Роберт Вегнер - Истории мееханского пограничья. Том I. Север Страница 3

– Полгода от нас уходят, поэтому…

Десятник покрутил головой:

– Вы мне этого не объясняйте. Вы офицер. С месяц всего, правда, но это не имеет значения. Вы показали всем, что держите нос по ветру и знаете горы. Теперь осталось доказать, что это не было случайностью.

– Сам бы хотел в это верить.

Вархенн Велергорф улыбнулся:

– Это горы, господин лейтенант. Здесь счастливы только дети и дураки.

– И к которым я отношусь?

В этот раз десятник расхохотался:

– Нет, об этом точно будут рассказывать. – Велергорф бесцеремонно высморкался на снег. – Вырезали банду Шадори, а потом стояли среди трупов и чесали языки. Как думаете, когда подойдёт остаток роты?

– Двадцать парней и десять собак? Если Берг удержит предложенный мною темп, то должны быть тут до полуночи.

– Что потом?

– Еще не знаю. Решу, когда Андан найдет что–нибудь, что поможет нам понять цель похода банды.

Велергорф засопел:

– Андан. Именно, господин лейтенант. Нужно его осадить.

– Осадить? – Кеннет знал, о чем речь, но хотел, чтобы десятник подтвердил его наблюдения.

– Эти его «Таак точно», «ясно», стойка «смирно» будто сейчас обгадится, не отдание чести и так далее. Еще немного, и начнет спрашивать, почему отдан этот, а не другой приказ, вместо того, чтобы делать что велено. А остальные возьмут с него пример. Это опасно. Вы моложе его и меньше служите. Ему… нужно напомнить, кто тут командует.

– Я им займусь. – Лейтенант кивнул головой. – Спасибо.

– Пожалуйста. За это мне и платят.

Они одновременно усмехнулись, хотя шутка была натянутой.

– Как думаешь, – Кеннет указал на лежащие тела. – Куда они шли?

Седой десятник почесал двухдневную щетину:

– Оттуда? Только в Гиретен или на Верхние Пастбища.

– Хм… Ну не знаю. Это слишком очевидно.

Послышался скрип снега. К ним подошел Андан–кейр–Треффер, он что–то держал в руке. Лицо было странным:

– Ни в Гиретен, ни на Верхние Пастбища, – ответил он. – Или я ахерская полукровка.

И показал свою находку. Какая–то странная сандалия. Состояла из деревянной подошвы с множеством набитых гвоздей и нескольких кожаных ремешков.

– Это привязывают к обуви, – объяснил он неизвестно для чего.

– Знаю, чтобы не скользить на льду. Что еще?

– Крюки и веревки. Хорошо изготовленные. Видно они знают как ими пользоваться.

– Ледорубы?

– По одному на нос.

Кеннет сжал губы:

– Теперь понимаете? Эти крысы прячутся на другой стороне Старого Гвихрена.

– Невозможно. – Велергорф показал на маячившую на севере белую стену. – Нужно быть сумасшедшим, чтобы переходить через ледник.

– Они и есть сумасшедшие. Возможно, по пути они потеряли половину женщин и детей, но перешли, и прячутся на другой стороне. Поэтому мы полгода не можем их найти.

Старший десятник посмотрел на него с блеском в глазах:

– Я понял, Вы знали это! Поэтому приказали нам ждать именно здесь.

– Я рискнул. – Кеннет пожал плечами. – Как я уже говорил, ищем мы их полгода, наш полк, и еще два других. Выкурили между делом даже сурков из нор, а бандиты из клана появляются неизвестно откуда и исчезают неизвестно куда. Убивают людей по всей провинции. Но никогда не нападали дальше, чем в трех– четырех днях пути от ледника.

Андан покачал головой:

– Но прятаться на другой стороне? Ахеры выбили бы их за три дня.

Он был прав. Старый Гвихрен, называемый местными Белой Стеной, а ахерами Gwyhhrenh–omer–gaaranaa, то есть Отцом Льда, был наибольшим ледником на Севере. Брал свое начало где–то среди восьмимильных пиков Большого Хребта и тянулся на юго–запад, высокомерно считая, что в случае необходимости проложит себе путь силой. Он заполнял дно широкой долины, замкнутой между могучих вершин, после чего изливался из нее пятидесятимильным ледником, впадающим в озеро Дорант.

В этом уголке гор ледник был границей, в которую уперлась мееханская экспансия на север. За ним начинались земли ахеров, и тех немногочисленных кланов горцев, которые любой ценой не хотели склониться перед имперским превосходством. Границей он был исключительно плотной и безопасной. Старый Гвихрен в самом широком месте имел более восьми миль ширины, а его усеянный трещинами и расколами хребет был смертельной ловушкой даже для наиболее опытных горцев. Некоторые маги утверждали: ледник на своем пути проходит через мощный источник Силы, причем Темной, другие вспоминали об Урочище, покрытом рекой льда. Неважно какую тайну он скрывал – переход через него считали признаком безумия. Поэтому земли к югу от ледника считались очень спокойными местами. По крайней мере, до появления Шадори.

– Ладно. – Кеннет решил прервать затянувшееся молчание. – Я не спрашиваю, делают ли они это. Скорее всего, переходят Старый Гвихрен как по катку. Спрашиваю – в каком месте?

– Сразу же на выходе из долины. – Велергорф уже освоился с такой мыслью. – Там самое узкое место. Впрочем, если задуматься, то туда именно и шли.

– Я тоже так думаю. Андан! – Кеннет повернулся к коренастому десятнику. – Собери все ледорубы, крюки и веревки.

Кейр–Треффер засомневался:

– Пойдем на ту сторону?

– Да. Клан, скорее всего, как– то договорился с ахерами. Когда не вернется эта группа, они уйдут в другое место и спрячутся. Потом придет зима, и можем только ждать следующий Коори–Аменесц. – Лейтенант сжал губы в тонкую линию. – Я не допущу этого.

– Таак точно. – Ухмыльнулся десятник.

Кеннет даже не моргнул:

– Что еще нашел?

Андан посуровел:

– То, что осталось от семьи шорника из Хандеркеха. Если четвертовать взрослого мужика, двух баб и четверых детей, то как раз поместится вон в тех в мешках.

Говорил он это быстро, тихо и сквозь сжатые зубы. Кеннет выругался. Когда несколько дней тому назад нашли перевернутый воз и следы крови, то все надеялись, что, как бы это не звучало, семья из Хандеркеха стала жертвой обычных грабителей. Те редко убивали женщин и детей.

– Нужно будет сжечь и их тела.

– Так точно, господин лейтенант, – кивнул Велергорф. – Но разожжем для них отдельный костер.

– Согласен. – Кеннет неожиданно почувствовал себя уставшим и очень злым. – Вархенн, у тебя еще есть тот снежнокрыс, который пытался тебя вчера цапнуть?

– Да, господин лейтенант.

– Тогда пошли к пленным.

Их было двое, низких, коренастых и сутулых. Лежали на снегу, связанные так, что едва могли пошевелиться. У обоих были скошенные лбы, плоские носы и широкие лицевые кости. Если бы не явная разница в возрасте, то выглядели бы как братья–близнецы. При виде подходящего командира, солдат, охраняющий пленников, выпрямился и пнул старшего из Шадори, который подобрался поближе, и, скорее всего, собирался вцепиться зубами ему в ногу. Тот тихо заскулил, а потом зашелся плаксивым смехом. Младший, совсем еще ребенок, насмешливо ухмылялся, показывая несколько спиленных в иглы зубов: