Сквозь кровь и пламя - Райан Кейхилл Страница 33

Девушка подняла голову и уперлась подбородком ему в грудь.

– Знаю. И я бы пошла за тобой. Ну что, готов? Письмо оставил?

Она видела, как ему тяжело. Рэтт любил Прогалину и не представлял, что сможет жить где-то еще, но вражда с Варсом ставила крест на их с Эллой будущем. Оставшись, влюбленные не смогли бы быть вместе. Когда-нибудь они, возможно, вернутся. Женатые и с детьми, и тогда отцовское сердце наверняка оттает. «Время лечит все раны».

– Да, оставил. Надеюсь, родители не слишком расстроятся. А ты оставила?

– Да. Мама меня поймет. Отец… не знаю, может, позже. Я не сообщила, куда мы направляемся. Решила, так будет лучше. Когда-нибудь мы еще увидим их. Но потом.

Рэтт кивнул. Элла догадывалась, что он улыбается ради нее, и ценила это. Она любила его и надеялась, что ей больше никогда не придется просить милого идти на подобные жертвы.

Глава 12. Ожившие мифы

Кейлен не знал, сколько времени прошло с тех пор, как они покинули Мельногорск, но небо по-прежнему было чернильно-черным. Кромешную тьму прорезало лишь перламутровое сияние луны, проникавшее в повозку через отверстия в навесе.

Эйсон сидел на козлах и правил лошадьми. Вскоре после выезда из Мельногорска Дален уступил ему место.

Кейлен понятия не имел, куда они едут. Несколько раз он пытался спросить, однако Дален только молча смотрел в ответ, а затем продолжал копаться в кожаном рюкзаке, который держал на коленях. Эрик сказал, что тоже не знает, но надо довериться отцу. Скоро они все отдохнут.

Данн молчал с самого Мельногорска. Кейлен даже не видел, чтобы тот хоть раз моргнул. Он просто смотрел на свои руки, изредка поднимая взгляд на пустое ночное небо за задним бортом повозки.

Поговорить по-настоящему вышло только с Ристом. Кейлен рассказал ему, что произошло до того, как друзья вышли во двор. Друг тихо ахнул, когда услышал, что незадолго до их появления Кейлен убил солдата. На этом моменте Данн посмотрел в сторону товарищей, но едва Кейлен встретился с ним взглядом, снова уставился на свои руки… Что еще оставалось делать? Только сидеть и ждать. Ничего, в конце концов они остановятся, и тогда можно будет получить ответы на все вопросы.

Вскоре снаружи повозки замелькали деревья. Потом телега накренилась и стала покачиваться то вперед, то назад – это начался подъем на холм. Кейлен уже собирался спросить, где они находятся, но тут услышал ржание, разрезавшее ночную тишину. Лошадей, судя по звукам, было несколько.

– Бросим повозку здесь, – сказал Эйсон и так резко осадил упряжку, что все сидящие в повозке повалились.

Эрик кивнул Кейлену, поднимаясь. Кивок был тяжелый, вокруг глаз пролегли печати усталости.

Друг за другом они покинули повозку. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулись пустынные холмы. Легкий иней укутал каждую травинку в белое одеяние, хрустевшее под ногами. Дыхание клубилось паром. Жар схватки выветрился, и ночной холод пробирал до костей. Кейлен поплотнее запахнул накидку. Шагах в двадцати, за горсткой деревьев, к небольшому столбу, который как будто не так давно наспех врыли в землю, были привязаны три лошади. Самое время задавать вопросы.

– Что мы тут делаем? И почему здесь лошади?

– Потому что их приготовили специально для нас. На повозке в лесу далеко не уедешь. Мы, правда, не ждали, что с нами будет еще трое парней, поэтому придется ехать по двое.

Не дожидаясь ответа, Эйсон пошел к лошадям. Эрик с Даленом без колебаний последовали за ним. На плече у Далена болтался тот самый рюкзак.

Рист остался на месте.

– Погодите. Что, богов ради, здесь происходит? Куда мы идем? Почему мы вообще здесь? Кейлен, это же безумие! Мы должны ночевать на постоялом дворе, а утром вернуться в Прогалину.

Эйсон остановился и со вздохом повернулся лицом к Ристу. Глаза его смотрели устало и безучастно.

– После произошедшего солдаты непременно станут вас искать. Возвращаться было бы верхом глупости. Мы должны встретиться с друзьями в лесу, у них там лагерь. Пойдемте с нами, переночуете, а утром на свежую голову примете решение. Согласны? Впрочем, навязываться не хочу. Более того, я даже рад буду бросить вас здесь. В общем, решайте.

– Мы отправимся с вами. – Голос у Данна был хриплым, словно он только что пробудился от долгого сна.

Рист с выражением искреннего недоумения уставился на друга.

– Данн, ты серьезно?..

– Он прав, Рист. Нам некуда больше идти. Мы убийцы, и нас будут искать. Я тоже кого-то прикончил. Думаешь, Империя оставит это просто так? Мол, «ничего страшного, молодые люди, продолжайте в том же духе»? Не будь глупцом.

– Он прав, – со вздохом произнес Кейлен. – Выбора у нас, похоже, нет.

Рист непонимающе переводил взгляд с Данна на Кейлена, отчаянно подбирая волшебные слова, которые заставили бы товарищей передумать. В конце концов он опустил голову и вздохнул.

– С кем я поеду?..

Когда все расселись, Эйсон ударил лошадь, запряженную в повозку, и та умчалась в ночь.

– Это собьет их со следа, – сказал он, резво пихая своего гнедого в бок.

Данн ехал с Даленом, Рист – с Эйсоном. Обе пары всадников молчали.

Первым заговорил Эрик:

– У тебя есть братья или сестры?

Вопрос вонзился Кейлену в мозг, и в животе завязался узел. Со смерти Хейма прошло два года. Неужели так много? Боль была свежа, будто всё случилось только сегодня утром, и в груди зияет пустая дыра.

– Есть, сестра. Элла. А у тебя?

– Только Дален. Ну и отец, конечно.

– А мать?

В воздухе повисла пауза.

– Умерла, когда мы были маленькими. Чахотка. Она ушла быстро, лекари даже не успели понять, что с ней.

– Прости… Соболезную.

– Ничего страшного. Это случилось очень давно.

Наступило неловкое молчание. Эрик вглядывался в темноту быстро приближающегося леса. Кейлен не знал, что сказать. Да и что тут говорить? Он понимал, что значит потерять близкого человека. Словами тут не поможешь.

Очень скоро их окружили деревья Оммского леса. Кейлен часто забывал, насколько тот в самом деле огромен. Начинало казаться, что эта чаща, протянувшаяся вдоль западных отрогов Волкобразового хребта, никогда его не отпустит. Ильдарья угодил копытом в яму и споткнулся, Кейлен покрепче обхватил ногами грудную клетку коня. «Видимо, тебе тоже в темноте не по себе».

В переводе со старого наречия «Ильдарья» значило «Оседлавший ветер» – так сказал Эрик. Кейлен считал прозвище очень подходящим: даже с двумя седоками конь шел уверенной рысью