Николай Бершицкий - Легенды о Корлионе Трионе Страница 32

– Вот и сбежали, – проворчал Корлион, вынимая меч из сердца очередного врага.

На небе нарисовались два судна, цепочки красных лучей посыпались на землю. С первого грузовика сдернули тент, под которым помимо беженцев прятался тяжелый станковый пулемет. Патрульный вспыхнул и разорвался, но ко второму присоединились двое новых. В космопорт подтянулись еще две машины повстанцев, с силами обороны, которые ждали подкрепления с минуты на минуту, завязалась перестрелка.

Корлион разделался с десятком солдат, четверо сбежали, теперь нужно поспеть на свой рейс. Трион бросился через поле к значительно обогнавшим его грузовикам. Вокруг гремели выстрелы, пули и лучи бластеров резали воздух, камень, сталь и плоть. Корабли уже завели двигатели, дожидаясь лишь пассажиров. Походя, Корлион снес пару голов и разрубил укрепленный за бетонными блоками пулемет, тем временем суда начинали подниматься. Отключив энергию и заткнув меч за пояс, Корлион припустил со всех ног. Судьба повстанцев больше его не заботила, выживание важнее. Он прыгнул, вытянув руки, пальцы схватились за поднимающуюся створку люка. Подтянулся, вскарабкался, упал на пол салона грузового космического транспорта, набитого людьми, как скотовозка. За иллюминаторами потянулась белая лента смазавшихся облаков, сменившаяся темно-синим простором. Корлион вздохнул с облегчением, но поторопился.

За транспортами увязались шесть боевых корветов Империи, поливающих огнем беглецов. На три грузовика приходилось по два корвета, и этого было вполне достаточно. Корлион не сразу понял, почему космические корабли, более вместительные и крупные, оказались забиты сильнее наземного транспорта, особенно когда их три, а тех два. Ясной причина стала тогда, когда часть пассажиров начала обвинять соседей Корлиона по пути на космодром. К моменту их прибытия транспортники стояли загруженные беженцами из окрестных городов, готовые к вылету. Партия Корлиона получалась последней, а дорога, по которой она шла, – самой защищенной. Непреднамеренно они подставили товарищей по несчастью под удар Цертона. Озверевшие от страха люди начали кидаться друг на друга с обвинениями, и хорошо, пока без кулаков.

Два взрыва вспыхнули совсем близко с бортом, череда лучей прорезала космос, по обшивке стукнули с десяток выстрелов. За боковым иллюминатором рыжим шарфом взвилось пламя, корабль не предназначался для боев, как мог, он держал атаку ударных судов. Но храбрые капитаны вели свои грузовики вперед, ловко маневрируя, разгоняясь на полную катушку. Цертонцы, рассчитывающие на легкую победу, прибавили ходу, не заметя, как отдалились от оцепления планеты. Двигатели транспортов заглохли под шквальным огнем, машины остановились, предавшись на растерзание врагу. Корлион зло стиснул зубы. Смерть настигала его подло и нежданно, рука не могла рубить будущих убийц, чтобы самому погибнуть на куче убиенных трусов, как делали Лидеры Данноена веками. Если суждено им было пасть в битве, то недруги сильно оплакивали их смерть, многие гибли в схватке с ними. А потомок великого рода Трионов теперь должен был пропасть попусту, далекий от солдат Империи. По салону пополз шепоток, клянущий судьбу, мольбы и грубая брань. Но молчание быстро воцарилось вновь, люди затаились в ожидании последнего выстрела…

Яркий свет ударил в кабину, раздался хлопок, пронесшийся даже сквозь вакуум космоса. В этот миг все побледнели так, что слились с беловатыми стенами корабля. Но огонь не проглотил сжавшихся людей, Корлион поспешил к пилоту и капитану, словно окаменевшим на своих креслах. Они смотрели на силуэты, выползающие из светового разлома прямо посреди космоса. Четыре малиновые «каракатицы» с зелеными крестами и вытянутое, похожее на утюг с гребнем, судно. Тогда Корлион еще не знал, что видит перед собой легендарный небесный щит Нуламы, самый грозный боевой корабль в галактике и за ее пределами. Самый грозный в своей категории, инженеры намари зашли гораздо дальше. Но небесный щит был и самым редко применяемым военным судном. Лишь зло, поднявшее оружие на соседние миры, встречалось с ним на бранном поле. Цертонские преследователи также встали как вкопанные, ошеломленные появлением намари и их ближайших союзников и братьев по вере – крестоносцев Ил’Алра, исповедующих более агрессивные методы разрешения военных конфликтов на своей территории.

Даже универсальная станция слежения, именуемая Всевидящим Оком Империи, не могла отслеживать их, поскольку намари или лофусы, как назвали их люди, использовали способы перемещения через пространство и время, кардинально отличные от известных развитым расам и народам. Корветы передали сигнал тревоги по всем каналам, однако не побежали, а двинулись навстречу превосходящим силам. И эта ошибка не осталась без должного наказания: Ил’Алра первыми дали залп, сметя три корвета, а уже столкнувшись с ответным огнем, включили щит. Зеленые протяженные огни вдоль корпуса сменили окрас на ярко-красный, а дальше случилось такое, чего Корлион не видел никогда, впрочем, не он один. Откуда-то из корабля – видимых пушек у него не было – вырвался рой светящихся дисков, эти огненные колеса обогнули транспорты с беженцами и прицельно впились в цертонцев. От корветов не осталось и пыли, когда объявшее их сияние опало, а грузовики захватил белый луч. Корлион опомнился только тогда, когда уже стоял на нижней палубе небесного щита, уходящего в тот же разлом, из какого явился.

Удивленно осматриваясь, он встретился глазами с существом, напоминающим по строению тела человека, но с голой «лошадиной» головой, на которой красовался толстый отогнутый назад гребень. Существо в бело-золотых одеждах протянуло к нему, грязному и уставшему, трехпалую руку и произнесло:

– Успокойся, дитя человеческое, теперь ты в безопасности.