Серая Тень - Александр Цыганов Страница 30

Шли они действительно недолго. Каких-то пять минут и сквозь деревья Сергей увидел знакомый уже дом, забор из камня, деревянную калитку, дворик с прудом и нависшими над ним огромными соцветьями местных цветов.

Калитка открылась им навстречу сама собой, узнав хозяйку и тихо и медленно закрылась. когда они вошли во двор и подошли к деревянному столу. Два стула стояли рядом.

– Серегей, давай поговорим во дворе, предложила Полина, – хорошая погода, свежий воздух. Садись за стол, сейчас немного перекусим, а потом поговорим.

Сергей сел за стол, а Полина ушла в дом, но вскоре вышла, неся на подносе чайник, чашки. те самые булочки и фрукты. Пообедали молча. Сергей доптл ароматный напиток, поставил на стол пузатую чашку и хотел задать Полине вопрос, но она лёгким, но быстрым движением приложила ладонь к его губам и сказала:

– Нет, сергей, позволь я сначала расскажу тебе сама, а потом уж ты задашь мне свои вопросы, если они ещё останутся.

Сергей обалдело смотрел на Полину, чувствуя запах её руки, нежность её прикосновения. Кое-как он справился с нахлынувшими на него чувствами и приготовился слушать. Полина убрала ладонь от губ Сергея. положила руки на колени, вздохнула и начала рассказывать:

– Давай я расскажу тебе всё с самого начала. Родилась я здесь, в этом самом доме. Отца моего ты видел. А мать у меня из всё тех же самых Лесных Оборотней. Однажды, во время межмирового путешествия отец отбил мою мать от стаи зверей межреальности. Их в природе не так много, но вот моя мать нарвалась неожиданно на их стаю. Отец вытащил её из переделки, когда она была уже на грани смерти, перенёс её в этот длм и выходил её – с помощбю магии и просто ухаживая и поддерживая силы.

Полина прервалась, отпила несколько глотков душистого напитка из своей чашки, помолчала, будто что-то вспоминая и продолжила:

– У Лесных оборотней странные, нет, не странные, а, скорее, непривычные для других, законы. Даже не законы, а правила жизни. Так вот, одно из правил гласит: если кто-то спас жизнь оборотня, оборотень должен ему жизнь – свою или чужую – на выбор. Спаситель может и отказаться. Но мой отец отказываться не стал. И через несколько месяцев появилась я. Мать сразу же ушла, выполнив свой договор, родив меня, и ни разу я её не видела. Но именно поэтому они временами помогают нам – как в случае с вашей сумкой, к примеру.

Полина опять замолчала на мгновениее, посмотрев на Сергея и продолжила вновь:

– Ни способностей к превращению. ни способностей к магии оборотней я не унаследовала. Лесные Оборотни как-то могут это контролировать. Пока мама жила тут, её никто не навещал из её стаи. Но общалась она с ними регулярно. Это даже не телепатия, это что-то вроде входа в одно общее информационное поле, где находятся после смерти души всех Лесных Оборотней и куда могут входить живые и общаться с ещё живыми и уже умершими.

Растили меня до шести лет отец и бабушка. А в шесть лет отец отвёз меня в магическую школу, где я жила и летом, и зимой – занятия круглогодичные. Окончила школу в четырнадцать лет, затем осталась в академии. Сейчас у меня вольная практика. Выбрала для неё целительство. До тебя были пациенты несложные, но ты…

Полина покачала головой и замолчала. Сергей, ёрзая от нетерпения на стуле, прервал слегка затянувшееся молчанме:

– Полина, а что со мной было? И что это такое ты сделала ради меня, ради моего спасения?

Полина взглянула на него, вздохнула и продолжила рассказ:

– Вас с Сандро грубо выдернули из телепортации, из прехода между мирами. Выдернули с огромной силой и швырнули в первый попавшийся мир, которым, к счастью, оказался Карнаар. Кроме того, на вас наслали убивающее заклятие. У Сандро привитая к таким вещам очень сильная защита, оно от него отскочило и ты принял двойную дозу. Ещё и физически пострадал при падении.

– Да, я был будто оглушен, слышал, что Сандро мне кричал, чтобы я левитировал, но слишком поздно включился, – сказал Сергей.

– Тем не менее, это, можно сказать, спасло тебе жизнь – слегка смягчило удар о поверхность. Но сознание ты потерял. Когда тебя принесли ко мне, ты был очень плох. Я думала вначале, что это от удара, сразу начала физическое восстановление, но тут включилось убивающее заклинание. И даже его я поначалу ослабила и уже начала нейтрализовывать, но, когда поняла, что ты принял на себя двойную дозу, мне ничего не оставалось делать для того, чтобы спасти тебя, кроме последнего средства.

– Вот. Что это за последнее средство? – перебил её Сергей, – Что значит то, что ты посвятила себя мне?

Полина внимательно посмотрела на Сергея и, опустив глаза, продолжила:

– Не уверена, что тебе это нужно знать. Но раз я обещала рассказать всё – слушай.

Да, я посвятила себя тебе. Это, повторяю, была вынужденная мера. Это очень сильное заклинание Истиной Карнаарской Магии. Я применяла его впервые и не уверена была, что получится, но, должно быть, ты очень важен для Карнаара, для всех Сфер Миров – меня будто вело что-то. А я же не знела, кто ты такой, кто вы такие. Истиный целитель видит в болезни своего врага и неважно, кого он лечит, важно само наличие болезни.

В общем. теперь мы с тобой связаны крепчайшими узами. Это не дружба, не любовь. Тебя это ни к чему не обязывает, кстати. Ты можешь уйти в свой мир, ещё куда-то, куда занесёт тебя судьба. А я… – Полина резко посмотрела на Сергея и замолчала. В её взгляде он увидел и тоску, и печаль, и радость, и счастье.

– Что это? Полина, договаривай, раз начала уже, – попросил Сергей, – что – ты?

– А я, Сергей, теперь привязана к тебе навсегда. Привязана, как тень. Для меня было бы лучше быть теперь всегда где-то неподалёку от тебя. Потому что, если тебя слишком долго не будет рядом, меня ждёт Глубкая пустота и Черная Тоска – всё с большой буквы. Потому что за ними – полный распад и конец. Конечно, я могу оттянуть это на многие годы, может, даже на несколькодесятилетий, но Пустота и Тоска всегда берут своё в конце концов. Да, ещё вот что, ещё вот почему я должна быть рядом – теперь я буду чувствовать любую твою боль и если ты умрёшь, я умру в тот же час – где бы ты ни был. Это для меня, как у вас говорят – билет в один конец. Я не смогу быть больше ни с кем, кроме