Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой - Петр Ингвин Страница 34

Из массы немножко выбилась Глафира, в свои годы довольно фигуристая соседка Феодоры. В ее исполнении сказочная царевна боролась с несокрушимыми силами за любовь трех заколдованных принцев, коих и собрала под своим крылышком к предсказуемому хеппи-энду. И никаких мечт о власти и халяве. Вместо жесткости и наивности предыдущих историй эта овевала чувственностью и даже некоторым эротизмом. Будь мы дома, я бы сказал: трезвый женский взгляд. Война и политика – мужикам, бабам – «был бы милый рядом». С учетом местных реалий – «милые».

Занятие затянулось, девочки начали уставать: то одна, то другая ворочались, меняли под собой ноги, вытягивали их. Головы крутились, восстанавливая кровоснабжение в шейных позвонках. Глаза щурились от солнца.

Почесав нос, дядя Люсик тоже сменил позу. Теперь он восседал на траве в позе мыслителя: локоть – на колене, подбородок – на тыльной стороне ладони, загнутой к шее. Из-под юбки торчала белая волосатая нога. Папринцию в странной для меня одежде было удобно. Все же, великая вещь – привычка.

Когда его лицо вновь поднялось к нам, в уголках глаз веселились чертики:

– Хорошая история. Добро победило, зло наказано, закон восторжествовал. Ничего лишнего. Но не хватает глубины. Словно от непознаваемого древа жизни нам предъявили одну ветку, пусть и огромную, которая закрывает остальное.

– Скорее, корни, – рискнул вставить я.

Папринций одобрил:

– Или так. Но там, в вышине, еще столько загадочного и неизведанного! Неужели не хочется взглянуть хоть одним глазком?

Вопрос был риторический. Девочкам хотелось не неизведанного, а в туалет и поспать. Кто-то не удержался и зевнул.

Дирижерским взмахом руки дядя Люсик пригласил следующую:

– Зарина. Ждем.

Моя соседка смутилась:

– У меня тоже… про заколдованного.

– Сюжет другой?

– Да.

– Ждем, – повторил папринций.

Зарина набрала полную грудь воздуха и начала:

– Жил-был принц. Ой, простите, еще не принц. Мальчик. То есть, жили две сестры с братиком… – Зарина совсем смешалась. Никто не торопил. – Однажды сестры пошли на бал к царевне…

Неслабым булыжником мне в голову прилетело открытие: сказки о принцах и принцессах, которые у нас рассказывали детям, для здешних детей – истории про настоящее.

– Мальчику очень нравилась царевна, и он тоже хотел на бал. Очень хотел. Он попросил волшебную фею: «Пожалуйста, отправь меня на бал!» «Как?» – спросила фея. «Сделай меня девочкой!» «Хорошо, – сказала фея, – но знай: ровно в полночь все станет как было. Поспеши». Обратился он в девочку, пришел на бал. Там он был самой умной, самой лучшей, самой красивой. Царевна хотела дружить только с ним. За пять минут до полуночи бросился мальчик-в-образе-девочки бежать. «Не уходи! – кричала ему вслед растерянная царевна. – Останься! Будь моей подругой!», но он убежал, а по дороге потерял сапог – очень большого размера для обычной девочки.

Дальше следовали розыскные работы, известные по «Золушке», и каким-то чудом, вне всякой логики, все закончилось хорошо:

– И увидела царевна, что девочка на самом деле мальчик. Она взяла его в мужья, и жили они долго и счастливо.

Дядя Люсик со скрипом вычесал из затылка несколько волосинок. В ожидании приговора Зарина тревожно замкнулась, обхватив поднятые к груди колени и сжавшись в комок. Публичные выступления явно не ее конек.

Хотя речь шла об отвлеченном, мне стало неуютно. Взгляд пробежался по окружающим: все тихо, спокойно, никто ни о чем не догадался. Просто глупая сказка. Задержанная порция воздуха облегченно покинула грудь.

– Это же близнец предыдущего рассказа, если по смыслу, – лениво уронила Аглая.

Она отвернулась к едва раскачивающимся верхушкам деревьев за забором, сладко зевнула и потянулась. Грудь выгнулась, глаза прикрылись, плечи расправились. Донесся легкий хруст. Аглае было наплевать на происходящее, но как же не высказать мнения? На что тогда ориентироваться подрастающей молодежи?

– Не совсем, – не согласился папринций. – В рассказе Глафиры девочка изначально билась за приятную будущую стабильность, которая определяла смысл ее жизни, здесь же сначала мальчик завоевывает сердце девочки как девочка-подруга, а потом девочка, ища дружбы, обретает любовь.

Я поочередно всматривался в лица возможных покусителей. Ни на одном ни капельки волнения или тревоги. Не там ищу?

– Где же борьба добра и зла? – вбросила Феодора.

– А она есть, – удивил дядя Люсик. – Зарина, как сама объяснишь?

Зарина вспыхнула:

– Ну… зло – это то, что мальчик, любивший царевну, не мог к ней прийти. Они бы никогда не встретились. Добро – их взаимные чувства, которые победили зло.

– То, что он не имел права прийти на бал без приглашения – закон. Ты называешь закон злом? – жестко выдала Варвара.

Девочки, сидевшие рядом с Зариной, отшатнулись от нее, как от прокаженной.

– Не то, что не мог прийти, а то, что это мешало встретиться… – Попытка оправдаться выглядела жалко.

– Обход закона с помощью волшебства ты считаешь добром? – не унималась Варвара.

– Не передергивай, – остановил папринций. – Рассказчица объяснила свое видение, в основе оно правильное, а придраться можно и к забору. – Все лица почему-то одновременно вскинулись на забор школы, над которым проплывали пушистые облака, а в надвратной башенке сонно клевал носом дежурный стражник. – В твоем сочинении, Варвара, добро тоже побеждает с помощью зла, припомни.

Варвара обидчиво поджала губу и умолкла.

– Чапа, – вызвал дядя Люсик. – Твоя очередь.

Вдохнув я начал:

– Вася и волшебники. Сказка.

…Жил-был такой Вася. Обычный мальчик. Когда сидел спокойно, его называли хорошим, когда шалил – плохим. Он был уже большой, но все вокруг считали его маленьким, и переубедить их никак не получалось. Хотя он очень старался. Например, Вася больше не верил в сказки.

«Волшебников не бывает!» – говорил он.

«Почему?» – спрашивали взрослые.

«Потому что они не нужны!» – восклицал Вася, но взрослые только смеялись. В глубине души они сами были маленькими и ждали доброго волшебника или добрую фею, которые решат за них все проблемы и наладят им жизнь. Некоторые из взрослых каждые выходные отправлялись на речку ловить золотую рыбку, но встречали исключительно злого джинна или Змея Горыныча, и (смелые люди!) едва приползя после таких встреч домой, на следующей неделе рисковали опять. Вот как хотелось им волшебства, сказки и добра. Много-много добра! Как в сказке.

А Вася больше не верил в волшебников. Он уже знал правду.

Вот как это произошло. «Хочу встретиться с добрым волшебником!» – решил Вася, когда был совсем-совсем маленьким, а вовсе не большим, как сейчас. На прошлый день рождения.

И появился добрый волшебник.

«Теперь все у тебя будет хорошо! – сказал он Васе. – И ты будешь хорошим. И родители у тебя будут только хорошими. И кормить тебя будут только хорошо. А вот гулять одного больше не пустят, чтобы