудобны тем, что из них нужно было стрелять мгновенно, иначе они нагревались так сильно, что их нельзя было держать в руках.

Орнитоптер, описывая круги, спускался все ниже и ниже. Уже можно было разглядеть пилота в маске Ворона.

— Пора, — прошептал Хокмун.

Две красные огненные, струи ударили одновременно. Первая лишь слегка опалила борт орнитоптера. Но вторая попала точно в пилота, и он мгновенно загорелся. Сбивая с себя пламя, он отпустил рычаги управления, и крылья огромной машины захлопали вразнобой, орнитоптер закрутился в воздухе, наклонился набок и начал стремительно падать. Пилот попытался удержать машину, но было уже поздно. Она ткнулась в склон ближайшего холма и, дергая крыльями, развалилась на куски. Тело пилота отшвырнуло на несколько ярдов. Затем что-то взорвалось. Обломки разлетелись по всему склону, но огня не было — похоже, это была одна из особенностей двигателей, используемых в орнитоптерах.

Хокмун вскочил на коня и выехал из пещеры, остальные последовали за ним. Отряд направился к плотине.

Зимний день выдался солнечный и ясный. Холодный свежий воздух пьянил, и они ехали, окрыленные вчерашним успехом и уверенные в себе. Забравшись на вершину холма, с которого было видно текущую по новому руслу реку, плотину и ползающих по берегам людей, они на мгновение остановились, а затем лавиной устремились вниз. Впереди, приподнявшись на стременах, мчались воины с огненными копьями, выставив перед собой это аде кош оружие.

Десять огненных струй ударили по опешившим гранбретанцам. превращая людей в живые факелы. Огонь не щадил никого — ни инженеров в масках Крота и Барсука, ни наемников из отряда Азровака Микосеваара. Люди Хокмуна сцепились с ними — зазвенело оружие, взлетали над головами окровавленные мечи. Кричали в смертельной агонии люди; фыркали и ржали лошади.

Конь Хокмуна, защищенный кольчугой, покачнулся, когда великан-гранбретанец попал в него большим топором, и упал, увлекая за собой седока. Наемник, сделав шаг вперед, занес боевой топор над головой придавленного конем Хокмуна. Но герцог успел высвободить руку с мечом и парировать удар наемника. Жеребец поднялся на ноги. Хокмун вскочил и, отбиваясь от ударов топора, ухватился за поводья.

Раз за разом сходились меч и топор, и рука Хокмуна, сжимающая оружие, онемела от напряжения. Но вот его меч, скользнув по рукоятке топора, ударил по рукам противника. Наемник выпустил оружие, и Хокмун, не мешкая ни секунды, опустил на его голову меч, расколов металлическую маску. Воин застонал и пошатнулся. Хокмун ударил еще раз. Маска развалилась, открывая залитое кровью лицо московита. Глаза Хокмуна сузились от гнева, ибо он ненавидел наемников даже больше, чем гранбретанцев. Не обращая внимания на мольбы о пощаде, исторгаемые из окровавленных уст московита, Хокмун ударил третий раз, разрубая его голову надвое. Тот замертво рухнул на землю.

Хокмун вскочил на коня и повел своих людей против остатков Легиона Стервятников. Вскоре с наемниками было покончено. Инженеры, вооруженные лишь короткими мечами, не могли оказать почти никакого сопротивления и были убиты. Их тела сбросили в реку, течение которой они еще совсем недавно пытались изменить.

Когда отряд возвращался обратно, Пилэйр посмотрел на Хокмуна и сказал:

— В вас совсем нет жалости, милорд!

— Верно, — сухо ответил Хокмун. — Никакой. Мужчина, женщина, ребенок, если они — гранбретанцы или слуги Темной Империи, мои заклятые враги.

Отряд в сражении потерял восьмерых. Врагов погибло гораздо больше, можно было считать, что удача снова была на стороне Камарга. Гранбретанцы безжалостны к своим врагам, но они теряются, когда с ними поступают так же. Возможно, этим и объяснялись те небольшие потери, которые понес отряд Хокмуна.

Еще четырежды посылал Мелиадус экспедиции, надеясь разобрать плотину, и каждый раз увеличивая количество солдат, и все они были разгромлены неожиданными атаками воинов Камарга. Из двухсот всадников Хокмуна осталось около ста пятидесяти. Они должны были выполнить вторую часть замысла, а именно — постоянными набегами заставить обремененное военными машинами и обозом войско повернуть на юго-восток.

Отряд Хокмуна атаковал теперь только по ночам. Пламя огненных копий сжигало палатки и их обитателей. Стрелы его воинов десятками убивали часовых и вооруженных всадников, рыскавших вокруг в поисках тайных стоянок отряда. Кровь на мечах не успевала высыхать, и топоры затупились от смертоносной работы. Изможденные, с воспаленными глазами, Хокмун и его люди временами едва держались в седле и в любой момент могли быть обнаружены. Они делали все, чтобы выбранная ими для войска Империи дорога была усеяна трупами ее же солдат.

Как Хокмун и предполагал, Мелиадус, не стал тратить много времени на поиски неуловимого отряда. Его желание поскорее добраться до Камарга пересилило ненависть к герцогу Кельнскому, и, вероятно, он решил, что расправившись с Камаргом, он найдет время заняться Хокмуном.

Лишь однажды они встретились друг с другом. В один из набегов, когда Хокмун и его отряд уже собирались отступать, — уже светало — навстречу им выехала группа всадников в волчьих масках. Возглавлял ее барон Мелиадус. Увидев Хокмуна, добивающего мечом поверженного солдата, Мелиадус бросился к герцогу.

Хокмун заметил барона, отбил его удар и, мрачно улыбаясь, начал теснить противника.

Мелиадус захрипел.

— Примите мою благодарность, барон, — сказал Хокмун. — Прием, оказанный мне в Лондре, кажется, только прибавил мне сил…

— Послушайте, Хокмун, — ответил тихим, но дрожащим от ярости голосом Мелиадус. — Я не знаю, как вам удалось ускользнуть от Черного Камня, но поверьте, вам предстоит испытать нечто худшее, когда вы снова попадете ко мне в руки.

Неожиданно Хокмун ловко подцепил рукоятку меча Мелиадуса и вырвал оружие из рук барона. Он уже занес свой меч, чтобы нанести смертельный удар, но увидел, что на помощь Мелиадусу спешит большой отряд.