Алекс Орлов - Крылья огненных драконов Страница 37

43

Несмотря на отсутствие привычной работы, Каспар не прекращал тренировок. Ежедневно после плотного завтрака он в течение часа прогуливался в своем дворе, затем поднимался в дом и в специальном зале истязал себя упражнениями с мечами и боевыми топорами. Затем, испытывая ловкость, молотил по рычагам тренировочных станков, и они отвечали то ядром на цепи, то восьмигранной палкой, а под занавес Каспар стрелял из трехглавого дракона, диковинного оружия, которое сделал ему знакомый гном.

Трехглавый дракон состоял из трех медных трубок, заряжавшихся стальными дротиками, которые с изрядной силой выталкивались специально навитыми пружинами. Это оружие не раз спасало Фрая и его товарищей, поэтому он старательно за ним ухаживал и смазывал лучшим маслом.

Станки станками, однако без живого партнера на тренировках было не обойтись, а посему Фрай навещал Бертрана фон Марингера, самого младшего из семьи Марингеров, изгнанного из родового замка за одному ему ведомые проступки.

В свое время Бертран, как и остальные участники южного похода, получил из рук Каспара тысячу дукатов, однако, будучи графским сыном, он не умел распоряжаться деньгами и сразу взялся за постройку дома и конюшни, заказал богатую обстановку и нанял слуг. На его счастье, Каспар следил за действиями Бертрана и вмешался, когда еще можно было что-то спасти. В результате дом и обстановку пришлось продать, а после уплаты всех долгов у Бертрана осталось три сотни дукатов. Это были приличные деньги, на которые можно было прожить в скромной гостинице не один год, и Бертран по совету Каспара поселился в недорогом номере гостиницы «Кот и Ботинок», располагавшейся неподалеку от Рыночной площади.

Каспар закончил тренировки на полчаса раньше обычного, затем спустился во двор и выстругал из сосновой дощечки меч для Хуберта. Игрушка получилась в фут длиной и понравилась даже самому Каспару.

После обеда он наведался в детскую и отдал игрушку сыну. Тот сначала внимательно изучал меч, а затем схватился за рукоять с такой ловкостью, будто никогда с ним не расставался.

– Ну вот! – воскликнул счастливый отец. – Настоящего бойца сразу видно!

Однако как только он вышел из детской, оттуда раздался вопль Каролины, няньки Хуберта.

– Ваша милость! Ваша милость! – заголосила она. Каспар поспешил вернуться.

– Что случилось? – спросил он.

– Посмотрите, Хуберт ударил меня этим вашим мечом! Ни к чему дарить ребенку такие игрушки! И она продемонстрировала ссадину на руке.

– Хуберт, женщин мечом бить нельзя, – сказал Каспар, погрозив сыну пальцем. – Так поступают только дорожные разбойники. Ты же не хочешь стать дорожным разбойником?

Хуберт прогугукал что-то невнятное и снова замахнулся на няньку мечом. Впрочем, бить не стал, принявшись дергать за веревочку с костяными шариками.

– Ну ладно, убери меч, будет играть, когда подрастет, – сказал Каспар и вышел.

44

Утром следующего дня, сразу после завтрака, Каспар услышал под окнами стук копыт и, выглянув на улицу, с удивлением обнаружил герцогского курьера – в синем мундире и с посеребренными галунами, все как положено.

– Ты ко мне? – крикнул Каспар в окно.

– К вашей милости Каспару Фраю, – подтвердил тот. – Привез пакет.

– Сейчас спущусь

– Кто там? – спросила Генриетта, когда Каспар стал натягивать камзол.

– Гонец от его светлости.

– Ох! – Генриетта покачала головой. – Опять этот герцог!

– Но, душа моя, всем, что у нас есть, мы обязаны его светлости. Я сейчас вернусь…

Каспар чмокнул Генриетту в румяную щечку и, натянув сапоги, выскочил из дома. Сбежав по лестнице, он отпер тяжелый засов и принял пакет.

Распечатав его и прочитав несколько строк, он кивнул курьеру, сунул письмо в карман и сказал:

– Его светлость желает видеть меня как можно скорее.

– Так точно, ваша милость, – подтвердил гонец.

– А лошадь у нас только одна на двоих. – Каспар похлопал по морде жеребца, на котором приехал гонец. – Поэтому поезжай через главные ворота и там, в загонах у коновода Табриция забери моего коня. Понял?

– Понял, ваша милость.

– Вот и хорошо, чем быстрее обернешься, тем быстрее мы отправимся в Ангулем.

Получив указания, курьер ускакал, а Каспар поднялся в дом.

– Ну что? – спросила Генриетта, испытующе глядя на мужа.

– А что?

– Зачем приезжал гонец?

– Его светлость желает меня видеть.

– Чтобы снова отправить на край света?

– С чего бы ему отправлять меня на край света? – пожал плечами Каспар и, сняв со стены меч, подвесил к поясу. – Будь добра, принеси мой лук и кривой кинжал, ты знаешь какой.

– Да уж знаю, – с чувством произнесла Генриетта, однако сходила в арсенальную, что находилась на первом этаже дома, и принесла мужу недостающие предметы снаряжения.

Под неодобрительным взглядом жены Каспар сунул за пояс кинжал с крюком, которым можно было захватывать клинок противника, потом развязал чехол и, достав части лука, собрал его. Проверил тетиву, посчитал, сколько в запасе стрел, и улыбнулся Генриетте обезоруживающей улыбкой.

Каспар чувствовал вину оттого, что не мог остаться с женой и сыном. С другой стороны, и герцогу отказать он не мог, это было бы равносильно прыжку вниз головой с часовой башни ратуши.

С улицы донесся стук копыт – курьер возвращался, ведя лошадь Каспара.

– Ну, мне пора. Сегодня к вечеру вернусь.

– Береги себя, милый.

– Конечно.

45

Не успели Каспар с курьером выехать из города, как набежали тучи и пошел несильный дождь, который прекратился, лишь когда они приблизились к опушке леса. Гонец огляделся, расстегнул седельный чехол и достал легкий кавалерийский арбалет. Оружие было небольшое и маломощное, однако в руках хорошего стрелка представляло опасность для недоброжелателя.

– В лесу сейчас неспокойно? – спросил Каспар.

– Когда как, ваша милость. Иной раз проезжаю без приключений, а бывает, что и стрельну разок-другой.

– И попадаешь?

– Случается, что попадаю, только машинка эта слабая – отпугнуть может, но чтобы сразу свалить, это только при большой удаче.

Конь всхрапнул, и Каспару это не понравилось: крыши Ливена только-только скрылись за холмом, а лошадь уже почуяла чужаков.

Пришлось доставать из чехла уже собранный лук и вкладывать в него стрелу. Еще одну, по старой привычке, Каспар сунул за голенище правого сапога.

– Это тот самый лук, сделанный из рогов, ваша милость?

– Он самый.

– И что, вот эта стрела бьет навылет кирасу? – Курьер с сомнением посмотрел на медный наконечник, на котором даже жало не было выведено.

– По-разному бывает, – неопределенно ответил Каспар. Сейчас его больше занимало то, что происходило на пологих склонах оврага, по которому они ехали. Заросшие лесом склоны представляли собой идеальную позицию для нападения.