Майкл Муркок - Меч и жеребец Страница 33

серебристый клинок из раны и  положил  огромную  голову  Гоффанона  себе  на

колени. Кровь уже отхлынула от лица Гоффанона. Сидхи умирал. Ему  оставалось

жить всего несколько минут.

   Гоффанон произнес:

   - Ты хорошо назвал свой меч, Вадаг. Да и меч удался на славу.

   - Гоффанон... - начал было Корум, но карлик покачал головой.

   - Я хочу умереть. Устал я от этого мира. Для таких, как мы, Вадаг,  здесь

места нет. По крайней мере сейчас. Они еще не понимают  того,  что  болезнь,

принесенная в этот мир Малибаном, не уйдет вместе  с  ним.  Постарайся  уйти

отсюда...

   - Я не могу уйти, - ответил Корум, - здесь живет та, кого я люблю.

   - Что до этого... - слова Гоффанона перешли в кашель. Взгляд его  застыл,

глаза закрылись. Кузнец умер.

   Корум медленно поднялся с колен,  он  уже  .не  замечал  ветра,  ревущего

Вокруг. Фой Мьёрр все еще пытались спастись, слуг же их видно уже не было.

   Борясь с ветром, к нему приблизился Эмергин. Великий Друид взял Корума за

руку.

   - Я видел смерть Гоффанона. Если бы мы могли отправить  его  в  Кэр-Ллюд,

Котел мог бы вернуть ему жизнь.

   Корум покачал головой.

   - Он хотел умереть, - сказал Принц Эмергину. Эмергин понимающе  кивнул  и

обратил свой взор к внутреннему кругу.

   - Фой Мьёрр еще сопротивляются вихрю, но он унес в Лимб едва ли не всю  их

армию.

   Корум вдруг вспомнил о Джерри и попытался разглядеть его среди  туманных,

зыбких фигур, стоявших у алтаря. На миг ему показалось, что  он  видит  его.

Лицо Джерри было бледно, как полотно, он отчаянно размахивал  руками,  -  но

тут же образ его исчез.

   И тогда один за одним  стали  исчезать  сами  Фой  Мьёрр.  Ветер  стих,  и

каменные круги стали замедлять свое кружение. Мабдены со счастливыми криками

бросились к алтарю, на котором сидел черно-белый кот  и  лежал  позолоченный

бронзовый ларец.

   На месте оставались только Корум и Ильбрик, они стояли над  телом  своего

поверженного товарища, карлика Гоффанона.

   - Он успел дать мне совет, Ильбрик, - сказал Корум. - Он советует нам как

можно быстрее оставить этот мир, ибо с мабденами наши судьбы уже не связаны.

   - Возможно, это и так, - ответствовал Ильбрик, - Теперь,  когда  все  уже

позади, я вернусь в подводные владения отца. Не радует меня эта  победа,  не

смогу я больше сдвинуть кубки со старым другом Гоффаноном, не смогу я больше

спеть вместе с ним старых песен сидхи. Прощай,  Корум.  -  Он  опустил  свою

огромную руку на плечо Корума. - Может быть,  ты  желаешь  пойти  вместе  со

мной?

   - Я люблю Медбх, - ответил Корум. - Поэтому я должен остаться.

   Ильбрик  неторопливо  забрался  в  седло  и,  не  прощаясь,  поскакал  по

заснеженной равнине в направлении запада.

   И видел это лишь Корум.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЗАМОК ОУИН

   К  тому  времени,  когда  они  вернулись  в  Кэр-Ллюд.  зима  уже  начала

отступать.  Нужно  было  заново  отстроить  порушенное,  предать  огню  тела

погибших, очистить столицу от следов пребывания Фон Мьёрр. И все  же  мабдены

были счастливы.

   Эмергин вновь занял главную  башню,  в  которой  некогда  содержался  как

узник. Он выставил на всеобщее обозрение волшебные Котел  и  Ворота  Власти,

как доказательство того, что Фой Мьёрр навсегда изгнаны  из  этих  земель,  а

Вечная Тьма развеяна.

   Они чествовали Корума, как великого героя, спасшего их народ. Они слагали

песни о его трех походах, о доблести его и отваге. Но Коруму не  становилось

от этого легче, -  сердце  его  переполняла  печаль  по  унесенному  в  Лимб

Джерри-а-Конелю,  по  кузнецу  Гоффанону,   сраженному   мечом,   нареченным

Предателем.

   Прошло совсем немного времени с того дня, когда они прибыли  в  Кэр-Ллюд,

когда Эмергин, взяв с собой котика и золоченый  ларец,  отправился  на  верх

башни. Всю ночь над городом бушевала гроза - сверкали молнии,  гремел  гром,

но ни капли дождя не упало на землю. Наутро Эмергин вышел из башни  уже  без

ларца, держа в руках испуганного кота Базилия, и сказал Коруму  о  том,  что

договор выполнен теперь обеими сторонами. Глаза у кота  теперь  были  такими

же, как и прежде. С той поры Корум всюду носил его с собой.

   Когда прошла первая волна  празднеств,  Корум  простился  с  Эмергином  и

сказал  ему,  что  хочет  вернуться  в  Кэр-Малод  с  оставшимися  в   живых

Туха-на-Кремм Кройх, этого же желала и горячо  любимая  им  королева  Медбх.

Эмергин поблагодарил Корума и  сказал,  что  в  скором  времени  он  намерен

посетить Кэр-Малод и провести не  один  день  в  беседах  с  Корумом.  Корум

отвечал, что он будет с нетерпением ждать визита Верховного Правителя.

   На том друзья и расстались.

   И вновь они скакали на запад. Земля опять зазеленела, но  звери  пока  не

спешили возвращаться в родные места.  Встречавшиеся  на  пути  селения  были

безлюдны. Наконец, путники достигли стен Кэр-Малода, крепости,  стоявшей  на

холме меж дубравой и морем.

   Прошло несколько дней. Проснувшись утром, Медбх обняла Корума  и  шепнула

ему:

   - Ты стал другим, мой милый. Ты никогда не был таким мрачным.

   - Прости меня, - сказал он. - Я люблю тебя, Медбх.

   - Я прощаю тебя, - отвечала она ему. - Я тоже люблю тебя, Корум.

   Однако голос ее  звучал  как-то  неуверенно,  глаза  же  были  устремлены

куда-то вдаль.

   - Я люблю тебя, - повторила она, поцеловав Принца в губы.

   Ночь или две спустя Корум проснулся от кошмара, в котором он увидел  свое

лицо, искаженное злобой, и услышал звуки арфы, игравшей  где-то  за  стенами

Кэр-Малода. Принц хотел разбудить Медбх и рассказать ей об этом, но  женщины

нигде не было. Наутро Корум спросил ее о том, где же она была  в  эту  ночь;

королева же отвечала ему, что один его сон сменился другим -  всю  ночь  она

была рядом с Принцем.

   Проснувшись следующей ночью, Корум увидел, что королева мирно спит  рядом

с ним. Некая сила заставила его подняться, облачиться в доспехи и опоясаться

мечом, носившим имя Предатель. Корум вышел из замка, ведя под уздцы  Желтого

Жеребца. За стенами крепости он оседлал его и поскакал  к  морю,  туда,  где

стоял одинокий утес, называвшийся мабденами Замком Оуин, вадаги же  называли

замок Эрорн. В этом месте Корум родился и вырос, здесь он был счастлив.