Лин Картер - Конан Бессмертный Страница 28

— Да, действительно, вчера вечером, когда мы разбили лагерь у Бахари… — Он сунул руку в мешочек и вынул оттуда гладкий светящийся камень.

Философ и принц воззрились на него, затаив дыхание.

— Сердце Таммуза! Да, воистину, противодействующий талисман!

Камень действительно имел форму сердца и был размером с детский кулачок, это был золотистый янтарь или, может быть, редкий желтый жад. Он пылал мягким огнем в руке варвара, который внезапно с глубоким благоговением вспомнил, как пульсирующее тепло талисмана изгнало из его тела сверхъестественный холод теней.

— Идемте, Конан! Мы будем сопровождать вас. Существует потайной ход из этого покоя в аудиенц-зал наместника — подземный туннель, схожий с тем, по которому моя невольница Ильдико доставила вас сюда, проведя через весь город под улицами. Сердце Таммуза защитит вас. Под его защитой вы убьете Мунтассем-хана или уничтожите Руку Нергала. Нет никакой опасности, поскольку наместник погружен в глубокий магический сон, одолевающий его всякий раз, как он призывает тени Нергала, что он сделал на закате солнца, чтобы разбить туранскую армию короля Илдиза. Так что идемте!

Конан подошел к столику и осушил последний бокал вина. Затем пожал плечами, изрыгнул проклятье, помянув Крома, и последовал за хромым провидцем и стройным принцем в темный дверной проем, открывшийся за настенным ковром.

В несколько секунд они исчезли, и покой остался пустым и тихим, как гробница. Единственное движение исходило из мерцающего светом зеленого хрустального шара возле кресла. В его глубине была видна крошечная фигурка Мунтассем-хана, лежащего в оцепенении сна в своем огромном зале.

6

Сердце Таммуза

Они шли в бесконечной темноте. Вода капала с потолка туннеля, высеченного в скале, и тут и там на полу сверкали красные крысиные глазки, прежде чем крысы с яростным писком разбегались, удирая в безопасное место от странных созданий, вторгшихся в их подземное царство.

Аталис шел впереди. Здоровой рукой он вел вдоль неровной стены туннеля.

— Я не стал бы обременять вас этой просьбой, мой юный друг, — прошептал он. — Но именно в ваши руки попало Сердце Таммуза, и я чувствую определенную причину — смысл — в его выборе. Существует сродство между противоборствующими силами: той темной силой, которую мы называем «Нергал», и силой Света, что для нас «Таммуз». Сердце пробудилось и потребовало — способом, о котором мы даже не имеем представления, — чтобы его нашли, ибо Рука тоже пробудилась и уже творила чудовищные злодейства. И поскольку силы, кажется, избрали вас для этого подвига, я отыскал вас… ш-ш!.. Сейчас мы уже находимся под дворцом. Мы почти у цели… — Он провел здоровой рукой по грубой поверхности скальной стены — то был конец туннеля. Огромный камень беззвучно скользнул в сторону. Навстречу им замерцал слабый свет.

Они стояли в конце огромного сумрачного зала, высокий купольный свод которого терялся в темноте. В середине зала, пустого, если не считать ряда массивных колонн, стоял пьедестал и на нем — тяжелый трон из черного мрамора. Там покоился… Мунтассем-хан.

Он был среднего возраста, однако худ и истощен. Белая как бумага, нездоровая кожа обтянула кости лица, ставшего почти маской смерти — черепом, и темные круги залегли под запавшими глазами. Он скорее лежал, чем сидел, и прижимал к груди посох из слоновой кости, как скипетр. Навершие посоха было сработано в форме демонской костистой лапы. Она держала дымчатый кристалл, пульсирующий медленными вспышками пламени, как живое сердце. Из медной чаши возле трона поднимался дым с одурманивающим запахом. Он исходил от наркотического лотоса, испарения которого применяют чародеи, чтобы подчинить себе Нергаловых демонов из тени. Аталис подергал Конана за руку.

— Смотрите, он еще спит! Сердце Таммуза защитит вас. Заберите у него руку из слоновой кости, и он лишится всей своей власти!

Конан пробурчал под нос согласие, довольно неохотное, и с обнаженным мечом в руке шагнул к трону. Было в этой истории нечто такое, что ему очень не нравилось. Слишком уж просто…

— А, господа мои. Я ждал вас.

С пьедестала Мунтассем-хан бросил им улыбку, в то время как они застыли, точно парализованные. Его голос прозвучал мягко, однако в нездоровых глазах пылал неистовый гнев. Он поднял скипетр из слоновой кости и сделал им знак…

Свет призрачно заморгал. И внезапно закричал хромой ясновидец, да так, что обоих его спутников дрожь пробрала до мозга костей. Его мышцы свело приступом непереносимой боли. Он упал на мраморные плиты, извиваясь от мук.

— Кром!

Принц Тан схватился за свою саблю, однако жест колдовской руки заставил его остановиться. Теперь глаза его были пусты и безжизненны. Холодный пот выступил на его побледневшем лбу. Он пронзительно закричал и рухнул на колени, отчаянно впиваясь ногтями в виски в попытке утихомирить ужасную боль, терзавшую его мозг.

— А вы, мой юный варвар!

Конан сделал прыжок. Он подскочил к врагу, точно пантера, наносящая удар. Движение сильного тела было таким стремительным, что его почти невозможно было разглядеть. Он был уже на первой ступеньке, прежде чем Мунтассем-хан успел хотя бы пошевелиться. Меч взлетел вверх, задрожал — и выпал из обессилевших пальцев. Волна арктического холода сковала его руки и ноги. Она накатила из затуманенного драгоценного камня в когтях из слоновой кости. Конан хрипло хватал ртом воздух.

Сверкающие глаза Мунтассем-хана жгли его глаза. Лицо, похожее на маску мумии, исказило жуткое подобие улыбки.

— Сердце действительно охраняет, однако лишь того, кто умеет призывать его силу! — торжествовал наместник. Он засмеялся, когда киммериец тщетно пытался возвратить силу своему оледеневшему телу.

Конан сжал зубы, яростно сопротивляясь ледяному потоку и смердящей черноте, медленно захлестывающим его из демонического кристалла. Сила по капле вытекала из его тела, точно вино из дырявого сосуда. Он опустился на колени и распростерся у подножия пьедестала. Он чувствовал, как его сознание точно съежилось, превратилось в крошечную, заброшенную точечку света в бесконечном мраке. Последние вспышки его воли трепетали, как пламя свечи на штормовом ветру. Со всем яростным, непоколебимым упорством своей варварской натуры он, несмотря на очевидную безнадежность, продолжал сопротивляться…

7

Сердце и рука

Пронзительный женский вопль. При этом неожиданном звуке Мунтассем-хан вздрогнул. Его внимание отвлеклось от Конана — чародейский натиск на мгновение оборвался — и в это короткое мгновение из-за одной из колонн выскочила обнаженная стройная девушка со сверкающими темными глазами и копной темных вьющихся волос и подбежала к беспомощному киммерийцу.