Контроль над Эребом - Влада Ольховская Страница 34

– Так соври ради нее! – настаивал электрокинетик. – Слушай, если тебе нужна выгода, она тут есть – не только для Альды, для тебя тоже!

– Какая же?

– Если тебя вызовут в суд, ты можешь попробовать сбежать…

– Наивен и импульсивен, как все электрики, – покачала головой Делия. – Ты даже не проверил, есть ли здесь камеры. А ведь за такие слова тебя самого могут отдать под суд! Что же до меня… Никто меня отсюда не выпустит. Или не обратят на меня внимания, или пришлют сюда дознавателя, но дознаватель этот будет телепатом, он проверит мои слова и узнает, что я вру. Так что все это бесполезно.

Киган даже не знал, что злило его больше: то, что она права, или то, что ей все равно. Ему почему-то казалось, что весть о собственном материнстве повлияет на Делию, какой бы она ни была. Это станет знаком, что ее жизнь не прошла впустую в этих стенах, где-то в свободном мире живет ее продолжение… Но Делия рассматривала фотографию своей дочери, как рассматривала бы фотографию чужого корабля или меню на завтрашний день.

Это не означало, что электрокинетик принял поражение так легко, но сейчас у него просто не осталось сил на беседу с сумасшедшей. Ему нужно было выпустить на кого-нибудь гнев, и на ум приходил только один кандидат…

Он отправился искать Триана. Это оказалось непросто, легионер ни перед кем не отчитывался, однако и Киган сдаваться не собирался. Станция была не так уж велика, и вскоре его усилия увенчались успехом.

Он видел, как легионер прошел впереди, не таясь, как направился к лифту. Киган окликнул его, но ответа не получил. Это бесило еще больше: с идеальным слухом невозможно даже мышиный писк пропустить, Триан промолчал, потому что ему так хотелось.

Кигану оставалось лишь последовать за ним. Пересечься им удалось на техническом уровне, расположенном под складом, столовой и медицинским крылом. Насколько мог судить Киган, они оказались на самом дне «Метиды». Здесь было предсказуемо неуютно – темно, душно и жарко. Постоянно на этом уровне никто не находился, поэтому условия делали пригодными для жизни, о комфорте не задумывались.

Здесь теперь и оказался легионер. Он ничего не делал, просто стоял посреди узкого, чем-то неуловимо похожего на крысиный лаз тоннеля, и ждал, пока Киган его догонит.

– Нам обязательно было соваться сюда? – поинтересовался электрокинетик. – Ты же меня давно слышал!

– Слышал. А ты не понимаешь намеков.

– Да к черту твои намеки, дело есть! Я поговорил с Делией, рассказал ей про Альду, и ей плевать.

– Это было ожидаемо, – кивнул Триан.

– Мы, вообще-то, ради этого сюда и приперлись! Если для тебя это так ожидаемо, может, ты и на нее надавить сумеешь? Заставь ее действовать, ты же наверняка придумал, как!

– Таков был первоначальный план, когда мы летели сюда. Он поменялся.

– Я вижу, – мрачно заметил Киган. – Ты постоянно где-то шляешься, на Делию вообще внимания не обращаешь. Чем ты занят?

– Поверь мне, тебя это не касается.

– Меня – может. А как же Альда? Ты нашел занятие поинтересней и не особо интересуешься, жива ли она вообще? Ну так и мне расскажи, что может быть важнее нее!

Киган прекрасно понимал, что это по-своему запрещенный прием. Как бы он ни относился к упырю, он признавал: Альду тот любит. Может, странной, звериной любовью, но все-таки! И сейчас электрокинетик использовал единственный известный ему способ сыграть на эмоциях легионера.

Своего он добился. Нет, Триан не начал ни вопить, ни оправдываться. Он просто достал нож из перевязи, которую таскал на спине, под плащом.

– И что теперь? – нахмурился Киган. – Решил убить меня за болтливость?

– Если бы я так легко поддавался своим желаниям, ты был бы давно мертв. Нет, я просто показываю тебе, что сейчас важнее, чем разговоры с Делией.

Все так же глядя на Кигана, легионер вогнал нож в ближайшую тонкую трубу, закрепленную на стене. Электрокинетик знал, для чего она нужна: такие использовали для перегонки охлаждающей жидкости к двигателям станции, ничего особенного.

Вот только теперь, когда нож пробил металл, из трубы потекла не мутно-зеленая жидкость. В тоннель потоком хлынула темно-красная пенистая кровь.

Глава 8

– Не впускайте сюда ублюдка! – крикнул Лютер. – Перехватим его в коридоре!

Это было правильное решение – сразу по двум причинам. Во-первых, впятером равиджеры могли с легкостью перекрыть весь коридор, а вот в большом зале противник, если он был достаточно быстрым и ловким, сумел бы разделить их. Во-вторых, приказ заставил пиратов собраться, почувствовать, что они тут вместе, контроль над ситуацией остается за ними. Потому что смерть Горо, которого они боялись и не без причин считали одним из лучших бойцов конгломерата, напугала их. Если он был лучшим, на что же способен его убийца?

Тот, кто теперь скрывался во тьме, не просто победил Горо. Он раздавил могучего наркоторговца, как насекомое – быстро, жестоко, без шума и сопротивления. Гигант не успел даже воспользоваться арсеналом, который таскал на себе, иначе они бы услышали! И, судя по испугу равиджеров, никого подобного в Лаврийском Конгломерате не было… Раньше не было. Теперь-то это изменилось.

Нападавший не спешил говорить с ними, он оставался загадкой, и это лишь увеличивало страх. Но Лютер все же сумел сплотить своих людей, заставил их вести себя правильно, а не прятаться по углам. Они направились к двери одновременно, прикрываясь оружием – это стало последним, что видела Альда.

Дальше она наблюдать за ними не могла, ремни не позволяли ей подняться, и для нее неизвестность стала особенно суровым испытанием. Она замерла, прислушиваясь, она даже дыхание то и дело задерживала, ведь когда в твоем мире остаются лишь звуки, не хочется скрывать их за собственными мольбами и всхлипыванием.

Она слышала, как равиджеры покинули зал – быстро, выдерживая строй. Они были напряжены, может, даже напуганы, однако они не собирались сдаваться. Пожалуй, они хотели действовать молча, как уже действовал их неведомый противник. В молчании считывалось превосходство. Они даже начали неплохо, но потом, похоже, они запустили дополнительное освещение в коридоре и смогли разглядеть того, кто противостоит им.

Они закричали.

Альда понимала, что кричали наверняка не все – и животному ужасу поддались не все. Но в зале и коридорах звуки разлетались, искажались, создавали впечатление, что на месте пятерых пиратов оказалась перепуганная толпа. Они почти сразу начали стрелять, и среди их воплей Альда то и дело улавливала отдельные слова.

– Что за тварь?..

– Не отступаем!

– Надо бежать, я же ей в голову попал! Ты видел? Прямо в голову!

– Почему оно не умирает?!

А та самая неведомая тварь, что противостояла им, была тихой. Альда сильно сомневалась, что равиджеры, многое повидавшие и не раз отнимавшие жизни, так легко поддались бы испугу. Чтобы мгновенно вывести их из себя, требовалось нечто особенное – то, что можно было назвать чудовищем…

Чудовищам полагалось рычать и выть, но это по-прежнему действовало в тишине. Альда помнила, что оно было тяжелым, раз она перепутала его шаги с шагами Горо, наверняка крупным. Но любые звуки, созданные его движением, тонули в воплях и выстрелах. Оно действовало с уверенностью машины, и плевать ему было, у кого какие преимущества.

Звуки постепенно затихали. Крики захлебывались, Альда не сомневалась, что хотя бы одному пирату перебили горло. Оружие переставало палить, когда его хозяин умирал. Выстрелы все равно никого не могли защитить. Все, что происходило в коридоре, длилось несколько минут, но это были странные, необъяснимо долгие минуты.

Наконец вернулась тишина, и в ней снова проявились тяжелые шаги. Сначала влажные, будто по лужам, и запах крови, расползавшийся в воздухе, намекал, что действительно по лужам, да только не воды. Потом шаги перенеслись в зал, стали тише – здесь не было эха.

Теперь уже Альда могла бы приподняться и посмотреть на своего будущего убийцу, не хотела просто. Зачем? Она все равно ничего не смогла бы изменить из-за проклятых ремней. Да и потом, она устала. Больнее всего по ней било даже не утомление тела, а несправедливость всего происходящего. Начиная обвинением на заседании комиссии и заканчивая тем, что она постоянно бежала, сражалась, делала невозможное… А ее все равно убьют на этом проклятом столе, как пойманное в ловушку животное.

Поэтому она и не хотела увеличивать собственный страх, наблюдая за приближением чудовища. Альда закрыла глаза, чувствуя, как сквозь сомкнувшиеся веки все-таки прорвались первые горячие слезы. Плевать. Все равно уже никто не увидит, не узнает…

Неведомая тварь подошла ближе, Альда почувствовала ее дыхание на лице, но глаза не открыла, наоборот – зажмурилась, ожидая того самого удара. Однако вместо острой боли она вдруг почувствовала, как ослабевают, перерезанные, кожаные ремни. Сначала на одной руке, на второй, потом на ногах – и телепатка была свободна.

Вот теперь она рискнула открыть глаза… и, конечно же, не поверила им.

– Ты?! – выдохнула Альда.

Так не могло случиться, ни при каких обстоятельствах. Возможно, перед побегом из грибной теплицы она все-таки вдохнула наркотические споры и они подействовали только сейчас? Ведь здесь, в Лаврийском Конгломерате, никто не мог ее спасти – а особенно он!

И все же накопившаяся усталость приглушала здравый смысл.