Татьяна Зингер - Нас не существует Страница 30

А Наташа, забыв попрощаться, впрыгнула в подъехавший вагон. У окошка нашлось свободное место, и она уселась туда, прижавшись горящим лбом к стеклу. А затем разрыдалась. Как в детстве. Даже сильнее.

Люди рассматривали ее с жалостью – словно каждый знал, как это: расставаться с другом.

– Не плачь, мужчина того не стоит, – пихнул ее в бок подвыпивший дяденька, дохнув в лицо перегаром.

– Я не из-за мужчины, – попробовала оправдаться Наташа.

– Так плачут только из-за любви, – опроверг тот и, пошарив по карманам, протянул леденец. – Закуси горе.

– Спасибо вам…

Наташа убрала липкую конфету в рюкзак и достала оттуда смятый от утрамбовки дневник. Проставила число, привычно помусолила кончик ручки губами и вывела дрожащим почерком:

«Лето прошло…»

И задумалась над продолжением. Как прошло? Весело? Необычно? Быстро?

Она посмотрела на проносящиеся за окном деревья, машущие ветвями от порывов ветра, вспомнила улыбающегося Кира. И исправила многоточие на жирную точку.

Лето прошло. И с этим не поспоришь.

Часть вторая

Дерево хранителя

Глава 1

Встреча

Туфли натирали пятки.

«Чтоб я еще хоть раз надела каблуки в деревне!» – ругала себя Наташа, тащась от станции вдоль пыльного шоссе с чемоданчиком на колесиках. Тот грохотал, подскакивал на кочках и надоел до чертиков. Но впечатление, будь оно неладно… Произвести впечатление – важнейшая цель, а без каблуков и новенького чемоданчика впечатления не производятся.

Два года Наташа пыталась вычеркнуть из памяти события лета, изменившего, без преувеличения, все. Когда она, тринадцатилетняя девочка, погрузилась в мир духов, русалок и хранителей леса. Началось это в заброшенной больнице, закончилось – на мокрой от дождя станции. А потом Наташа вернулась домой. К маме, одноклассникам и привычной суете. Она пробовала как-то впустить «новую жизнь» в себя. Иногда украдкой звала домового, но тот молчал: то ли не собирался появляться, то ли и вовсе отсутствовал в городских квартирах. Или был один на целую многоэтажку, а при таких масштабах работы – не до бесед.

Осенью она гуляла по парку, который постепенно перерастал в жиденький лесок. Звала хранителей или кого-то еще, столь же мистичного. Безрезультатно… От Кира – ни одного известия. За целых два года. Ладно, сам он не приедет, но что мешает передать через бабушку весточку? Позвонить?.. Но он молчал, и это было доказательством того, что Наташа позабыта. А их прощание, смешанное со слезами, выветрилось из его памяти. Как и робкие поцелуи, всего два – оба в щечку. И дружба. Ту было жальче всего. На миг Наташа допустила жуткую мысль: с Киром что-то произошло. Но позже отсекла ее, ведь что может случиться с бессмертным духом? Они живут столетиями.

Позже она убедила себя: ей привиделось то лето. В ту минуту она четко поняла: она больше не поедет в Камелево. После окончания прошлого учебного года отправилась на море, а дедушка с бабушкой навестили ее сами, в начале весны. И в этом году тоже собиралась отказаться, но мама заявила:

– Как не стыдно, тебя старики год не видели! Съезди на недельку.

«Не год, а четыре месяца», – собиралась возмутиться Наташа, но вдруг застыдилась. Целых четыре месяца. Раньше она неслась к любимой бабушке, почти что подружке, сплетничала с ней и обсуждала симпатичных актеров, а теперь… Из-за собственного «сумасшествия» откажется от встречи? Ну, нет.

Кто бы знал, как Наташа выбирала наряды. Словно собиралась на светский вечер, а не в родную деревню. Лучшие платья, топики, юбки и босоножки на платформе и шпильке. Перед отъездом она накрасилась, завила волосы.

«Зачем? – спрашивала саму себя и себе же отвечала: – Чтобы показать, как я изменилась. Произвести впечатление». Внутренний голосок уточнял: «А на кого ты собралась впечатление-то производить?» Наверное, на Кира. Пусть он видит ее и жалеет, что когда-то пренебрег дружбой!

Теперь она, взрослая девушка, брела по дымящейся от жары обочине и спотыкалась на камешках. Должно быть, духи ухохатывались, наблюдая за ней. И с ними и Кир.

В сердце кольнуло. Наташа вздернула подбородок. Она сильнее, чем им кажется. И пускай духи существуют, но не в ее реальности. А она погостит у бабушки ровно семь дней и уедет обратно.

Возле таблички с надписью «Камелево» Наташа остановилась и долго всматривалась в нее. Она стала их с Киром знаком – началом нового приключения и его завершением. Именно на нее они ориентировались, от нее сворачивали в лес и к ней возвращались после прогулок. Наташа заметила протоптанную дорожку, уводящую в сторону от шоссе и терявшуюся среди деревьев. Она решительно перехватила ручку чемодана и уже было вознамерилась продолжить путь к деревне, как колесики предательски вильнули и заставили девушку свернуть на тропинку. Когда носок туфли ступил во владения леса, Наташа признала поражение.

И пошла искать русалок.

Лес, причудливый и сказочный, обступил со всех сторон. В нем и дышалось легче, и звуки звучали ярче, сильнее. Каждый шорох резал слух. Ветер перебирал листву. Тропа извивалась так причудливо, но, между тем, знакомо, что Таша была в полной уверенности: о ней знают. Ждут ли? Вряд ли, но точно не мешают идти дальше. Несколько раз она путалась в выступающих корнях или проваливалась каблуком в вязкую землю. Если дорогу ей прокладывает Кир, догадывается ли он, куда она направляется?

– Я к Тине с Мариной, – заявила Наташа, тряхнув волосами.

Нет, никто не отозвался, не подал сигнала. Что ж, лучше так. Наташа не впервые ловила себя на мысли, что не представляет, как вести себя с Киром, смотреть в его глаза серо-зеленого цвета, спрашивать или отвечать. Они не поймут друг друга. Что у нее нового? Да абсолютно все. У него? Лес, статус ученика хранителя и… одиночество? У него достаточно друзей среди нежити, но счастлив ли он с ними? Почему дух привязался к тринадцатилетней девчонке?

Она собиралась назвать его имя, но не смогла. В горле пересохло.

А деревья обступали плотным кольцом. Назад не повернуть – заблудишься меж одинаковых сосен.

Вскоре гнилостно запахло болотом. Наташа отодвинула ветки и увидела озерцо русалок. То слева, то справа квакали невидимые лягушки. Валун, стоящий посреди озера, увеличился и напоминал маленькую гору. Не сам же он разросся до таких размеров? Небось, не обошлось без хранителей, которые могли вырастить что и где угодно. За два года вода окончательно заболотилась, впрочем, двум подружкам, мурлычущим под нос веселый мотив, это не мешало. Они не видели Наташу, и та показалась сама.

– Пташка! – вскрикнула Марина, полная, одутловатая русалка с длиннющей черной косой. В зрачках, затянутых туманной пленкой, зажегся огонек.

Прозвище, которое они дали ей при первой встрече, звучало очень приятно.

Тина, худющая блондинка, обернулась так резко, будто Наташа могла раствориться в воздухе. Она завизжала от восторга и поплыла от центра озера к краю, отпихивая от себя кувшинки и тину. Какая же она тощая! Щеки ввалились, кости выпирают, под пергаментной кожей виднеются ребра. Обе подружки протянули к Наташе синюшные руки. Девочка не рискнула подойти, помня, как когда-то русалки затащили Кира в воду и едва не потопили его.

С минуту они таращились друг на друга. Затем Наташа сделала несколько робких шагов и оказалась в крепких объятиях сначала Тины, потом Марины.

– Какая ты стала… – светловолосая охнула. – Настоящая прелесть…

– Ага, – подтвердила Тина, цокнув, – раньше-то нескладная была, с веснушками на половину лица.

Веснушки Наташа упорно замазывала тональным кремом – они ей казались вульгарными. Но теперь она зачерпнула горсть воды и обмыла щеки. Подумав, скинула надоевшие туфли. Терять нечего, после милований с русалками одежда насквозь промокла – тут уж не до красоты. И плюхнулась прямо на землю. И Наташе стало так легко, словно она вернулась туда, где ее ждали.

Девочки трепались без остановки, пересказывая местные сплетни. Большинство из них не имело для Наташи никакого значения. Разве важно, что водяной удумал отрастить бороду, а какая-то незнакомая ей русалка едва не затащила к себе в пруд незадачливого рыбака? Наташа ждала чего-то про лес и его хранителей; про Кира. Но Тина с Мариной, как назло, умалчивали о нем. А она не заводила тему первой, потому что Кир наверняка слышал их. А ей… ей ведь не важен старый товарищ…

– Ну, что глазюки вылупила? – Марина обиженно надула пухлые губки. – Как ты вообще, негодяйка, два года могла не заходить к нам?

– Я… – Рассказать про соленое Черное море и номер отеля, где она провела первое лето? Или о нежелании ехать сюда? А может, в целом: про учебу, друзей, экзамены, которые кончились совсем недавно? Или про победу на школьном конкурсе, для которого Наташа специально написала сочинение про вытью? Учителя хвалили ее талант. А она всего-то описала то, что видела тогда в больнице вместе с Киром. – Простите меня.