Терри Донован - Сапфировый остров Страница 3

Далеко позади раздался неясный шум. Ни торговец, ни его слуги ничего не расслышали — главным образом потому, что и не хотели ничего знать. Однако чуткие уши северянина различили и угрожающее рычание, и имя Корделии.

Пару минут назад Конан дал себе слово, что больше не станет вмешиваться в дела прекрасной аквилонки и вытаскивать ее из беды. Но теперь он уже бежал по пристани, на ходу вынимая меч.

Чтобы быть справедливым, надо добавить — точно так же северянин поспешил бы на помощь любому, и другу, и незнакомцу. И толстому купцу, и не в меру галантному капитану, и даже каторжанину, сбежавшему со своей галеры.

Если Корделия притягивала к себе неприятности — то Конан сам искал их, а все потому, что не мог спокойно пройти мимо, когда на его глазах творилась несправедливость.

Он успел вовремя.

Битва еще не началась — но было очевидно, что собеседники вряд ли обменяются дружескими поцелуями и разойдутся, напевая религиозные гимны.

Девушка стояла, развернувшись спиной к шеренге огромных ящиков, и длинный прямой меч поднимался в ее руках. Прямо напротив нее сгорбились три огра — огромные, мохнатые существа, напоминавшие не то человека, не то снежную обезьяну.

Эти твари не отличались особым интеллектом, но грубая сила с лихвой возмещала им недостаток мозгов.

Обычно они служили наемниками в армии — где им хорошо и много платили, за верность и готовность выполнять самые опасные поручения. Никто не знал, то ли огры действительно безумно храбры, то ли маленькие горошины, ссохшиеся в их головах, просто не позволяли им понять всю степень риска.

Время от времени, огры подряжаются в грузчики, поэтому их всегда можно встретить в портовых городах. Однако те трое, что окружали Корделию, явно пришли сюда не таскать бочонки с вином. В огромных лапах каждый из них держал щит и палицу, ощерившуюся стальными шипами.

— Что происходит? — спросил киммериец. — Только не говори, что ты и им строила глазки.

Аквилонка в бешенстве обернулась.

— Эти недоноски выскочили, как только ты ушел, — ответила девушка.

Корделии было неприятно признаваться, что северянин невольно служил ей охранником, пока они шли вместе. Она привыкла сама заботиться о себе.

— Что вы не поделили? — дружелюбно осведомился Конан. — Эта девушка наступила кому-нибудь из вас на лапу?

Огры медленно повернулись в его сторону. Один из них, самый крупный, давно лишился правого глаза, и это вряд ли улучшило его нрав. Двое других, помоложе, явно привыкли слушаться вожака.

— Издевается, — прорычал один из них. — Слышь, Горк, он над нами подшучивает.

— Да, — подтвердил второй. — Знает же, что мы считать не умеем. Даже складывать и вычитать не можем, не то, что делить или умножать.

— Ты, дружок, иди своей дорогой, — произнес одноглазый.

В качестве веского аргумента он покачал в воздухе своей палицей.

— Зайди себе в кабак, выпей чарку, да устрицами закуси. А нас в покое оставь.

Киммериец понял, что разговаривать с ограми бесполезно. Однако ему с трудом верилось, что три профессиональных наемника просто так напали на девушку в порту. Это могли сделать грабители из города, пираты, приплывшие сюда под видом простых моряков — но мохнатые твари никогда не промышляли разбоем.

Для этого у них не хватало сообразительности.

— Почему они на тебя напали? — спросил Конан.

— Не знаю, — ответила Корделия. — Просто потому, что все огры — сволочи.

Это была блестящая фраза — как раз к месту, чтобы разрядить обстановку.

— Она тоже нас оскорбила, — произнес один из огров-подручных. — Горк, давай ее убьем.

Предводитель посмотрел на Конана с безмерным осуждением. Какое-то время огры незаметно следовали за Корделией по портовому городу, поджидая благоприятного момента. Когда киммериец отправился своей дорогой — наемникам показалось, что их час настал. Теперь Горку приходилось принять решение, как поступить в новой ситуации. А все огры терпеть не могли думать.

Одноглазый почесал в затылке и произнес:

— Ладно, человек. Давай договоримся. Ты убьешь за нас эту девушку, а мы взамен не станем трогать тебя.

При этом гнилые зубы огра оскалились в такой ухмылке, что даже самый простодушный заподозрил бы его в неискренности.

Первым побуждением Конана было спросить — почему мохнатые великаны вообще решили напасть на Корделию. Однако он сразу понял, что не получит от дуболомов ни одного связного ответа.

— Уходите отсюда, — произнес киммериец. — И никто не пострадает. Помните — вы в порту, а здесь не любят огров.

Северянин не преувеличивал. Строго говоря, он даже преуменьшил — огров не любили нигде.

— Как же это — не пострадает? — искренне удивился Горк. — Нам заплатили как раз за то, чтоб девице голову проломить.

Конан вздохнул. Северянин понял, что мирные переговоры провалились — и вовсе не потому, что он проявил себя плохим дипломатом. Никто не мог остановить огра, который выполнял приказ нанимателя.

Вот почему этим тварям так хорошо платили, несмотря на их скудоумие.

— Справишься сама? — спросил киммериец.

— Еще бы, — с презрением бросила девушка. — А ты и правда можешь пойти поесть устриц.

Одноглазый пристально следил за ее движениями. Но он даже не успел шевельнуться, когда девушка сделала первый выпад. Длинный обоюдоострый меч просвистел в воздухе, и обрушился на щит первого из подручных Горка.

Щиты огров обычно выкованы из стали. Они в два раза толще и во столько же превосходят размерами те, которыми пользуются люди. Самый могучий ратник-человек с трудом поднимает такую тяжесть. Но мохнатые огры орудуют своими щитами так легко, словно те ничего не весят.

Мохнатый наемник поднял лапу, закрываясь от удара девушки. Со стороны казалось — толстая стальная дверь, какие ставят разве что в королевской казне, поднялась между противниками. Но заговоренный меч прошел сквозь крепкий металл, словно разрезал листок пергамента.

Отрубленные пальцы посыпались на каменные плиты.

— Надо было держать руки при себе, — бросила Корделия.

Огр заревел от боли и отступил. Девушка была готова нанести ему еще один удар, но тут же второй великан занял место товарища.

Горк взмахнул палицей и начал надвигаться на Конана. «Зря я не взял с собой магического клинка», — пронеслось в голове у киммерийца. Он знал, что его верный меч на сможет так же легко справиться со щитом противника.

Однако северянин терпеть не мог волшебство, и не доверял колдовским предметам. Какие бы преимущества они ни давали в битве — Конан, как правило, не соглашался надеть даже простого амулета. Мысль о заговоренном мече исчезла так же быстро, как и появилась.