Меч с человеком. Дилогия (СИ) - "RedDetonator" Страница 33

Сами смоловары принципа работы полностью не понимали, но догадывались. У них просто был эмпирический опыт десятков поколений, которые без полноценного понимания процесса всё же улучшали изделие неизвестного сумрачного гения, постепенно добиваясь всё лучшего результата. Без научного подхода, без специально продуманных экспериментов — останавливаемые принципом «не меняй, вдруг работать перестанет?». Резоны в этом есть, ведь испортить механизм, принципов работы которого ты не понимаешь — не легко, а очень легко. Тем не менее, кузнецы делали новые детали, что-то неизбежно менялось, что-то лишнее отбрасывалось, что-то новое добавлялось, изготавливали новые аппараты по мере необходимости и технологический прогресс самым что ни на есть хаотическим образом, шёл. Медленно, иногда отступая на десятки шагов назад, но шёл.

Следующие два дня происходило усовершенствование нового аппарата, запаивание нештатных отверстий и подготовка ингредиентов для первого запуска. Монеты кончались, но серебро Милоны тратить не хотелось, поэтому Нептаин торопился.

Меч расстроил мальчика тем, что перед непосредственной перегонкой, необходимо поставить достаточное количество браги. Брагу решено было делать из свеклы, которую удалось полностью выкупить у бабки Самилы. Бабуля собиралась отдать её просто так, за помощь с ногой, но тут уж даже у Аркима взыграла совесть. Заплатили серебряную монету за три следующих урожая и проживание в течение трёх лет в её избе. Бабуля, если не ударится во все тяжкие, сможет прожить на монету ещё пару лет, поэтому сделка была для неё выгодной.

Брагу поставили в бочки с лично мечом поверенной герметичностью, вставив в специальное отверстие медный гидрозатвор. Гидрозатворов ни кузнец, ни остальные жители, не знали, поэтому сначала заморочился Арким, а затем и Нептаин, объясняя конструкцию изделия следующему в цепочке. В конце концов, изготовили затвор, приобрели в соседнем селе, где кое-кто промышлял изготовлением поганого пива, пивоваренные дрожжи, поставили и запаяли бочки, а затем начали ждать.

Две недели Арким лично следил за течением процесса брожения, который, несмотря на кустарные условия, протёк как надо и выдал необходимый и неотъемлемый ингредиент.

— Let’s cook! — произнес Арким непонятную Нептаину фразу перед началом процесса перегонки.

— Что это значит? — спросил мальчик.

— Это значит, что пора готовить! — ответил меч. — Поехали!

В перегонном кубе кипела брага, спирт в виде пара попадал в барботер, который был начинен мёдом, далее происходило перемещение пара из барботера в холодильник, представлявший из себя медный цилиндр с помещенным в него змеевиком, который находился в бочке с постоянно меняющейся ледяной водой из колодца.

Через определенное время пошли первые капли.

— Это «голова», она нам нафиг не сдалась! — предупредил Арким. — Там всякие примеси, которые могут убить не хуже ножа в печень. Точнее, сначала они ударят в глаза, потом по органам, оставив после себя посиневший труп. Основной элемент в этих примесях — метиловый спирт. Это самый настоящий яд, который убивает наверняка. Но температура кипения примесей ниже, поэтому мы сейчас отрежем эту «голову». Имей в виду, на определенном этапе перегонки появится «хвост», там содержатся сивушные масла, которые портят вкус и качество продукта, поэтому мы их тоже отсечём. Можно, конечно, очистить и повторно перегнать хвост, но в нашей бедности это выйдет слишком ресурсоёмко и непрактично. Поэтому — отсекаем и выливаем.

Регулируя температуру при помощи «врождённого» термометра меча, процесс отсекания «голов и хвостов», прошел успешно и без особых сложностей.

Ближе к вечеру того же дня Нептаин задумчиво смотрел на кувшин, полный чистого семидесятипроцентного спирта.

— И что мне с этим делать? — спросил он наконец.

— Как что? — деланно удивился меч. — Продавать! Целевая аудитория у нас есть, люди при деньгах, угорать от чистого спирта они не будут, а мы ещё и немного разбавим конечный продукт, так что выхлоп будет шикарным! Ты только понюхай! Мёдом как разит! Это шедевр!

Нептаин принюхался к кувшину. Действительно отчетливо пахло мёдом.

— Это из-за барботера? — предположил он.

— Конечно! — подтвердил меч. — Что в барботер положишь, тем и будет потом пахнуть конечный продукт. Можно делать напитки с огромной вариативностью вкусов и запахов. Ягоды, фрукты, мёд, да хоть застарелые портянки — каждый потребитель найдёт продукт по вкусу!

— Почём будем продавать? — поинтересовался Нептаин.

— Ввиду эксклюзивности товара, думаю, Сильмин будет толкать по пятьдесят бронзовых монет за литр. — назначил цену меч.

— Не дороговато? — с беспокойством спросил мальчик. — Мы ж на это ничего не потратили почти, не считая монеты на свеклу и проживание у бабки Самилы. Но это, сам знаешь…

— Знаю. — хмыкнул Арким. — Не могу смотреть, когда старых людей бросают на произвол судьбы. Это ладно, мы за два месяца отобьём стоимость аппарата, тут как нечего делать! Скажешь старосте, что будем продавать ему за двадцать бронзовых, но первой цифрой назови сорок. Поторгуемся, но если двадцать скажет, сразу подписывайся. Заработаем деньжат, справим тебе снаряжение по чину и пойдем дальше. Жизнь, она, природа её мать, налаживается! Оп, тихо… Кто-то идёт. Режим радиомолчания.

Через десяток секунд в подсобку постучали.

— Нептаин, айда на ужин. — позвал Сильмин. — Похлёбка стынет.

В избе за столом уже сидела Милона, задумчиво жующая краюху хлеба и Денеисса, накладывающая похлёбку в ещё одну миску.

— А это чевой у тебя в кувшине? — заметил кувшин в руках у Нептаина Сильмин. — Неужто?..

— Он самый, Сильмин. — кивнул Нептаин, ставя продукт на стол. — Есть куда налить?

— А я, того, не траванусь? — с опаской посмотрел сначала на жену, а затем на кувшин Сильмин.

— Чистейший продукт, тихнология! — прорекламировал Нептаин. — Крепкий, как батин подзатыльник!

— Ну, тогда ты первый. — Сильмин с возросшим недоверием посмотрел на мальчика.

— Мне нельзя, мал я ещё. — покачал головой тот. — Милоне вот можно.

Нептаин держал в голове слова Аркима: Никогда не употребляй собственный товар.

— А яй чего? Я же… дык… — отвлеклась от миски бывшая служанка.

— Верь мне, продукт чистый. Ну? — Нептаин взял со стола глиняную чашку и щедро отлил в неё спирта, через стол подвинув его к девице.

Милона с опаской поднесла чашку к лицу. Принюхалась.

— Мёдом пахнет! — удивлённо произнесла она.

— Да брешешь! — Сильмин взял вторую чашку, в которую предусмотрительный Нептаин уже налил чистого спирта. — Да ни может быти! Медком даёт! Жинка, на понюхай!

Пока недовольная Денеисса принимала от мужа чашку, смелая Милона успела хлебнуть напитка.

— Кха! Крепкий! — зажевала она горечь хлебом.

Сильмин выждал минут пять, видимо, проверяя быстродействие возможного яда, затем осторожно отхлебнул из чашки. Закашлявшись от крепости, он тоже зажевал горечь хлебом и уставился на Нептаина покрасневшими глазами.

Зашипев сквозь стиснутые зубы, он проговорил:

— Хо-р-рош!

— Обижаешь недоверием! — притворно обиделся Нептаин.

— Сколько можешь делать в седьмицу? — спросил староста.

— А есть куда сбывать? — задал встречный вопрос мальчик.

— Куда сбывать, то не твоего ума дело. — отрезал староста. — Сколько хочешь иметь с кувшина?

— Могу делать в седьмицу три-четыре таких кувшина. За каждый хочу по сорок бронзовых монет. — ответ Нептаина был заготовлен заранее.

— Двадцать! — выпалил староста.

— По рукам. — кивнул мальчик.

— Ах ты ж! — рассмеялся Сильмин. — Ладно, двадцать монет будет. Сколько сейчас есть?

— Два кувшина, если с этим считать. — ответил Нептаин.

— Один, значит… — задумался староста, с какой-то загадочной полуулыбкой глядя на кувшин в руках Нептаина. — Милона, родимая, сходи позови Боэза, будем договора договаривать, да бражку приговаривать.

— Деньги вперёд. — Нептаин не собирался просто так отдавать кувшин.