Александр Бушков - Враг Короны Страница 34

Сварог был обрисован этим людям как состоятельный провинциальный аристократ, которого от скучного прозябания в глухомани повело на сумасбродные идеи. Аристократ и возжелал, чтобы его имя всенепременно гремело по Короне, а громче всего, конечно же, в столице. И прославиться он замыслил на синематографическом поприще, сняв ленту (непременно с продолжением) о странствиях по мирам. Богатый сумасброд желает сценарий написать собственноручно, а построить его хочет на достоверном материале, каковым почитает не только исследования ученых мужей о загадочных и необъяснимых явлениях, в которых можно заподозрить участие чужих миров, но и легенды, предания, мемуары, рассказы разных там мореходов и прочего бродячего люда и так далее, вплоть до вырезок из бульварных газетенок.

Как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы денежки платило. Так думали люди, к которым обращался за помощью господин Ар-Сварг, и с удовольствием брались за работу. А поскольку господина Ар-Сварга рекомендовал сам верх-советник, то трудились эти люди со всем усердием и скрупулезностью. Сварогу же оставалось только отделять зерна от плевел.

Увы, доселе попадались сплошные плевелы.

Сварог сел за стол, кивнул лакею, чтобы тот наполнил его чашку горячим иджиго (местным заменителем кофе, добываемым из зерен какого-то растения с замысловатым названием. Дерево сие, кстати, произрастало исключительно на некоем острове Бошим, ну и понятно, что остров этот видел столько войн, контрабандистов, пиратов и авантюристов, что любая порядочная воинствующая страна должна была бы немедля удавиться от зависти. На иджиго делались огромные деньги, на иджиго разорялись, возносились к лучам светской славы и кончали жизнь самоубийством… Ну, это так, кстати).

Сварог закурил длинную, инкрустированную перламутром трубку.

– Любезнейшие господа, – сказал Сварог, выпустив первое табачное кольцо. – Право же, я искренне рад, что судьба свела меня со столь образованными и умными людьми, и надеюсь на долгое, плодотворное сотрудничество. У меня большие планы, и в них для вас найдется место. По величайшему секрету скажу вам, что синематографический мир, в который я столь опрометчиво окунулся с головой, не знает слов «благородство» и «честь». Каждый норовит выхватить изо рта у другого лакомый кусок. Нравы хуже, чем у людоедских дикарей. Дабы прикарманить хорошую идею, синематографические люди пойдут на любое преступление. Да, да, господа, на любое! Поэтому я надеюсь, наш разговор останется между нами?

Гости закивали с величайшим энтузиазмом – надо полагать, без труда уловили подтекст, скрытый за словами о любых преступлениях.

– Признаюсь вам как родным, – Сварог по-свойски подмигнул собеседникам и продолжал нести: – с отроческих лет мне не дает покоя сия загадочная тайна. Впервые я услышал о чужих мирах от своей няни Ар-Родиони, и тайна эта захватила меня всецело. Конечно, я довольно скоро перестал верить в действительное существование иных миров, кроме нашего, но тоска по ним осталась… Вот и я надумал избавить себя от сей тоски, создав видимость чужого мира с помощью возможностей, что открывает нам синематограф. Трилогию… или даже тетралогию думаю назвать как-нибудь так… «Миры и войны» или «Война миров».

Кивками и мимикой гости выказали одобрение.

– Теперь, господа, я превращаюсь в слух. Я вижу у вас с собой записи, – Сварог показал на пухлую папку дорогой кожи с золотым гербом университета, лежащую на столе перед ректором Пер-Дигостаном (перед молодым инквизитором Рон-Гардаром тоже лежала папка, только малость потоньше). – Но я предпочел бы прежде, чем сесть за чтение, услышать от вас лично о проведенных изысканиях, чтобы иметь возможность что-то уточнить, о чем-то спросить. Давайте приступим. Кто начнет первый?

– Могу я, если уважаемый ректор не возражает! – выдохнул молодой священнослужитель с азартным лицом.

Ректор не возражал, и юноша порывисто расстегнул папку:

– Вы правильно сделали, господин Ар-Сварг, что обратились именно ко мне! Я ведь занимался чем-то подобным в свое время. Нетрудно было вспомнить и отыскать нужные документы. И удалось обнаружить кое-что любопытное. – Он зашуршал бумагами. – Мы сейчас всецело посвящаем себя Гвидору. На Короне уже не осталось ни сект, ни еретиков. Правда, нет-нет, да появляются маги-чернокнижники, но ими занимается Каскад. А мы противостоим лишь исказителям Учения об Истинном Свете. Ну а про Ханнру я вообще не говорю! Храм и наша Служба Рвения считает Ханнру землями, не достойными Истинного Света, поэтому, сами понимаете… – он пожал плечами. – О Ханнре вам надо расспрашивать путешественников. Хотя… Может быть, мой коллега что-нибудь знает о Ханнре из исторических документов…

На «коллегу» ректор Пер-Дигостан поморщился. Записывать в коллеги юнца такому солидному, уважаемому человеку, как ректор, явно не хотелось. Но он промолчал.

– На Гвидоре Храму приходится нелегко, – продолжал пылко вещать юноша. – Увы, Храм в тех землях принято отождествлять с верховной властью, а не секрет, что ее в протекторатах, мягко сказать, недолюбливают…

Может быть, юноша сообщал и не секрет, но голос однако механически приглушил.

– Разве что в протекторате Стошепт поддерживается хотя бы видимость благочестия, да и то потому лишь, что там расположены самые крупные порты Гвидора, а моряки, как известно, испокон веков почитают Храм, так как первые корабли были построены на средства Храма… Эхе-хе, а в остальных землях, куда ни глянь – разноверие, спекуляция на Истинной вере, чего там только нет… – Молодой священнослужитель обреченно махнул рукой. – Доморощенные пророки с сомнительным прошлым чувствуют себя на Гвидоре, как рыба в воде. Во всех городах направо и налево торгуют так называемыми подлинными Книгами Рождения Света, где якобы восстановлены главы, якобы изъятые из Книги служителями Храма, чтобы обмануть людей себе в угоду. Особенно досаждают нам адепты лжепророка Многоуста. В его честь чуть ли не в открытую строят часовни, не говоря уж про то, что в любом лесу можно отыскать украшенное бусами и лентами Живое Дерево, под которым и поклоняются этому бесноватому болтуну…

«Вот бы Монах слышал сейчас, как отзываются о его любимом пророке, – подумал Сварог, храня на лице печать глубочайшего внимания. – Минимум – в рыло засадил бы…»

– Я с удовольствием послушаю о трудностях Храма на Гвидоре в следующий раз, – мягко перебил он. – Сейчас меня занимают другие темы…

– Конечно, конечно, я помню, – торопливо проговорил Рон-Гардар. – Только я не случайно заговорил о непростом положении на Гвидоре… Дело в том, что зачастую места, тем или иным образом связанные с чудесами или с проявлениями таинственного и непознанного, враз становятся объектами поклонения и разнообразных мистических спекуляций. Очень часто вблизи таких мест возникают стихийные поселения. На Гвидоре даже существует такая разновидность торговли, как торговля артефактами с этих самых мест. Обломки склепа Неизвестного Короля, щепа Вечного Дерева, кости древних животных со дна Черного Озера. Нетрудно догадаться, что подделок гуляет гораздо больше, чем подлинных вещей. Мы стараемся отслеживать все, так или иначе связанное с объектами мистического поклонения. Я покопался в наших архивах. Отбросил откровенные басни и сказки, никоим образом не относящиеся к заданной теме. После тщательной проверки отбросил свидетельства, на первый взгляд интересные, но безусловно не имеющие под собой реальных оснований. Вроде старинной побасенки о Кирпичных Колодцах, куда загляни – и узришь «иную жизнь». Мало того, что об этих Колодцах все только слышали от кого-то, но не имеется ни одного показания очевидца. Мало того, что Храм не признает возможности узреть иную жизнь без веры в душе. Главное – если б такое чудо на самом деле существовало, смею вас уверить, его давно бы обнаружили, нанесли на карту и там давно стоял бы по меньшей мере шатровый городок, а какой-нибудь новоявленный пророк с утра до ночи проповедовал бы возле них сходную с бредом ересь.