Гремучий Коктейль 7 - Харитон Байконурович Мамбурин Страница 38

— Какой помощи?

— В виде Истинного, который подъедет сюда в любую секунду и поможет тебе переправиться в Майями.

Верить ему не хотелось. Всё внутри буквально восставало от мысли, что я войду в портал к незнакомцу, а потом отправлюсь к черту на куличики воевать американского короля, его пятерых апостолов и неизвестно какое количество бандитов. С другой стороны, то, о чем сейчас меня предупреждал телокрад, было очень реальным по логике вещей. Враги объединяются, это нормально. Разделять и властвовать поздно.

— Хорошо, договорились, — бросил я, направляясь к своему мобилю, — Сейчас вернусь.

— Как там закончишь, никуда не уходи, Дайхард, — донеслось мне в спину, — Я знаю отличный ресторанчик в Уэстгейте…

Привычка возить в багажнике патроны и рюкзак с арканитовыми стержнями пригодилась. Несколько валявшихся довольно давно «живых» вещей, измененных гримуаром Горизонта Тысячи Бед, тычущихся мне в руки, я нетерпеливо выкинул из багажника на асфальт, вызвав вопль души от завидевшего их Дракариса, а затем, не обращая внимания на прохожих и прочих ротозеев, принялся вооружаться. Выскочившая из машины Пиата, узнав о происходящем, в ультимативном виде напросилась со мной. Увернувшись от подзатыльника, высокая блондинка ядовито спросила, знаю ли я кого-нибудь еще, обладающего защитным набором артефактов и находящегося в здоровье и сознании. Пришлось ответить, что нет.

— Вот и не мешай с тобой дружить, горе-хозяин! — фыркнула несносная служанка, забирая у меня автомат и возмущаясь, — Я сносная!

— Невыносимая, — уточнил я. Два револьвера, два обычных пистолета, хавн, что еще? А, возьму с собой меч. Чтобы уж точно ничего в мобиле не оставлять.

Да еще и Дракарис под ногами путается, собирая эту пищащую ерунду. И кряхтит. Что кряхтит?

— Это за вами, — пробубнил стоящий на четвереньках телокрад, тыча пальцем в мобиль, стоящий у светофора, — Удачи.

Потянулись долгие секунды ожидания, пока сменится сигнал.

— Горе-хозяин, а можно вопрос? — выдала навьюченная автоматом блондинка.

— Да, горе-служанка? — отреагировал я.

— Вы вчера обрекли на смерть целый мир, что вы по этому поводу чувствуете?

— Ничего.

— … совсем? Там же были миллионы, сотни миллионов таких как Зеленка?

Я смерил ехидно смотрящую на меня высокую девушку взглядом, а затем, шагнув навстречу вышедшему из-за руля подъехавшего мобиля человеку, тут же раскрывшему портал прямо на проезжей части, буркнул за спину:

— Мне не до этого.

Интерлюдия

Пиата сама не знала, когда высокий, но вполне человечный друг Константина (а потом и её самой) превратился в это. Превратился? Ожесточился? Сложно сказать. Кейн Дайхард, вроде бы, остался для неё, Кости, своей жены и еще нескольких близких тем же человеком, которым и был раньше. Да, улыбка стала реже и жестче, под глазами залегли тени, подчеркнутые куда более интенсивным сиянием зеленых радужек, но не более.

Однако, другая сторона князя заставляла тренированную лазутчицу напрягаться. Сухая, собранная, жесткая, фонящая насилием и готовностью его применить. Чувство опасного хищника, готового немедленно начать действовать.

Ключевое слово: «заставляла».

Сейчас Пиата выбежала из портала, следуя за совершенно бесчувственной машиной в образе человека во фраке, но с объёмистым рюкзаком за плечами. За тем, кто шагая уверенно и равномерно, прошёл сквозь портал незнакомого человека, которого увидел только что. Она, проскочив следом, лишь успела мазнуть взглядом по веселенькой лужайке синей травы, залитой светом чужого солнца, как уже бежала, с автоматом наперевес, в следующий портал, открытый суровой пухлой девочкой в уморительном чепце.

Машина по имени Кейн Дайхард не удостоила ребенка даже взглядом. Он шёл вперед, держа в каждой руке по пистолету, но весь его вид, с рюкзаком, с торчащим из-за спины мечом, со свисающими гроздями заполненных патронами револьверных барабанов… он кричал об одном.

О войне.

«Мне не до этого» — слова того, кто только-только заявил о том, что принес домой израненного и искалеченного друга лишь затем, чтобы дать ему умереть другой смертью. Даже для неё, шпионки, лазутчицы, телохранительницы и воровки — это было совсем чуждым и непонятным.

Он начал стрелять, только сделав шаг через портал. Она, подбегая, видела, как механично поворачивается голова князя и его руки с зажатыми в них револьверах. До того, как Пиата в прыжке с готовым к бою автоматом нырнула в окно, Кейн уже сделал четыре выстрела. Обнаружив себя на улице, заполненной стоящими черными мобилями и отирающимися возле них людьми в костюмах, выхватывающими оружие, она и сама откроет огонь, прикрывая своего друга со спины.

А это ему было нужно совсем недолго, ровно до момента, пока князь, не окинув взглядом запруженную машинами улочку, не оценил риск их общего с Пиатой положения. Мобили представляли из себя естественное укрытие, а начавшие прятаться за ними стрелки угрожали просадить их защитные артефакты, как только займут позиции. Девушке это подсказал её богатый опыт, которого у Кейна быть не могло, но озвучить свои страхи она не успела.

Князь пришёл в движение. Неуловимым движением засунув револьверы в кобуры, он уже перемахивал в прыжке капот одного из мобилей, а в его руке был…

…меч. Несуразно длинное оружие из прошлых веков, которому давно уже место в музее.

Крик и брызги крови после двух плавных взмахов оружия служат доказательством, что меч устарел недостаточно на вкус противников князя. Сняв короткой очередью очередного бандита с весьма опасным пистолетом-пулеметом, Пиата видит, что Кейн вовсе не ударился в кровавый угар, а просто повысил свою мобильность, одновременно доставая гримуар. Она успела поймать две пули в живот и снять их выпустившего перед тем, как услышала негромкий равнодушный голос друга:

— Большой внезапный левиафан!

В противоположной от их позиций части улочки из-под земли вырывается фонтан пенящейся воды, заставляющий Пиату поёжиться, она знает, насколько та холодна. Сейчас узнают и бойцы Синдиката, когда потоки, разливающиеся по мощеным улицам, начнут замораживать и промораживать их ноги. Ругань и панические вопли послышались почти сразу.

После этого Кейн, вокруг которого свистели пули, сделал вроде бы глупость — подхватив лежащий у его ног автомат мертвеца, высокий черноволосый мужчина бросил его в окно здания, возле которого терлись боевики Синдиката, а затем, ловя одну пулю за другой телом, невозмутимо направил раскрытый гримуар прямо в пробитую брошенным оружием дыру.

— Туман диких грёз, — проговорил он, позволяя тонкой сероватой струе дыма вырваться из книги прямиком в здание.

—