Вольнов - Zona Incognita Страница 30

Глядя на выключенный рекордер, совсем тихо, почти шёпотом, заговорил:

— Не для протокола. Прошлой ночью я опять видел сон, происхождение которого меня пугает. Я видел Шутку. Мне никогда не доводилось с ней пересекаться в Зоне, но я уверен, что это была именно она. Шутка так и не встретилась с Лучом. Ждала-ждала этой встречи с любимым, а потом исчезла вместе с реальностью. Исчезла, да не совсем. Я не знаю, как описать словами это ощущение, только я одновременно чувствовал, что она есть и что её нет. Как будто сталкерша зависла в режиме ожидания между жизнью и смертью. Застряла между небом и землёй, вклинилась между нормальной и аномальной реальностями... Откуда ко мне приходят эти сны? Почему я их вижу? И главное, почему я испытываю уверенность, что это не просто дурацкие видения, а что-то большее, имеющее прямое отношение к происходящему и происходившему. Именно это меня пугает больше всего. Вдруг и я, сам того не зная, тоже превратился в наймита Зоны?!.

3

Человеку очень трудно надолго оставаться в полном одиночестве. Она изнемогала, пока любимого не было рядом, и ей приходилось ждать его возвращения из рейдов в тыл врага. Из прошлого, в котором он воевал ради их возможного совместного будущего.

Потом она нашла себе собеседницу. Подругу, можно сказать.

Задушевной подружкой для неё стала река. Она приходила на речной берег и здесь, глядя на волны, делилась своими тревогами, сомнениями, высказывала идеи и предположения, вслух проговаривала мысли. В особенности те, которые не решалась озвучить даже ему, любимому человеку. Чтобы это «собеседование» становилось возможным, она как бы отделяла речную локацию от себя, выводила из своего состава. Делала вид, что Припять в эти мгновения действительно собеседница, нечто отдельное, а не частица её собственной сверхсущности. К тому же берег был единственной областью внутри неё, где сохранилась хотя бы иллюзия течения времени. Вода текла, как бы стремилась из прошлого в будущее, хотя это было не так. В закрывшейся Зоне не было ни того, ни другого. Только постоянное настоящее, застывшее «сейчас». Однако вот здесь, на берегу, при желании об этом можно было не вспоминать...

Река не отвечала, конечно. Это уже выглядело бы настоящей шизофренией — выслушивать ответы от себя самой. Но зато река прекрасно слушала. А что ещё человеку, изнемогающему от страха одиночества, надо? Чтобы его было кому выслушать.

— У меня всегда были и есть свои любимчики среди сталкеров, ты знаешь... Некоторым из людей я разными способами помогала выживать, ещё когда была дикой и малоразумной. Наверное, просто игралась с ними. Позже, по мере образумления, я уже сознательно берегла избранных, преследуя различные цели. Сталкеры прозвали это зонной удачей и завидовали тем, кого Зона отметила, как они считали. И были недалеки от истины... Сейчас, когда я образумилась и отгородилась от мира, который люди называют нормальным, и в основном занимаюсь борьбой с планетой, отторгающей меня, как инородную опухоль, мне приходится быть последовательной в своём желании оберегать некоторых из людей. Тех, что превратились в мои неотъемлемые частицы. Конечно, с рациональной точки зрения всех, кто остался, вовремя не покинул меня, следовало бы отторгнуть. Насильно выгнать или уничтожить, чтобы не тратиться на содержание, но... разве для того я выбирала этот путь, чтобы поступать подобным образом?

Она выдержала паузу, словно ждала ответа на этот риторический вопрос; не дождалась, конечно, и вновь заговорила с бегущими волнами реки:

— Да, подруга, тяжело сохранять человечность. Особенно когда этого от тебя не ждут. Я вот шла сюда, к тебе, и по дороге смотрела, во что превратилась... Настоящий парк культуры и отдыха. Там, где до момента закрытия другим людям шагу было не ступить, чтобы не подвергнуться смертельной опасности, теперь можно свободно разгуливать. Но им совсем не это было надо! Как выяснилось... Погружённые в спящий режим, все те, кто не успел или не захотел меня покинуть, здесь и сейчас свято уверены, что по-прежнему находятся в реальности дикой Зоны. В восприятии тех, кто не присоединился к общему исходу и остался внутри, ничего не изменилось. Они настолько прикипели, настолько срослись с той Зоной, что просто не захотели убраться прочь, в нормальную реальность... Они почувствовали, что просто не смогут жить вне меня. Эти сталкеры всё так же добывают артефакты, продают их перекупщикам, всё так же воюют с монстрами и с конкурентами, всё так же спасаются от аномалий и выбросов... Для них, в их представлении, по-прежнему существуют Чернота, Предзонье, Периметр, интербригадовцы и так далее. Чёрный Край во всей своей злой красе...

Она замолчала. Улыбка появилась на губах, которые только что говорили с волнами. Стройное и высокое женское тело, стоящее на берегу, облегалось

лёгким платьицем из простой хлопчатобумажной ткани, и веявший от реки ветерок шевелил тканевые складки, перебирал их. Словно подруга-река отвечала собеседнице не словами, но прикосновениями...

— Я должна бы радоваться, что у меня остались такие верные поклонники. Мне пришлось создать для них иллюзию привычной Зоны. Потому что им и даром не нужна такая реальность — мой райский сад, в котором их организмы находятся в действительности. Они понятия не хотят иметь о том, что у каждого из них теперь собственный Древосил, в прямом смысле дарящий бессмертие. Артефакт, о котором в прошлом почти все сталкеры только мечтать могли... и никто не обижен, и все должны быть счастливы. Но не тут-то было... Потому что они в Зону не за этим пришли. В их представлении они продолжают вести тот образ жизни, который желали. Ходки, монстры, аномалии, артефакты, костры на привалах, убийственные выбросы, группировки, барыги, существование впроголодь и постоянная жуткая усталость, пот и кровь, смрад и грязь. И вечно манящие разгадки зонного бытия и сознания, спрятанные где-то там, в эпицентре... Вот он, настоящий сталкерский рай! Ну и ладно, что хотели, то и имеют, я ж не зверь какой-то, чтобы лишать человеков любимой игры. Не нужна им другая Зона, не приняли и не примут они меня, повзрослевшую, поумневшую, очеловеченную... Да-а, как оказалось, быть человеком — это куда сложнее, чем просто быть. А теперь пока, мне пора возвращаться к работе. Продолжай нести свои волны в будущее, подруга. Хотя бы ты...

Женское тело, в которое она уже привычно воплотилась в ожидании встречи, неспешно возвращалось в эпицентр. Туда, где ею был сооружён домик для свиданий с любимым человеком. Точнее, с любимым Мужчиной. Единственным. Просто любимых у неё далеко не один и не одна.

По сути, все, кто остался. Да, оставшиеся — пленники, добровольные или случайно замешкавшиеся, не успевшие уйти. Но они уже не дают ей силы для поддержания спящего режима. Она больше не питается энергией человеческих разумов. Это ей самой теперь доводится кормить людей, а они между тем пребывают в неизбывной иллюзии. Как бы спят, осыпаемые лепестками персональных источников жизни.