Альтернат - Медина Мирай Страница 35

– Как тебя зовут? – спросил Эймери.

– Колин.

– Я согласен с тобой сразиться, но для начала ответь на несколько вопросов.

– Согласен? – Колин усмехнулся. – Я тебя не спрашивал, малец. И я не следую ничьим условиям.

– Тогда я передумал, – пожал плечами Эймери.

Колин изменился в лице. Костяшки руки, которой он держал посох, побелели от напряжения. Казалось, он вот-вот разломит древко пополам. Какой сильный гнев…

– И о чем же ты хочешь знать, наглец? – наконец сдержанно спросил Колин.

– Для начала: где мы?

– В Калифорнии. Точнее сказать не могу.

– За что Зотис удостоил тебя своей силы?

Колин забросил посох на плечи и свесил поперек древка обе руки. Кажется, он немного успокоился. И был не так чтобы против откровенности.

– В детстве я любил препарировать лягушек, ну а потом и животных покрупнее. Вскоре я начал делать это на живую, и так я… как бы сказать, – он мечтательно взглянул на потолок и щелкнул языком, – дошел до людей. Один полицейский засадил меня. Смертная казнь была гарантирована, но жить мне очень хотелось. До казни меня пытали, морили голодом, подсаживали к мерзавцам, которые на мне места живого не оставляли. Этот ублюдок приходил посмотреть на меня. – Колин поджал губы в болезненной улыбке. – И знаешь, он улыбался. Ему было весело. В тот момент я понял, что выглядел точно так же, когда потрошил своих жертв. И это так взбесило меня! Так унизило в собственных глазах! И тогда, сидя на электрическом стуле, находясь в таком отчаянии, что словами не выразить, я встретил в своей подсознанке Зотиса. А дальше ты знаешь.

Любил потрошить людей. Не зря с первых секунд показался каким-то психованным.

– И почему же ты еще не обратился? – спросил Эймери.

– У полицейского как раз родился сын, – сухо бросил Колин. – Жаль оставлять без отца. Я и сам так рос. Жду, когда подрастет. Сейчас ему где-то пятнадцать. Еще три года, и можно будет приступать. – Он выставил перед собой посох. – Ну, начинаем? Ты слишком уверен в себе для паренька, которого растили в приемной семье, чтобы…

Колин лишь успел увернуться от прилетевшего в него посоха.

– Ого! Сам другим душу выворачиваешь, а мне к твоей даже прикоснуться нельзя? – Он кинул посох обратно.

Едва Эймери поймал его, как Колин бросился в атаку, и пришлось принимать удар. Руки заныли от напряжения. Ноги едва держали. А Колин между тем продолжал. Атакуя раз за разом, он продолжал говорить о том, что Эймери отчаянно пытался забыть:

– Тебе ведь было лет пять, когда вас с той девчонкой усыновили американские родители. Вы там себе, наверное, уже красивую интересную жизнь придумали. Что ж! – Эймери пропустил болезненный удар в бок. – Ваша жизнь действительно стала очень интересной!

Боль обжигающим током прошила его с головы до пят, на несколько секунд Эймери забыл, как дышать. Он упал на колени, не опуская посох – все еще готовый защищаться. Впрочем, если бы этот маньяк хотел, уже давно убил бы его. Но он, как гиена, посмеиваясь, игрался с жертвой, прежде чем живьем разорвать ее в клочья. Пока ему было достаточно и слов, ломающих все внутри:

– Я читал досье на тебя. Тебе подобрали красивое имя, Эймери Хатчерсон. Удивлен, что после всего пережитого ты оставил его себе. Почему же? – Он замахнулся. – Отвечай, иначе в ближайшие дни можешь забыть о левой руке.

На мгновение Эймери подумал, что предпочел бы умереть, чем самому обо всем рассказывать. Но он быстро расставил приоритеты:

– Меня так называла Кайли. Девочка, с которой нас забрали. Она была очень добра ко мне. Она спасла меня.

– Да, припоминаю. Вы были еще маловаты для продажи, и ваши «родители» ждали, когда подрастете. Но что же случилось потом?

Для Эймери это был предел. Дальше этой черты только смерть.

– Ты ведь и сам все знаешь.

– Но мне нравится слышать это от тебя…. – Тут взгляд Колина зацепился за что-то впереди. – О, смотри. У нас зрители.

На балконе над инвентарем показались две фигуры. Одну из них Эймери узнал по халату – Миву. Вторая же девушка словно сошла со страниц старинного романа или книги о моде девятнадцатого века.

– Мы понаблюдаем за вами, если вы не против, – заговорила она певучим голоском, накручивая прядку каштановых волос на палец.

– Судя по тому, что вы здесь, Курта рядом нет, – осклабился Колин.

– Он отошел ненадолго, так что не затягивай. Только мальчика не убей. Жаль ведь его, жизнь и без того у него была нелегкая. Помереть в таком месте да от руки маньяка никому не хотелось бы.

– И по голове нас за такое не погладят, – буркнула Мива.

– Не переживай, Розалин. Я лишь проверяю, на что он способен! – Колин опять посмотрел на Эймери и чуть мягче велел: – Ну же, вставай. Не такой и сильный удар. Как же ты собираешься защищать свою подружку, если тебе так мало надо?

Эймери оперся на посох и встал, держась за бок.

– Нет, правда, – продолжил Колин. – Вы ступили на очень опасный путь. И дело не в том, что она миллиардерша, а в том, что вы не на той стороне.

– Что ты имеешь в виду? – выдохнул Эймери, пытаясь прийти в себя.

– Ты ничего не знаешь о людях, с которыми связался. Думаешь, мы плохие, потому что забрали тебя?

– Уверен, есть и другие причины.

Колин почесал в затылке, закрыл глаза и вдруг улыбнулся почти по-доброму.

– Да, я преступник, как и Мива с Розалин. Мы убили много людей, а твои новоиспеченные друзья многих спасли. Но это не делает их правыми в этой войне. Правда не всегда на стороне добрых ребят. Да и добро порой обманчиво и скрывает личину зла. Эта ваша Айрис убила больше людей, чем мы все вместе взятые, помноженное на сотню. Азаруэль участвовал не в одной кровавой войне в Темном измерении. Калипсо – ведьма, уничтожившая весь свой род, даже отца с сестрой. Аманда Кларк – темная лошадка, секреты которой могут погубить не одну жизнь.

– А Янтарная Тень? О нем ничего не скажешь?

Колин обменялся многозначительными взглядами с девушками на балконе.

– О, пацан…

– Что здесь происходит?! – на балкон выскочил Курт.

– О-о-о, – обреченно протянула Розалин. – Недолго веселились. Что же ты такой угрюмый, Курт? Тебе бы супругу. Быть может, она смягчит твое сердце. Там, откуда я родом, в твои годы уже женились. Негоже такому милому юноше до конца дней своих быть одному.

– Учитывая, что осталось ему немного, может, и не стоит, – ответила