Жизнь святых - Ли Бардуго Страница 3

Вскоре армия превратилась в жалкое подобие былого бравого отряда: они едва волочили ноги, пытаясь пережить очередной день. Наконец генерал отбросил гордость и приказал отступать. Но к тому моменту последний горный перевал на пути домой уже завалило снегом. Солдаты с трудом разбили лагерь. Ночь зажала воинов в свой кулак, а костры шипели, словно пытаясь вдохнуть.

Генерал сетовал на неудачу. Если бы только зима не пришла так рано. Если бы противник не был хорошо подготовлен. Если бы перевал не завалило снегом. Генерал клял судьбу и сказал своим воинам, что, если ночью холод заберёт их жизни, виновниками тому – покинувшие их жестокие, безжалостные Святые.

– Где Санкта-Йерин, что должна нас кормить? Или Санкт-Николай, что должен привести нас домой? Сидят где-то в тепле и безопасности и смеются над своими заблудшими детьми.

Некоторые воины были согласны. Они язвительно ухмылялись, заслышав имена Святых, и презрительно плевали в снег. Но в одной из палаток собрались шестеро солдат. Склонив головы, мужчины возносили молитву Святому, который, по их убеждению, помог отряду продержаться так долго, – Санкт-Юрису, покровителю уставших в бою, воину, сумевшему хитростью и силой одолеть дракона, по себе знавшему муки долгих ночей, проведённых в осаде, тому, кто мог откликнуться на мольбы простых солдат.

Шестеро мужчин сидели и тряслись от холода, кутаясь в рваные одеяла, когда услышали вдалеке шум крыльев и ощутили лёгкую дрожь земли. Из-под их ног вырвался поток тепла, облачко горячего пара, будто гора обратилась из камня в живое существо – огнедышащего дракона. Впервые за месяцы согрев свои измождённые тела, солдаты уснули глубоким сном.

Очнувшись, они увидели, что генерал и остальные воины ночью замёрзли насмерть. Снег, заваливший горный перевал, растаял, а дорогу усыпали цветы амаранта – его продолговатые лепестки, подобно алым язычкам пламени, указали верным солдатам путь домой.

Каждый год в день Юриса народ чествует Святого, выкладывая на крыльцо красный амарант и приглашая в гости солдат и ветеранов.

Санкта-Василька

Святая покровительница одиноких дев

Василька была талантливой ткачихой, жившей в высокой башне. Комната, где она трудилась за ткацким станком, располагалась на вершине винтовой лестницы и благодаря окнам, выходившим на разные стороны, в любой час дня утопала в ослепительно ярком солнечном свете. Там девушка ткала невесомые, словно дым, полотна, украшенные бесконечно сложными узорами. Стоило Васильке коснуться нити, как та будто бы становилась ярче в её руках.

Мужчина, называвший себя колдуном, услышал о даре девушки и предположил, что та, верно, владеет настоящей магией, которую можно попытаться украсть. Он отправился к башне и у подножия встретил отца Васильки, ухаживающего за садом. Колдун не стал вести со стариком бесед о талантах мастерицы или об изысканном гобелене, который якобы планировал заказать, а лишь поведал о своём одиночестве и желании просто посидеть и пообщаться с таинственной девушкой.

Отец Васильки уже давно потерял надежду, что кто-то захочет взять в жёны его странную отшельницу-дочку, и, хотя её ткачество обеспечивало им обоим безбедную жизнь, старик мечтал, что однажды девушка встретит достойного человека и обзаведётся собственной семьёй. Так что он отвёл доброго на вид мужчину вверх по винтовой лестнице, дабы тот посидел с Василькой, пока она трудится у станка.

Колдун рассказывал мастерице о погоде, своих странствованиях, виденных им театральных постановках – эта незатейливая беседа, будто шёпот ручья, должна была убаюкать Васильку, чтобы она выдала все свои секреты. Время от времени мужчина аккуратно вставлял в поток слов вопросы, которые на самом деле его тревожили.

– Как так получается, что у тебя нити ярче, чем у других мастеров? – спрашивал он.

– А вы и правда считаете, что они ярче? – отвечала Василька, вплетая в полотно нить, отливавшую столь ослепительной медью, что узор, казалось, полыхал огнём.

Через какое-то время колдун предпринял очередную попытку:

– Как тебе удаётся придумывать столь чарующие узоры?

– А вы и правда считаете их чарующими? – вопрошала Василька, заканчивая аккуратный ряд, который напоминал шелковистый краешек птичьего пера.

Колдун запнулся и посмотрел в одно из многочисленных окон. Подумав, он наполнил стакан Васильки водой, а её слух – забавными историями и сказаниями о говорящих зверях. Затем мужчина спросил:

– Почему твои гобелены никогда не выцветают?

– А они и правда не выцветают? – промолвила девушка, выбирая брусок дерева покрепче – такой, что смог бы выдержать любой вес. – Никогда не видела своих работ после того, как их забирают из этой комнаты.

На каждый вопрос, который ей задавал колдун, Василька отвечала вопросом – до тех пор, пока терпение мужчины не кончилось, а злость и досада не выплеснулись наружу.

– Пойдем со мной и будь мне невестой, – в конце концов потребовал колдун. – Я научу тебя использовать свой дар, и вместе мы станем править над всеми низшими существами. Откажешься – и я сброшу тебя с башни. Будешь задавать свои глупые вопросы, падая навстречу смерти.

Но за всё время беседы колдун так и не понял, что именно ткала Василька – пару огромных крыльев. Так что ему оставалось лишь смотреть, как девушка накинула их на плечи и выпрыгнула из башни. Она взмыла ввысь, и нити золотых перьев засияли в лучах света, подобно последним всполохам полуденного солнца.

Говорят, что Василька стала первой жар-птицей, и верующие называют ее святой покровительницей незамужних женщин.

Санкт-Николай

Святой покровитель моряков и людей, оказавшихся в безнадёжной ситуации

Один капитан отправился со своей командой в плавание, и благодаря его выдающимся лидерским качествам и таланту моряков корабль вскоре прослыл самым быстрым и прибыльным во всём океане. Он стремительно входил в бухты и порты и проскальзывал мимо скал и ледников, словно танцуя на волнах. Но со временем капитан возгордился, а у команды проснулась алчность, и моряки стали забывать и про здравый смысл, и про осторожность.

– Разве посмеет ветер сокрушить такой корабль? – кричал капитан небесам.

Среди членов судовой команды был маленький мальчик: несмотря на юный возраст, он уже показал себя талантливым моряком, научившись обращаться с сетями и тросами и бесстрашно карабкаться на мачту. Он переживал, что гордыня капитана оскорбит Святых. Но так случилось, что капитан оказался прав: не ветер посягнул на его корабль, а лёд.

В тот день изящное судно шло сквозь опасные воды Костяной тропы к месту обитания рыбы –