Леонард Карпентер - Конан Полководец Страница 30

— Ну, хватит! — резко оборвала его Калисса, взмахнув ножницами. — Если мой брат тащит в свою постель любую грязную девку из города, то при чем здесь я? Я не отвечаю за его низкие вкусы!

— Что это вы так разъярились, дорогая? Я вижу, что вам выпало непростое испытание быть связанным с этой безумной семьей.

— Безумной? Не забывай, что я тоже Эйнарсон! — ее глаза холодно сверкнули. — Безумие — весьма распространенная вещь в мире. Безумие войны и гражданских распрей в конце концов захлестывает и нас, хотим мы этого или не хотим.

— Мы сейчас опять будем говорить о пресловутых мятежниках?

— Неужели ты так слеп и не замечаешь, что мятежники повсюду, даже в нашем доме, они гуляют среди гостей на этих ужасных праздниках! Этот шепот и угрюмые взгляды! А мой вечно суровый отец, готовый убить всякого, кто вызовет у него хоть малейшее подозрение! Разве не всеобщее безумие? Да еще этот культ змеи, о котором столько говорят!

— Дорогая, успокойтесь. — Конан несколько мгновений молча смотрел на Калиссу. — А вы когда-нибудь думали уехать отсюда? Ведь кроме Динандара есть и другие города, и наверное не во всех из них царит безумие.

— Нет, Конан, ты не понимаешь, — Она бросила ножницы на стол, и они тихо звякнули о баночки с мазями. — Что бы ни происходило здесь, я должна быть в курсе всего. Я должна пытаться хоть что-нибудь спасти. Мой отец нуждается во мне, а после него будет нуждаться мой брат. И они просто не допустят этого.

— Они не допустят, чтобы и я уехал, но я все же собираюсь это сделать, — с трудом произнес Конан.

— Да, Конан, тебе действительно лучше уехать. Но сейчас иди сюда, — Калисса протянула к нему руки, и когда он подошел, обняла его. — Прости, что я тебя так сурово встретила. Да, ты правильно сказал, что эти странные союзы в традициях нашего дома. Так будем же им следовать… — Ее слова замерли, когда их губы встретились.

Через несколько мгновений она, тяжело дыша, освободилась от него.

— Твой панцирь ужасно мешает. Дай я помогу тебе снять хотя бы часть его, — прошептала Калисса, и ее тонкие пальцы потянулись к застежкам и пряжкам на его поясе.

Сладкая дремота Конана была внезапно прервана отдаленными криками ярости и боли. Мгновенно приподнявшись, он определил, что крики доносились из какой-то комнаты неподалеку.

Осторожно освободившись от мягких теплых рук Калиссы, он выскользнул из-под одеяла и в считанные мгновения оделся. Леденящие кровь вопли больше не повторялись. Выхватив меч, Конан в два прыжка оказался у потайной двери комнаты Калиссы.

Узкий коридорчик между двумя комнатами был темным, но киммериец быстро нашел наощупь дверь в комнату Фавиана, откуда доносились незнакомые голоса — мужской и женский. Уперевшись спиной в стену, Конан изо всех сил надавил на дверь ногой и продолжал нажимать на нее до тех пор, пока засов со скрежетом не погнулся.

Дверь распахнулась, и Конан вбежал в комнату. Посреди пола лежал полуодетый Фавиан, лицо и обнаженная грудь которого были залиты кровью, хлещущей из его перерезанного горла. Очевидно, смерть застигла молодого лорда в самый разгар его аристократических забав — его рука еще продолжала сжимать кнут с несколькими длинными кожаными хвостами. Наверное, он не успел даже толком осознать, что происходит, потому что на его лице застыло безграничное удивление.

Из трех людей, стоявших в дальнем конце комнаты, двое были мужчины, по всей видимости фермеры, в праздничной одежде и с мечами в руках, — мечи, как заметил Конан, были незапятнанными. Третьей была женщина, вытиравшая рубашкой Фавиана свой длинный окровавленный нож и торопливо говорившая что-то остальным. Несомненно, это была та самая невинная юная невеста, которую Фавиан так нетерпеливо поджидал в своей комнате. Услышав шум выламываемой двери, она обернулась, и Конан понял, что эта девушка хорошо знакома ему, — сначала он увидел ее в лесу, когда она ускользнула от них с Фавианом, а чуть позже — в обреченной на смерть деревне.

Глава 10. Наследник

Когда Конан ворвался в комнату, мужчины застыли в немом изумлении, вероятно, приняв его за призрак мертвого Фавиана. Наконец, один из них очнулся и неуверенно шагнул вперед, подняв меч, но его остановила девушка, преградив рукой ему путь. Она смотрела на Конана, как будто собираясь что-то сказать ему, но в этот момент он почувствовал, как кто-то вцепился ему в плечо, и задыхающийся голос произнес:

— О, Фавиан, нет!

Это была Калисса, которая тоже проснулась и побежала в комнату брата. Конан обернулся, схватил Калиссу за руки и вытолкал ее обратно в темный коридор. Она кричала и боролась с ним, но он, выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь, продолжал тащить ее вглубь коридора.

— Уходи, Калисса, здесь тебе нечего делать!

— Но мой брат, его убили! — всхлипывала она. — Почему ты не хватаешь этих убийц, не убиваешь их? Я знаю эту женщину… Эвадна… она была одной из тех, кто устроил бунт в Храмовой Школе. Пойдем туда!

— Теперь я должен защищать твою жизнь, Калисса. Фавиану мы уже ничем не поможем. А убийства могут сегодня ночью не кончиться.

— Нет, пусти! Пусти меня! — пронзительно кричала она. — Ты просто трус! Но ты должен выполнять свои обязанности! — Калисса отчаянно извивалась в его руках, пытаясь вырваться, ее голос срывался от рыданий. — Почему ты мне не подчиняешься? Ты с ними заодно!

Конан втолкнул Калиссу в ее комнату, не слыша за собой никакого шума преследования. Бледная, с залитым слезами лицом, Калисса с отчаянием и ненавистью смотрела на него.

— Ты телохранитель моего брата, тебе доверяли! А ты покинул свой пост в самый ответственный момент! И явился сюда, чтобы соблазнить меня, и держал меня здесь в его последний час! — Она бросилась на него, молотя кулаками по его стальному панцирю. — Убийца! Предатель!

— Тихо, девушка, не сходи с ума! Кром знает, я не питал особой любви к твоему брату, но… — почувствовав, что она пытается вытащить у него из-за пояса кинжал, Конан оттолкнул ее на середину комнаты. — Калисса, успокойся!

— Нет, подлый обманщик! Проклятый развратник! Это ты сам его и убил! — она вновь бросилась на него, пытаясь выцарапать ему глаза. — Стража, скорей сюда, хватайте этого предателя!

Конан снова оттолкнул обезумевшую девушку, и она рухнула на диван. Придя в себя через мгновение, она потянулась к столику и стала шарить по нему в поисках какого-нибудь оружия. Громкие звуки, доносившиеся из других углов дома, усилились, хотя они могли и не быть ответом на ее крики.

— Что касается Фавиана, то он умер из-за своих пороков, и я не имею к этому никакого отношения, — с горечью сказал Конан. — Но ты, Калисса… Ты-то зачем подвергаешь себя опасности? Запри за мной дверь на засов и прощай! — Он вышел, прикрыв за собой дверь, и услышал звон разбивающихся банок, которые Калисса швырнула ему вслед, а также гневные проклятия.