Ржевский. Том 3 - Семён Афанасьев Страница 3

— Я впервые в жизни не знаю, что делать. — Княгиня откинулась на спинку резного кресла и забарабанила пальцами по дереву. — Впору заподозрить мистификацию, хотя вы и правы. И вас мне упрекнуть не в чем.

Несмотря на проблемы родной дочери, женщина категорически не хотела никаких конфликтов с семьёй Романовых.

— Защитная реакция психики, — пожала плечами менталистка, не отводя взгляда. — Отрицание. Вы сейчас взвешиваете варианты и не находите хороших для себя. Такое положение вам не нравится и вы как страус прячете голову в песок.

— Вы не понимаете наших раскладов, потому что не знаете всего! — Левашова пропустила упрёк мимо ушей, старательно оправдывая себя в собственных глазах. — Вы из другой страны, из другого общества.

Мадина, давая себе паузу на обдумывание ситуации, обновила и шок на Романове, и принудительный десятиминутный сон на Елене (последняя сейчас сидела рядом с матерью и дремала).

— Ой, а почему же вы Ржевского под дверями держите?! — мозг Виктории Сергеевны обнаружил ещё одну спасительную соломинку, на которую можно было переключить внимание.

— Есть темы, женские, для мужских ушей не предназначенные.

— Мы уже обсудили всё скользкое! — решительно хлопнула по подлокотникам княгиня. — Зовите его обратно!

Интересно, а чем он тебе поможет, вздохнула Наджиб про себя. Если ты сама абсолютно искренне сомневаешься, делать ли что-то или оставить, как есть.

Если для тебя случившееся хотя и не норма, то всяко и не повод поднимать шум — как бы чего не вышло.

— Ну что же вы стоите? Зовите вашего товарища! — аристократично поморщилась хозяйка, недовольная тем, что вынуждена повторять.

— Пожалуйста, приберегите ваш командный тон для своих холопов. И потрудитесь следить за языком, когда разговариваете с теми, кто стоит несоизмеримо выше вас в иерархии, — Мадина плюнула на всё и взяла пример с попечителя. — Ибо как аукнется, так и откликнется.

Говорить, что думаешь, и не думать, что сказать, когда слова льются сами — где-то тоже позиция.

Ржевский, охренеть, я уже беру с тебя пример. Интересно, до чего эта дорога дальше может довести.

— И Я ЕГО УЖЕ ПОЗВАЛА! — повысила тон Наджиб, поднимая запястье и демонстрируя связной артефакт, поскольку не желала сейчас слышать голоса собеседницы.

Было противно.

М-да уж. Оказывается, восприятие близкими тебя как разменной монеты вовсе не уникальность семейства Наджиб. Или клана Ивасаки.

Есть ещё в мире, получается, процессы, не знающие географических границ.

Захотелось грязно материться.

— Ваше Сиятельство? — Дмитрий прикрыл за собой дверь и подошёл к ним, занимая соседний стул.

Перед этим он опять попытался щёлкнуть сгоревшими каблуками. Почему-то в этот раз смешно не было.

— Дим, у нас с её сиятельством затруднения. — Мадина плюнула вообще на всё и сейчас действовала строго по канону.

Есть у женщины проблема? Решает мужчина.

Официальный опекун в роли этого мужчины у конкретной менталистки есть? Ему и карты в руки.

Тем более, говоря цинично, она в это всё вписалась вообще исключительно с позиций медицины. Как целитель, сейчас тоже не знавший, что делать.

До местных политических раскладов, которых так опасалась Виктория Сергеевна, Наджиб-младшей по определению дела не было.

— Какого рода затруднения? — Ржевский в очередной раз преобразился, не пошевелив для этого и ногтем.

Его не портили ни прорехи в сгоревшей одежде, ни кровоподтёки, ни лопоухие уши. Ни зелёные парусообразные трусы, просвечивающие в дырках.

Попечитель странным образом излучал непоколебимую надёжность настолько, что его настрой передался даже хозяйке дома.

— Пациенту нужна помощь, — Мадина кивнула на миловидную блондинку напротив себя. — В идеале — сменить обстановку и пожить на позитиве под присмотром хорошего менталиста без дальнейших травм хотя бы какое-то время, начиная с этого момента.

— И с ней всё будет нормально?

— Потом всё наладится, я уверена — осмотрела её.

«Если никто не будет регулярно лезть ей в голову слоном» она добавлять не стала.

— Проблема где? — Ржевский поёрзал и взял под столом её ладонь в свою.

Ты смотри, прогресс — она иронично покосилась на него. А ведь раньше мог и за жопу схватить. Или даже за другое место, поднявшись ладонью по внутренней стороне бедра, с него станется.

Сейчас бы под столешницей и видно не было.

В следующую секунду менталистка с благодарностью стиснула его пальцы и решительно отвесила себе подзатыльник, мысленно: совсем с ума сошла?! Кое от кого заразилась?! О чём ты сейчас думаешь!

— Виктория Сергеевна категорически не желает огласки, — никак не выдавая эмоций внешне, пояснила Мадина попечителю. — Также она не желает даже поднимать этот вопрос внутри семьи — по политическим причинам. Типа, и Романовым ни слова говорить нельзя: е*ись оно всё конём, твоим языком, это она так думает.

Левашова спокойно воспринимала разговор о себе в третьем лице.

— Я так уже не выражаюсь… Как Виктория Сергеевна видит себе коррекцию ситуации? Я надеюсь, она не считает происходящее нормой? — блондин вопросительно поднял левую бровь. — Оговорюсь на всякий случай: формально это не моё дело. Возможно, я нарушаю некие границы, задавая подобные вопросы вслух.

Ржевский, ты ли это. Я тебя просто не узнаю в подобной ипостаси.

Наджиб фыркнула и не удержалась: сдавив пару раз своими пальцами его руку под столом, вторую ладонь она бросила на стол. Затем вытянула вперёд указательный и средний пальцы, изображая ноги человека.

Убедившись, что Дмитрий смотрит, Мадина раздвинула ногти на максимально возможную ширину, чуть согнув фаланги — имитируя согнутые колени. Затем чуть-чуть подёргала пальцами, еле заметно сгибая их и разгибая.

Получилось похоже, если понимать контекст.

Вслух же она сказала:

— Виктория Сергеевна искренне надеется, что всё само собой рассосётся.

Княгиня степенно кивнула, подтверждая услышанное. Жеста пальцами она предсказуемо не поняла.

Зато его отлично понял Ржевский: стукнув её под столом коленом, он тихо хрюкнул, после чего прокомментировал:

— И рыбку съесть, и на лошадке покататься, — и понятливо кивнул в ответ. — Занятное желание.

— О поиске виновных, не говоря уже о наказании, речь тоже не идёт, — непроизвольно вздохнула менталистка. — Кроме тебя, так получилось, это вообще никому не нужно. Всё, проблему я тебе изложила, думай сам, что делать.

— Да что тут думать, — Ржевский угрюмо сплюнул прямо на пол и бесшумно пошевелил губами. Затем поднял взгляд на Левашову. — У меня сейчас в имении стихийно организовался пансион благородных девиц. Если ваша дочь займёт любой из домов, могу походатайствовать, чтобы и сюда