Александр Бушков - Рыцарь из ниоткуда Страница 38

Он огляделся. Убитые умирали весьма натурально, струилась кровь, вылезали внутренности, но никаких запахов Сварог не ощущал – куклы, конечно, великолепные имитации, игрушки. Все, кроме него. Но вряд ли это способны понять приближавшиеся всадники. Или это очередная здешняя забава? Сейчас все кончится, над ним беззлобно посмеются… Хочется верить, и все же…

Всадники припустили рысью, настигая бегущих, шеренги рассыпались на увлеченные охотой кучки. Сварог дернул огромное литое кольцо двери, к которой прислонился, но дверь не шелохнулась, словно составляла одно целое со стеной, с домом. Копыта стучали все ближе. Сварог обернулся, успел уклониться.

Наконечник копья распорол ему правый рукав, сорвал кожу на плече. Жгучая боль окончательно убедила Сварога, что он здесь на положении остальных пешек и никакими привилегиями не пользуется.

Всадник, едва не приколовший его копьем к стене, развернул коня и готовился нанести второй удар. Все решали секунды, и Сварог вместо того, чтобы выхватить меч, наклонился, подхватил валявшееся копье и выпрямился, держа его обеими руками за середину.

Всадник-робот замешкался на миг – его, как любого солдата этой эпохи, незнакомого с китайским боем на шестах, смутила непонятная поза противника. Потом программа, должно быть, взяла свое – копье метнулось вперед, но Сварог уже сам действовал, как автомат. Противник не стоял напротив с таким же шестом, а сидел на неуклюжей лошади, что облегчало задачу.

Черно-белый идиот повторяет удар в правое плечо, не ведая, что существует классическая защита против такой именно атаки.

«Леопард перепрыгивает черный ручей» – так это зовется. Поворот тела, резкий отбивающий удар, тычок другим концом в лицо, в глаз. Изменение стойки, хотя в этом уже нет нужды – всадник выронил копье, всем телом посунулся влево, и рубящий удар древком окончательно выбивает его из высокого седла, он, гремя, рушится на булыжник…

Выпустив копье, Сварог подпрыгнул, перевалился в седло, забрасывая ногу в стремя, натянул широкие поводья, расшитые жестким серебром. Конь подчинился, и Сварог погнал его мимо бегущих защитников взятого города, чтобы убраться подальше от свалки, а там и поискать какой-то выход. От коня не пахло живым существом, сзади стучали копыта, пешие отшатывались, а кто-то и не успевал, нигде не видно тихого уголка, куда ни сверни – суета, лязг железа, беготня, схватка…

Когда конь вдруг завалился с двумя длинными стрелами в шее, Сварог понял, что миг удачи миновал, и, едва успев выдернуть ноги из широких стремян, умудрился соскочить, не запутавшись в мече. Улочка. Далеко впереди – бегущие, далеко позади – черно-белые конники. Ну где здесь прикажете искать выход?

Его резко, сильно потянуло вверх, словно подъемным краном, мелькнули внизу узкие и острые, словно рыбьи хребты, крыши, мир вокруг неузнаваемо исказился на миг, обернулся мешаниной цветных пятен, причудливых контуров – и Сварог обнаружил, что вновь стоит на сине-красном мозаичном полу, возле стола, на котором продолжается Дерридорская битва. Плечо жгло, рукав помаленьку намокал кровью, а рядом стояли Яна в воздушном зеленом платье и меланхоличный Гаудин, молча хмыкнувший.

– Знаете, герцог, старуха Грельфи советовала его сразу повесить, чтобы не мучился, – сказала Яна. – Честное слово, мне начинает казаться… И кровь, конечно! Стойте спокойно!

Она провела ладонью над раной, пошевелила губами, и боль тут же стихла, даже голова больше не кружилась.

– Ну а кафтан уж поручите кому-нибудь починить, – сказала она так, словно показала язык. – Нет слов… Зачем вы туда полезли? Вы же не знали заклинаний, могли погибнуть!

Сварог огрызнулся:

– Когда я найду того, кто меня туда скинул, непременно узнаю, зачем ему это понадобилось…

Яна и Гаудин переглянулись. Гаудин кивнул:

– Ваше величество, я ничуть не сомневаюсь в ваших магических способностях, но когда я говорю, что во дворце начинает твориться неладное, опираюсь, как видите, на факты.

– Вы считаете…

– Да. Лазейка отыскалась. Конечно, это не страшно, все необходимые меры будут приняты… Сложность в другом. Центральной фигурой всех странностей упорно оказывается граф Гэйр, который, похоже, раздражает кого-то уже самим фактом своего существования. Поскольку у меня есть основания подозревать, что меня самого граф может и не послушать, прошу вас, отдайте приказ вы. До выяснения всех загадок его следует взять под усиленную охрану. Ради его же блага.

– Ну разумеется, – сказала Яна. – Граф, извольте подчиняться.

Сварог пожал плечами. Тут же за его спиной выросли двое в черно-синей форме.

– С вашего позволения, я его похищаю ненадолго, – сказал Гаудин и, не дожидаясь согласия ни Сварога, ни Яны, взял его за локоть сильными пальцами и подтолкнул вперед. Двое в черно-синем бесшумно направились следом.

– Меня в самом деле толкнули, – сказал Сварог в коридоре. – Мне и в голову не пришло бы…

– Охотно верю. Задумано было неплохо. Как и вчерашнее покушение.

– На меня никто вчера не покушался…

– Это вам так кажется. Прошу сюда.

Он открыл неприметную дверь. Глянув внутрь, Сварог попятился, но Гаудин бесцеремонно втолкнул его в комнату, вошел сам и захлопнул дверь.

На полу лежала очаровательная темноволосая девушка в белом открытом платье. Широко распахнутые синие глаза мертво смотрели в потолок, на груди темнели две небольшие ранки.

– Прелестна, не правда ли? – ухмыльнулся Гаудин. – Молитесь на императрицу, граф… Вы ее вечный должник – и ее, и счастливого случая. Если бы вечером в парк вас увела не императрица, а эта красотка, вы бы пошли?

– Н-ну да…

– Да, как любой. Даже человеку, несравненно лучше вас владеющему магией, не придет в голову проверять всех, с кем он сталкивается на балу, а уж младенцу вроде вас… Теперь взгляните, как эта прелесть выглядит на самом деле. – Он наклонился. – Бароги эт шалотари лайз!

Сварог охнул. На полу лежал человекоподобный монстр, весь мохнатый, кривоногий, на узловатых пальцах чернеют жуткие когти, в приоткрытой пасти белеют загнутые клыки. Сварог понял, что эта морда с острыми ушами, выпученными зелеными глазищами и собачьим носом будет сниться ему долго.

– Вообще-то ничего страшного, – сказал Гаудин. – Паршивый вампир из Ямурлака, почти совершенно вымер, разве что десяток-другой еще хоронится по тамошним лесам. Подлинный облик посвященному распознать легко – запомнили заклинание? – серебро валит его наповал. Но если бы он оказался вчера ночью с вами в парке… Кто-то, умеющий обращаться с подобными тварями, привез его сюда. И пустил по вашему следу. Это не зверь, вполне разумное создание, какой-то тупиковый побег эволюции, но, чтобы с ним договориться, нужно кое-чем владеть…