Игорь Вардунас - S.W.A.L.K.E.R. Конец света отменяется! (сборник) Страница 28

– Весело было там, на юге, – сказала она и провела точильным бруском по шершавой поверхности. – Ты работаешь на износ.

– Я просто более хрупкий, чем ты, – ответил он.

– Я помню, ты рассказывал, – кивнула Фрида. – Тогда еще не додумались до сплавов.

– До сплавов, – повторил Каин. – Ну, и так можно сказать… Твоя пила гибче. У тебя зубцы отскакивают просто. Ты не так сильно разрушаешься, когда врезаешься во что-нибудь слишком твердое.

– Например, в мозги штабного генерала, – заметила Фрида.

– Ты еще не видела, что в головах у ку-клус-клановцев творится, – доверительно ответил Каин.

Лифт в этом притоне, разумеется, не работал. Ти-Джей Томпсон бесшумно поднимался по узкой лестнице. Надо было добраться всего лишь до шестнадцатого этажа, но уже после четвертого лестница начала казаться Ти-Джею бесконечной. Он шел, и шел, и шел, а мимо мелькали обшарпанные стены, расписанные непристойными граффити, и облезлые двери без табличек. Ти-Джей чувствовал себя рыцарем, блуждающим в пустыне в поисках святого Грааля. Он прямо видел в своих руках сверкающее копье. Его дух был готов и не к таким испытаниям, а вот тело, как выяснилось, – нет. Ти-Джей остановился передохнуть на площадке двенадцатого этажа. Копья у него не было, было кое-что получше. Второе отличие от пилигрима заключалось в том, что Ти-Джей точно знал, куда ему надо идти.

Черномазая тварь проявила стойкость, удивительную для своей расы, прежде чем Томпсон узнал этот адрес. Но теперь он собирался воспользоваться своим знанием – прежде чем полиция обнаружит тело ниггера. Они, конечно, пойдут по следу не торопясь… но они все равно пойдут.

На двери, как и обещал ниггер, висела табличка «Фрида М. & Со». Она сообщала часы работы этого вертепа – с трех часов дня до полуночи. Из-за двери пахло куриным бульоном. Чуть ниже вывески находился листок бумаги, на котором кто-то написал крупными, твердыми буквами: «Закрыто на профилактику». Ти-Джей оскалился. «Знаем мы эту профилактику», – подумал он. Обитатели квартиры сейчас, судя по всему, гуляли по небесам с алмазами, и это было очень хорошо. Ти-Джей сжал в кармане пистолет. Он поколебался, стоит ли нажимать кнопку звонка, и неуверенно толкнул дверь. Она бесшумно открылась. Бог был на стороне Ти-Джея. Впрочем, он всегда об этом знал.

В сумрачной прихожей Ти-Джей налетел на вешалку и с грохотом повалил ее.

– Аквалитас, как тебе не стыдно пить без нас, – сказал певучий женский голос где-то слева.

Ти-Джей пошел на голос и оказался в просторной угловой комнате. Одно из окон, как помнил Ти-Джей, выходило на Гайд-парк. Во второе заглядывала Свобода со своим дурацким факелом. На диване сидела девушка в мягком домашнем платье. Плетенный из бересты обруч прижимал ее короткие волосы. Перед девушкой, держа ее за руку, сидел тот, кого и искал Ти-Джей. Это был крепкий парень в черной кожаной куртке, кудрявый и оттого похожий на молодого бычка – из тех, кого сжигали на своих жертвенниках язычники во славу ложных богов. Ти-Джей невольно посмотрел по сторонам. Черный берет с изображением белой пантеры[4], без которого обстановка казалась незавершенной, лежал на столике, рядом с книгой. Ее название «Выкрикивается лот 49»[5] было столь же бессмысленно, сколь и словосочетание «белая пантера».

– У нас закрыто. Профилактика. Вы видели табличку на двери? – осведомился парень.

– Заткнись, щенок, – ответил Ти-Джей и вытащил пистолет.

Парень заткнулся.

– Предатель собственной расы! – воскликнул Ти-Джей с невыразимой мукой в голосе. – Как ты мог? Нет, ну как? Снюхаться с этими черномазыми тварями, с этими…

Он схватил берет со столика и помахал им в воздухе.

– Белые пантеры! – воскликнул Ти-Джей саркастически. – Не бывает белых пантер, понимаешь? Ты хуже Каина! Он убил своего брата, а ты нас предал!

– Я и есть Каин, – ответил парень. – А все люди – братья.

– И сестры, – машинально добавила девушка.

– И сестры, – миролюбиво согласился он.

– А, так ты недотраханная лесбофеминистка! – сообразил Ти-Джей. – Ну конечно, все мрази собираются вместе. Вы рушите устои; вы делаете людей несчастными; вы… Но я положу этому конец! Я очищу землю от скверны! – выкрикнул он.

И выпалил из пистолета. Два раза. Самым удивительным было то, что он попал. Пистолет водило в его руках по замысловатой дуге, и Ти-Джей с тем успехом мог влепить эту пару пуль в окаменевшую Свободу. Каина чуть не сбросило со стула, когда пули вошли в него. Но Фрида удержала его.

– Блять, – сказал он, поднося руку к груди.

В этот момент что-то холодное и твердое коснулось затылка Ти-Джея там, где некогда у всех позвоночных тварей находился третий глаз. Неизвестное нечто нежно прижалось к коже. Ти-Джей дернулся было. И с ужасом понял, что тело не повинуется ему.

– Двери все-таки надо за собой закрывать, тут такой район… – озабоченно произнес глуховатый голос за спиной Ти-Джея.

Каин сплюнул розовым в испачканную тряпку, что лежала у него на коленях.

– У меня сумки были, – ответил он.

– Это я забыла закрыть, – сказала Фрида.

Ти-Джей переводил непонимающий взгляд с одного на другого. Каин отнял ладонь от груди и с отвращением заглянул в нее. Удивленно присвистнул.

– Пятидесятый калибр, – сказал он. – Ты на слона, что ли, собрался, дядя?

Ти-Джей не ответил, потому что в его затылок в этот момент воткнулись два раскаленных штыря. Изо рта потекла слюна. В окно заглянуло солнце. Обруч на голове девушки ослепительно засиял. Он был сплетен не из бересты или шнура, как подумал сначала Ти-Джей. Обруч был стальным, с грубой геометрической насечкой, и в линиях насечки безжалостно полыхало солнце.

– Я пойду гренки сделаю, – сказала девушка, поднимаясь с дивана. – Развлекайтесь.

Голова Ти-Джея разорвалась пополам. Мир стал безграничным; и все это бесконечное пространство было туго заполнено болью. Она пульсировала черным и красным, она душила и выдирала кишки. Ти-Джей увидел перед собой переплет оконной рамы и статую Свободы за ним. Томпсон осознал, что конец света, о котором так много говорили в последнее время, – совсем не метафора. И что для него лично он уже наступил. Его душа его покидала, этот мир. Ти-Джей испытал большое облегчение, потому что это означало прекращение боли.

Но он ошибся.

Хиппи в расшитой ромашками замшевой жилетке склонился над ним – длинные светлые волосы упали на лицо Ти-Джея – и мягко спросил:

– Что у нее на голове?

Видимо, это он зашел со спины к незваному гостю. Несмотря на исхудавшее от наркотиков тело и совершенно беззлобный вид, этот парень, как оказалось, знал толк в боли – и щедро делился своим знанием с другими, хотя они совсем не просили его об этом.