Император-гоблин - Кэтрин Эддисон Страница 38

Он смолк, словно ожидал услышать от Майи комментарий относительно преимуществ – или отсутствия таковых – у девицы, «склонной к наукам». Но у Майи не было никакого мнения. Догадавшись об этом, Ксевет продолжал:

– Дач’осмин Кередин и осмин Дученин – самые известные и выдающиеся придворные дамы из тех, кто близок по возрасту к вашей светлости. А это означает, что как они, так и их семьи весьма амбициозны и поэтому, скорее всего, будут предлагать вам брак.

– Да, конечно, – пробормотал Майя, чувствуя себя угодившим в волшебную сказку. Однако сказочное превращение не делало его счастливым. Но он уже успел привыкнуть к этому чувству с момента прибытия к Унтэйлейанскому Двору. – Насколько мы понимаем, таких девиц больше, чем две.

– Есть несколько кланов с большими амбициями, – ответил Ксевет, – но они не воспитывали своих дочерей в расчете на брак с императором, поэтому, возможно, сейчас начнется суета. Как, например, в случае с дач’осмин Тетимин, которой вряд ли позволят появиться на публике, пока ее не подготовят должным образом. Однако ваша светлость правы, и мы не сомневаемся в том, что дома Убеджада, Эримада, Шулихада… – Он заглянул в свой список. – …а также Виренада и Олчевада вскоре представят вам девиц на выданье. Возможно, ваша светлость предпочтет одну из менее блестящих красавиц.

Он снова приподнял брови, глядя на Майю, и тот беспомощно ответил:

– Мы не знаем.

Он никогда не задумывался о браке, никогда, даже в самых смелых мечтах, не мог представить, что молодые красивые женщины будут соперничать между собой, добиваясь его внимания. Теперь, когда это стало реальностью, такая перспектива вовсе не казалась ему привлекательной.

– Это не срочно, ваша светлость, – успокоил его Ксевет. – Мы пришли. Это мастерская даченсола Хабробара.

Мастерская располагалась в подвале. И это было скорее хранилище. По огромному полутемному помещению гуляло эхо, стены были заставлены шкафами с маленькими квадратными выдвижными ящичками. В центре стоял стол, освещенный современным газовым светильником, а за столом сидел даченсол Хабробар.

Это был невысокий мужчина – когда он вскочил со стула, чтобы поприветствовать императора, оказалось, что его рост не превышает пяти футов. У него были серебристо-серые глаза, серебристо-серая кожа и совершенно лысый череп, который ослепительно блестел. Говорил он с незнакомым Майе акцентом, очень быстро, глотая окончания, так что слова сталкивались и сливались друг с другом. За то время, которое потребовалось бы Майе для произнесения одного слова, даченсол Хабробар успевал выговорить пять. Он принес из недр подвала ящик, похожий на большую шкатулку для драгоценностей: внутри находилось множество углублений, выстланных бархатом, а в углублениях лежали предметы, которые он назвал «шаблонами» печатей.

– Это на случай небрежности, понимаете? Если вы, к примеру, беспечно прогуливаетесь по Садам Герцогини Пашавель, и при этом в задумчивости переодеваете печатку с одной руки на другую – хотя мы очень не рекомендуем этого делать, ваша светлость. И вот, вы подбрасываете кольцо в воздух и – оп! – оно летит в декоративный пруд! И прежде чем вы успеваете подумать, что надо бы зайти в воду и найти кольцо, его съедает декоративный карп! Этих карпов клан Пашавада импортирует за большие деньги откуда-то с запада, и мы едва ли не ежедневно поражаемся, почему они у них не дохнут. И вот вы приходите к нам в смущении и отчаянии, но оказывается, что еще не все потеряно, потому что мы сохранили шаблон.

И он маленькими ловкими пальцами достал из шкатулки какой-то предмет.

– Вы видите, ваша светлость, что это, собственно, не печатка, а клише, с помощью которого изготавливают кольцо с изображением. Мы храним клише всех печаток, которые мы когда-либо делали. Это шаблон для кольца дач’осмин Лисету Певеннин. Она была последней из своего рода, бедняжка, и умерла, не успев использовать эту печатку и пяти раз.

Майя смотрел на печать, на которой был искусно вырезан лебедь в короне, и пытался вспомнить, откуда ему знакомо это имя. Певеннин… Певеннар… Певеннада, Певеннель… это было редкое, старинное имя…

– Дач’осмин Певеннин была казнена почти пятьсот лет назад, – напомнил Ксевет, – по приказу Эдретелемы Пятого.

– Она была очень беспокойной дамой, – печально сказал даченсол Хабробар.

Разумеется, родовое имя было знакомо Майе потому, что клан Певеннада возглавлял последнее крупное восстание против династии Драджада.

– Просим нас извинить, – обратился Майя к Хабробару, – но неужели это вы сделали ее печатку?

– Наш народ живет очень долго, – объяснил даченсол Хабробар. – Мы стары, но, скорее всего, именно мы будем изготавливать кольца даже для ваших внуков, ваша светлость.

«Если они у меня будут», – подумал Майя. Он надеялся, что ему удалось предотвратить непроизвольное подергивание лицевых мышц, но не был в этом полностью уверен. Не зря же Хабробар немедленно затараторил:

– Мы принесли набор печаток дома Драджада, чтобы вы могли рассмотреть различные варианты.

Он быстро и аккуратно разложил печати перед Майей, называя имена императоров, императриц, эрцгерцогов, эрцгерцогинь и младших отпрысков рода, которым принадлежали кольца. На всех были кошки: лежащие, стоящие на задних лапах, прыгающие на мышь, держащие розу, держащие меч… Здесь были свернувшиеся рядом черная и белая кошки, рычащая кошачья морда с искусно вырезанными усами и зубами; кошачья лапа с выпущенными когтями…

– Покойный император, ваш отец, выбрал вот этот рисунок, – пробормотал Хабробар.

Он указал на клише с котом, положившим одну лапу на корону. Корона была очень похожа на Этувераджид Мура, и Майя при виде этой печати одновременно поразился искусству ювелира и испытал отвращение к результату его работы.

– Эдрехасивар Шестой, – сказал Хабробар, выкладывая клише с сидящим котом, обернувшим хвост вокруг лап. Вид у кота был весьма торжественным. – Мы с радостью покажем вашей светлости любые другие образцы, какие пожелает ваша светлость, чтобы помочь вам принять решение.

Майя невидящим взглядом смотрел на разложенные перед ним шаблоны. Чего-то не хватало, и он не сразу понял, чего именно.

– А вы делали печатку для… то есть, у императрицы Ченело, нашей матушки, было такое кольцо?

– Разумеется, ваша светлость, – ответил Хабробар. – Но мы не были уверены…

Он не договорил, то ли из страха оскорбить императора, то ли из сочувствия.

– Минуточку. – Он снял верхний планшет с шаблонами и безошибочно выбрал печатку из нижнего. – В Бариджане не пользуются личными печатями, но у каждого авара имеется символ, который изображен на его боевых знаменах. Эмблема нынешнего Великого Авара – морская змея, которую в Бариджане называют Корат’ Архос – Жестокость Воды. Поэтому для императрицы Ченело мы изготовили вот это.

Мастер положил печать на стол, и Майя увидел искусное изображение странного существа – наполовину кошки, наполовину змеи, свивающейся кольцами. Существо выглядело гротескно, но в то же время, как это ни странно, обнадеживающе. Майя часто заморгал, смахивая горькие слезы.

– Нам искренне жаль, – негромко и быстро заговорил Хабробар, – что госпожа императрица